Страница 103 из 172
Некрополи изучались на городищах Ак-Бешим, Красная Речка, Беловодская крепость. Наиболее многочисленны и лучшим образом стратифицированы погребения на Краснореченском комплексе, где в разное время открыты четыре оссуарных кладбища, наусы VIII — начала X в., в которых находились захоронения. А.Н. Бернштам раскопал оссуарный некрополь при за́мке начального периода освоения территории города в V–VII вв. (Бернштам, 1950, с. 30–35). Л.Р. Кызласов на городище Ак-Бешим вскрыл за пределами шахристанов кладбище VII–VIII вв. с захоронениями предварительно очищенных костей в хумах, сосудах и ямках, в камере науса и его овальном склепе и с погребениями по обряду трупоположения (табл. 99, 10) на прилегающей открытой площадке (Кызласов, 1959, с. 230–231). Оссуарные захоронения были впущены в платформу разрушенного за́мка на Ак-Бешиме (Кызласов, 1959, с. 230–231).
В Таласской долине городские некрополи изучались в Таразе (Тектурмас) и Костобе. Распространение оссуарного обряда на Таразском некрополе прослеживается с VI по IX в. (Ремпель, 1957, с. 102–110). Наряду с захоронениями по зороастрийскому обряду здесь же отмечены захоронения христиан (Пацевич, 1948, с. 98–104) в грунтовых и сырцовых могилах по обряду трупоположения.
При раскопках Тектурмаса обнаружены захоронения в деревянных гробах и оссуариях. Они, видимо, принадлежали христианским и зороастрийским общинам города. На городском кладбище Хамуката открыты одиночные и коллективные захоронения в наусах из сырцового кирпича. В коллективных захоронениях находилось до 20 погребенных. Как правило, анатомическое положение скелетов нарушено подзахоронениями и грабительскими раскопками.
В наусах найдены серебряные серьги, перстни со щитками и выступами, серьги с бусинами, железные браслеты, бусы, бляшки в виде двух павлинов в геральдической позе, бронзовый нательный крест, ручка бронзового зеркала в виде фигурки сидящего человека. Здесь же находились захоронения костей в хумах и скопления костей. Встречены трупоположения в позе всадника, в вытянутом положении на спине. Среди керамики — котлы, кружки, кувшины, характерные для VI–X вв. Самые верхние, поздние захоронения принадлежат мусульманам.
Городской некрополь Краснореченского городища располагался в 300–350 м к западу от шахристанов, на площади около 5 га, и содержал наусы и могилы под курганными насыпями, характерными для полуоседлого населения этого региона, а также Ферганской долины (Брыкина, 1982), Чач-Илака (Буряков, 1982, с. 139) середины I тысячелетия н. э. Отмечено несколько видов подкурганных захоронений — в грунтовых ямах, подбоях и катакомбах, — получивших массовое распространение на некрополе с конца VII — начала VIII в., что может быть связано с оседанием в городе кочевого населения (табл. 98, 8-14).
Курганные насыпи были снивелированы в начале VII в., когда на территории города стали строить зороастрийское святилище. С этим же горизонтом связаны несколько ям, заполненных золой, перемешанной с углями, песком и гумусом; в других ямах содержались зола, закопченная кухонная посуда и кости животных. На участке в 300 кв. м расчищены семь таких ям, причем разного диаметра и глубины. Захоронения этого периода включают следующие типы: полуземляные склепы; кирпичные камеры; подбои; грунтовые ямы, в которые ставили оссуарии и хумы с предварительно очищенными костями; захоронения в хумах; трупоположения с различной ориентацией без сопроводительного инвентаря. Преобладали же погребения в виде скоплений костей в ямках и небольших склепах.
Следующий этап в формировании некрополя города Невакета связан с горизонтом подбойных и катакомбных могил, разрушивших постройки предшествующего горизонта. Под стенами и суфами алтарного помещения хоронят по тюркскому обряду. Наиболее интересны захоронения с конем. Они производились в подбоях, устроенных в северных стенах могильной ямы, с восточной ориентацией людей и западной — коня. Одно из тюркских захоронений парное: мужчины монголоидной расы в возрасте 55–60 лет и европеоидного типа женщины (по всей видимости, согдианки) 23–29 лет; на приступке в южной половине могилы была положена лошадь в полном боевом снаряжении с седлом. Рядом с черепами людей сохранились кости барана (лопатка и грудинка) и четыре железных черешковых наконечника стрел (Горячева, 1985, с. 41–422).
Захоронения этого горизонта свидетельствуют о процессе интенсивного внедрения в городскую среду тюрок-кочевников. Парные захоронения с конем подтверждают свидетельства письменных источников о практике смешанных браков, особенно среди феодальной знати. Показателен в этом отношении так называемый брачный контракт из Мугского архива согдийских документов, датированный 711 г., из которого следует, что самаркандский князь по имени Уттегин (тюрок по происхождению) брал себе в жены согдиянку Дугдгончу из города Невакета (Лившиц, 1962, с. 17–45).
Верхний, четвертый горизонт Краснореченского некрополя, датирующийся серединой VIII — началом X в., представлен новым обрядом погребений в наусах, однокамерных склепах, на открытых площадках, в нишках под основаниями стен наусов, в крепостной стене, черепов и разрозненных костей — в хумах, оссуариях, корчагах (табл. 98, 1–6).
На всей площади раскопа в 300 кв. м наусы подстилала мощная (до 40–50 см) платформа из плотной утрамбованной земли. Попадающиеся при этом костные останки людей и кости животных (следы поминальных тризн) были сложены в яму, специально вырытую у крепостной стены, но за пределами наусов. В ней оказались разрозненные кости и черепа не менее 24 человек. Слой костей в яме (диаметром 1,75 м) составил 30 см; поверх костей насыпан чистый лёсс (Байпаков, Горячева, 1981, с. 491).
Открыт 21 наус. Наусы, заключенные в небольшие оградки, представлены и двухкамерными и однокамерными постройками из глины и сырцового кирпича и перекрыты сводами или куполами. Площадь внутренних камер этих «мавзолеев» различна — от 1 до 10 кв. м, при толщине стен от 0,7 до 1,5 м и высоте 1,2–1,8 м. В наусы вел узкий лаз, заложенный кирпичом, но разбиравшийся при необходимости нового захоронения. Внутри стояли оссуарии, хумы, горшки или лежали кучки костей и отдельные черепа. У входа некоторых наусов сохранились трупоположения. Между группами наусов оставались незастроенными площадки, где и было сконцентрировано наибольшее количество керамики, костей животных, следов кострищ. Здесь проводились поминальные обряды. Наблюдается также захоронение предварительно очищенных костей в небольших индивидуальных ямках, под полами наусов и в нишках.
Одна из вскрытых погребальных построек была квадратной в плане формы, с длиной стен 12,3 м по внешнему фасу. Центр науса занимал широкий коридор во всю длину здания, по сторонам которого располагалось шесть камер — по три с каждой стороны (табл. 98, 6).
Вход оформлен двумя выступающими пилонами. Наус перекрыт сводами, а входы в камеры — клинчатыми арками. Размеры их примерно одинаковые, (1,1–1,85) × (0,9–1,1) м, при высоте до 1,8–1,9 м. Входы в камеры замурованы сырцовым кирпичом, в каждой из них было по одному-два захоронения в виде скоплений или россыпей костей. На полу камер и по углам отмечены надувные слои, свидетельствующие о долгом пребывании костей в открытых и продуваемых помещениях. Это согласуется с сообщением ал Бируни о том, что в наусах огнепоклонники выставляли трупы умерших, которые там должен обдувать ветер (Бируни, 1957, с. 478).
В северном конце коридора выявлена большая яма, заполненная чередующимися слоями рыхлой глины, песка с золой и угольками, камышового тлена, органических и зольно-гумусных пятен. Пространство между двумя уровнями полов также заполнено золой, прокаленной глиной, небольшим количеством косточек барана, фрагментами кухонной керамики VIII–IX вв. По-видимому, в яму сбрасывалось все то, что оставалось от обряда очищения костей и манипуляций с огнем (сжигание одежды, носилок). Зола перекрывала слой органического содержания. Очищенный, но еще сохраняющий связки скелет переносили в камеры, а где он истлевал окончательно. По истечении определенного времени кости либо собирались в сосуд, либо складывались в уголок камеры, а вход в нее замуровывался. Так восстанавливается обряд погребения и хранения костей в наусе, который одновременно совмещал функции «ката» — «дахмы».