Страница 47 из 49
И Пандавы простились с матерью и старшими родичами своими, уходящими в леса, почтительно обойдя их кругом, и, опечаленные, вернулись в Хастинапур.
Прошло еще несколько лет, и однажды Пандавы, не имея долго вестей об ушедших и тревожась за них, собрались навестить их в лесах. Долгий путь проделали они, пока не достигли уединенной лесной обители, где царь Дхритараштра со своими старыми советниками и обе царицы предавались подвижничеству, изнуряя себя постом и лишениями. Премудрый Вьяса надзирал за ними одно время, но потом покинул их. Самые суровые обеты исполнял Видура, живший в лесу под открытым небом, без одежды, питаясь одним лишь воздухом. Пандавы прибыли туда в то самое время, когда, истощив себя теми обетами, старый Видура прощался с жизнью. Он испустил дух на глазах у Юдхиштхиры, и доблестные Пандавы, воздав мудрому Видуре последние почести, простились с отшельниками и вернулись в свое царство.
А еще через два года посетил Пандавов в Хастинапуре божественный мудрец Нарада, вечно странствующий по земле и небесам, и от него узнали они о том, что Дхритараштра и обе царицы погибли в лесном пожаре. Санджае одному удалось спастись; Нарада встретил его после этого на берегах Ганга, когда он направлялся в отдаленные области Хималая; и с тех пор о Санджае не было вестей.
Великим горем было это для Пандавов; Юдхиштхира плакал как дитя, и с ним его братья и Драупади. И все горожане горевали, узнав о печальной судьбе старого царя. Все жители Хастинапура отправились вслед за Пандавами к берегам священной реки Ганга совершить посмертные возлияния в память о погибших. И только Нарада утешил сыновей Панду, поведав им, что пожар, погубивший Дхритараштру и цариц, занялся от священного огня, возжженного отшельниками в лесу, и потому нет сомнения в том, что погибшие в нем обрели вечное спасение в высшем мире.
И еще прошли годы, и весть о новом несчастье достигла слуха Пандавов. Прибыл гонец из Двараки и поведал о страшной междоусобной распре, погубившей род Ядавов. И Пандавы узнали о гибели их друга Кришны и о смерти Баладевы. Это произошло через тридцать шесть лет после великой битвы на Курукшетре. Тогда отчаяние охватило Пандавов, и поняли они, что пришел срок и для их земной жизни». — «Как же погиб великий род Яду и почему премудрый и могучий сын Васудевы не мог помешать этому?» — спросил царь Джанамеджая у сказителя, и Вайшампаяна повел рассказ о губительном бое на палицах.
БОЙ НА ПАЛИЦАХ И ВЕЛИКИЙ ИСХОД ПАНДАВОВ
«Ведай, о царь, — сказал Вайшампаяна, — что гибель рода Яду была предопределена заранее и отвратить ее было невозможно. Пришли некогда в Двараку трое великих мудрецов — Нарада, Вишвамитра и Канва — и приняты были с должным почетом. Но юноши из рода Вришни задумали подшутить над ними. Они нарядили красавца Самбу, сына Кришны, в женское платье, подложили под платье сверток ему на живот и привели его к мудрецам и сказали: «Это супруга отважного Самбы, мечтающего о сыне. Вам все ведомо, о провидцы, откройте же нам будущее — кто родится у этой женщины?» Глаза мудрецов засверкали от гнева; переглянувшись, они так отвечали юным Ядавам: «Этот сын Кришны, именуемый Самба, родит железную палицу, которая по вашей вине, о дерзкие, погубит ваше племя!»
И по слову мудрецов злосчастный Самба забеременел, как женщина, и на другой же день он разрешился от бремени, произведя на свет огромную железную палицу устрашающего вида. Когда узнал об этом царь Уграсена, в великой тревоге он повелел растереть немедленно ту палицу в порошок и порошок высыпать в море. И под страхом смерти он запретил производить и продавать в своем городе хмельные напитки любого рода.
Но вскоре недобрые знамения возвестили о тщетности его предосторожностей. На улицах Двараки стали видеть неведомого человека, лысого, с черным лицом, свирепого и мрачного видом. Он появлялся у домов в поздний час и заглядывал нередко в окна к жителям Двараки. И многие отважные лучники пытались пронзить его стрелою, но тщетно, ибо то была воплощенная Смерть, грозящая обреченному племени. Настали тяжкие времена для Двараки. Полчища крыс кишели на улицах города, дули изо дня в день бурные ветры, крики зловещих птиц оглашали окрестность. И страшные сны посещали по ночам жителей Двараки.
Небывалое падение нравов обнаружилось в эти дни в племени Ядавов. Люди перестали почитать брахманов, прекратили жертвоприношения предкам и богам. Младшие не повиновались старшим, ученики оскорбляли учителей, жены стали обманывать мужей, а мужья — жен. Солнце померкло в небе. И понял Кришна, что близится срок исполнения проклятия Гандхари.
Тогда он обратился к сородичам своим и призвал их покинуть Двараку и совершить паломничество к священным водам. Все жители города повиновались слову Кришны. Они собрались в дорогу, запасшись в обилии всякого рода едою и вином, и вместе с семьями своими на колесницах, на верховых и вьючных лошадях и на слонах отправились к берегу океана во главе с Кришной и Баладевой. В городе остались только старый Васудева и женщины царского гарема. Ядавы, покинувшие Двараку, достигли Прабхасы и здесь, у самого моря, стали лагерем. Но вместо омовения в священных водах океана, уничтожающего грехи, потерявшие разум потомки Яду предались буйному веселью, пируя на морском берегу под рев труб и грохот барабанов, развлекаясь плясками и пением. И на глазах у Кришны Баладева отведал запретного вина, а вслед за ним стали пить и Критаварман, и Сатьяки, и Самба, и другие Ядавы. А некие юнцы из рода Вришни, уже пьяные, развлекались в это время тем, что кормили в прибрежной роще обезьян пищей, предназначенной для брахманов.
И вскоре захмелевший Сатьяки обратился к собранию и Сказал, указывая на Критавармана с гневной усмешкой: «Кто этот кшатрий среди нас, отличившийся в убиении спящих? Потерпит ли подобное злодейство благородное племя Ядавов?» И Прадьюмна, сын Кришны, громко одобрил его слова. Тогда разгневанный Критаварман, в знак пренебрежения указывая на Сатьяки левой рукой, возразил ему: «Как же ты, похваляющийся своими подвигами, убил безоружного Бхуришраваса в то время, когда он, отвратившись от битвы, сидел, погруженный в молитву?» — «Пришел твой конец!» — вскричал разъяренный Сатьяки и, бросившись на Критавармана, снес ему голову мечом.
Страшный шум поднялся в собрании Ядавов. Убив Критавармана, Сатьяки в исступлении стал разить других своих сородичей, прежде чем Кришна успел удержать его. Тогда Ядавы, принадлежащие к родам Бходжа и Андхака, устремились на Сатьяки, чтобы покарать его за убийство их вождя, Прадьюмна же бросился ему на помощь. Но вдвоем они не могли выстоять против многочисленных противников, и оба, и Прадьюмна, и Сатьяки, тут же пали мертвые под ударами своих сородичей на глазах у оцепеневшего Кришны.
Тогда Кришна нагнулся и вырвал горсть травы, растущей на морском берегу. И мгновенно трава в его руках превратилась в страшную железную палицу, которою он стал разить приближавшихся к нему. И все Ядавы стали рвать траву у себя под ногами, и каждая вырванная травинка тут же превращалась в их руках в железную палицу. И великое побоище началось на берегу океана. Сын нападал на отца, отец разил сына, брат — брата. Обезумевшие от вина, истребляли друг друга роды Вришни и Андхака, Бходжа и Шини. Пали в той междоусобице и Самба, и Чарудешна, и Гада, и другие знатные Ядавы. И, разъяренный гибелью сыновей, Кришна разил без устали, и много доблестных витязей из племени Ядавов полегли под ударами его палицы.
В разгаре побоища пробился к Кришне его возница Дарука и воззвал к нему: «О благочестивый, смотри, уже полегло много народу, но нигде не видно брата твоего Баладевы. Мы должны найти его!» И тут Кришна увидел, что Баладевы нет ни среди сражающихся, ни среди убитых, и отправился на его поиски. Он нашел его в уединенной роще на берегу океана. Могучий Баладева, покинувший побоище в самом начале, сидел в глубокой тоске, прислонившись спиною к дереву, устремив неподвижный взор на море. Видя брата своего погруженным в забытье, Кришна обратился к вознице и повелел ему немедля мчаться в Хастинапур и призвать Арджуну на помощь гибнущему роду Ядавов. Сам же он отправился в Двараку, где оставался отец его Васудева, чтобы поведать ему о страшном бое на палицах, истребившем род Яду. И он поручил заботам отца своих многочисленных жен, пока не прибудет Арджуна из Хастинапура, чтобы охранить их.