Страница 24 из 27
Стремления постигают, когда действуют, исходя из преимущественной ценности жизни. Суть же утрачивают, когда действуют, исходя не из преимущественной ценности жизни. В этих двух вещах заключен корень жизни и смерти, существования и гибели.
У суетных владык стремления ущербны, и потому всякое их действие приводит к поражению и гибели. Ибо нельзя сверх меры утруждать уши грохотом, утомлять глаза пестротой, а уста яствами, иначе распухнет все тело, онемеют сочленения и кости, застынет кровь в жилах, опустеют все девять отверстий, и каждый изгиб тела утратит должный вид. Тут уж не в силах будет помочь и сам Пэн Цзу! Когда желают из вещей недостижимого, когда домогаются в делах невыполнимого — все дальше уходят от корня жизни. Подданные и народ обращаются тогда к злословью и клевете, владыки возбуждают к себе великую вражду. Когда мысли легко смущаемы, становятся шаткими и нетвердыми. Хвастают своей властью, превозносят свой ум, а в груди — фальшь и обман. Добродетель и справедливость удаляются, а на смену им являются алчность и разврат. Когда же обступят трудности и бедствия, раскаиваться в содеянном прежде уже поздно. Хитрецы и краснобаи окружают таких, честные же и прямодушные их покинули. Стране грозят большие беды, но сожаления о совершенных злоупотреблениях не в силах ничего изменить. Прислушиваясь к речам, впадают в ужас, но исправить что-либо уже не в состоянии. Стеной встает мор, чередой спешат беды и смуты. И управление народом, и собственное здоровье в весьма плачевном виде. Уши уже не рады пению, глаза — краскам, уста — сластям. А это уже все равно что смерть.
В древности были люди, постигшие дао. Они доживали до глубокой старости и долго наслаждались пением, красками и яствами. Отчего так было? Оттого, что взгляды их формировались рано, а поскольку взгляды их формировались рано, они рано учились беречь себя. Рано учились беречь себя, и оттого не изнуряли свой дух. Ведь если осенью рано холодает, зима бывает теплой, и если весна дождливая, лето засушливо. Сама природа неспособна разделить силы надвое, ни тем более ли человек? Человек сродни природе. Все существа, хотя и отличаются по виду, едины в своих устремлениях. Поэтому в древности совершенствовавшие себя и мир всегда брали пример с природы.
Если вино черпают многие, оно скоро кончится. Тьма существ черпают вино жизни великих и знатных, оттого их жизнь зачастую так скоро кончается. Тем более когда не только тьма существ черпают их силы, но и сами они готовы поступиться собственной жизнью ради людей Поднебесной, сами того не сознавая. Ибо чем более их заслуги вовне, тем более ущерб их жизни внутри. Уши их не слышат, глаза не видят, уста не ощущают вкуса пищи. В груди великое стеснение, речи несвязны, взгляд замутнен. Как на грани смерти — в мыслях смятение, в душе ужас, — не ведают, что творят. Не прискорбно ли, когда так надрываются?
Современники Суньшу Ао все полагали, что встреча с цзинским Чжуан-ваном была для него большой удачей. С точки зрения понятий о дао это не так. Напротив, это было большой удачей для царства Цзин. Цзинский Чжуан-ван любил дальние путешествия, большие охоты, гонки на колесницах, копья да стрелы и развлекался беспрерывно. А все труды по управлению страной и заботы о чжухоу он возложил на Суньшу Ао. Суньшу Ао не знал отдыха ни днем, ни ночью и потому-то не мог позаботиться о своей собственной жизни. Зато деяния Чжуан-вана были записаны на шелку и бамбуке в назидание будущим поколениям.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
О верных влияниях / Дан жань
Мо-цзы увидал однажды, как красят белый шелк, и сказал со вздохом: «Покрасят в голубом, и станет голубым, покрасят в желтом, и станет желтым! Изменят цвет раствора, изменится и цвет шелка. Опуская в пять разных красок, получают пять разных цветов. Так что красить нужно не без опаски».
Это относится не только к окраске шелка. В государстве также наличествуют подобные влияния. Шунь находился под влиянием Сюй Ю и Бо Яна, Тан — под влиянием И Иня и Чжун Хуэя, У-ван — под влиянием Тайгун-вана и Чжоу-гун Даня.
Эти четыре государя находились под верным влиянием и потому правили Поднебесной, стали сынами неба. Молва об их деяниях достигла неба и всех концов земли. Приводя примеры доброжелательности и справедливости среди людей Поднебесной, всегда называют этих четырех государей.
А вот сяский Цзе находился под влиянием Тань Синя и Ци Чжунжуна, иньский Чжоу — под влиянием Чун-хоу и Э Лая, чжоуский Ли-ван — под влиянием Чан Фу из Го и Юн Ичжуна, Ю-ван — под влиянием гуна Ту из Го и гуна Дуня из Чжай.
Эти четыре государя находились под неверным влиянием и потому принесли беды своим царствам и сами погибли, стали позором Поднебесной. Приводя примеры несправедливости и позора средь людей Поднебесной, всегда называют этих четырех государей.
Циский Хуань-гун находился под влиянием Гуань Чжуна и Баошу, цзиньский Вэнь-гун — под влиянием Цзю Фаня и Си Яня, цзинский Чжуан-ван — под влиянием Суньшу Ао и Шэнь Иньчжэна, уский Хэлюй — под влиянием У Юня и Вэнь Чжии, юэский царь Гоу-цзянь — под влиянием Фань Ли и дафу Чжуна.
Эти пять правителей находились под верным влиянием и потому стали гегемонами среди чжухоу, а молва об их деяниях дошла до последующих поколений.
Фань Цзии находился под влиянием Чжан Люшо и Ван Шэна, Чжунхан Инь — под влиянием Цзи Циня и Гао Цяна, уский царь Фучай — под влиянием Ван Суньсюна и Тайцзай Пи, бо Яо из Чжи — под влиянием Чжиго Чжанъу, Шан из Чжуншанъ — под влиянием Вэй И и Янь Чжана, сунский царь Кан — под влиянием Тан Яна и Тянь Буиня.
Эти шесть правителей находились под неверным влиянием, и потому все принесли беды и гибель своим царствам и сами были опозорены и погибли, храмы их предков остались без жертв, род их прервался, советники и подданные покинули их и рассеялись, народ предался бродяжничеству. Приводя примеры алчности и жестокости среди людей Поднебесной, всегда называют этих шестерых правителей.
Правители не становятся прекрасными оттого, что они правители, они не обретают покой оттого, что они — правители; все это дает лишь следование ритуалу. Следование же ритуалу проистекает из верных влияний. Поэтому в древности умелые правители не жалели сил на отыскание верных людей, зато потом они отдыхали от дел правления, ибо обретали истинную основу в жизни. Те же, кто неспособен был быть правителем, изнуряли свое тело, изматывали свою душу, терзали свое сердце, насиловали глаза и уши, однако царство их подстерегали все большие опасности, сами они подвергались все большему позору и не сознавали, отчего это происходит. И поскольку не знали, отчего это происходит, находились под неверным влиянием. А при неверном влиянии откуда же взяться ритуалу? Так обстояло с шестью правителями. Не то чтобы они не ценили своих царств или не любили самих себя, — просто они находились под неверным влиянием. Так обстоит не только с принципами существования и гибели — то же относится и к предкам и царям. И не только в государственных делах наличествуют влияния.
Конфуций учился у Лао Даня, Мэн Су и Кун Цзиншу. Луский Хуэй-ван отправил Цзай Яна с поручением просить у сына неба разрешения на отправление обрядов в Цзяомяо. Хуань-ван послал к нему хрониста Цзюэ. Хуэй-ван оставил его при себе, и его потомки также проживали в Лу. У них-то и учился Мо-цзы. У этих двух мужей не было ни рангов, ни должностей, чтобы возвысить кого-либо, у них не было ни средств, ни жалованья, чтобы принести кому-либо выгоды. Однако, приводя примеры истинной славы среди людей Поднебесной, всегда называют этих двух мужей.
Оба они давно умерли, но последователей у них все больше, ученики их все многочисленней, — ими полна Поднебесная. Цари, гуны и большие люди следуют по их стопам и славятся этим, их любимые сыновья и братья подражают им и учатся у них; эта традиция не прерывается.
Цзыгун, Цзыся и Цзэнцзы учились у Конфуция, Тянь Цзыфан учился у Цзыгуна. Дуань Ганьму учился у Цзыся. У Ци учился у Цзэнцзы. Цинь Гули учился у Мо-цзы. Сюй Фань учился у Цинь Гули. Тянь Си учился у Сюй Фаня. Прославившихся в Поднебесной из числа учеников Конфуция и Мо-цзы множество, их не счесть. Все они находились под верным влиянием.