Баопу-цзы

Перевод американского синолога практически лишен комментариев; во всяком случае, они сведены к минимуму, в результате чего текст в значительной степени остается для читателя закрытым. Переводчик совершенно не стремится к адекватной и строгой передаче терминологического инструментария Гэ Хуна и ограничивается переводом названий лишь наиболее известных веществ и растений, упоминаемых Гэ Хуном. В связи с тем, что Дж. Уэйру приходилось пользоваться неразмеченным текстом (то есть текстом без современной пунктуации), в его работе немало ошибок, связанных с неправильным членением текста. Но самое главное, что перевод американского синолога в значительной мере является парафразом, не только не передающим специфики стилистики и синтаксиса Гэ Хуна (прежде всего параллелизмов), но и в ряде случаев просто пересказывающим основное содержание тех или иных пассажей. Учитывая опыт Дж. Уэйра, в нашем переводе мы стремились по мере возможности избегать этих недостатков[8].

Следует особо отметить, что работа современного переводчика и исследователя трактата Гэ Хуна в значительной степени облегчена по сравнению с работой, проделанной Дж. Уэйром, благодаря трудам выдающегося китайского исследователя и издателя даосских текстов Ван Мина, опубликовавшего в 1982 г. превосходно откомментированный и размеченный в соответствии с принципами современной пунктуации текст «эзотерической» части «Баопу-цзы»[9], по которому сделан и наш перевод. Издание текста «Баопу-цзы», выполненное Ван Мином, поистине неоценимо для переводчика благодаря проделанной работе по пунктуации, текстологическим сопоставлениям различных редакций и комментированию памятника. Вместе с тем, комментируя «Баопу-цзы», Ван Мин оставляет практически всю алхимическую и историко-научную терминологию Гэ Хуна без пояснений (за исключением отдельных случаев), ограничиваясь иногда (например, при лекарственных растениях) цитатами из других древнекитайских текстов (фармакологического характера), которые, в свою очередь, нуждаются в комментариях. И все-таки появление издания Ван Мина чрезвычайно облегчило работу с текстом «Баопу-цзы» и в значительной степени обезопасило исследователя и переводчика от различных ошибок и огрехов[10].

Предлагаемый вниманию читателя перевод «эзотерической» части «Баопу-цзы» является первым полным переводом этого памятника на русский язык. Перевод снабжен комментариями, в которых мы старались возможно полно откомментировать как сложную алхимическую и историко-научную терминологию трактата Гэ Хуна, так и бытовые и исторические реалии и факты, чтобы текст стал максимально прозрачным и для специалиста-синолога, и для широкого читателя.

При комментировании текста мы использовали, кроме комментариев Ван Мина, различные публикации известных ученых-китаеведов Л. Н. Меньшикова, Ю. Л. Кроля, Р. В. Вяткина, А. И. Кобзева, В. В. Малявина, М. Е. Кравцовой, А. С. Мартынова, Дж. Нидэма, Н. Сивина, Дж. Уэйра и других. В отдельных случаях мы использовали также сунское ксилографическое издание «Баопу-цзы», воспроизведенное в середине 80-х годов в Китае[11].

В заключение нам хотелось бы выразить особую благодарность нашему учителю Льву Николаевичу Меньшикову, впервые обратившему наше внимание на трактат «Баопу-цзы» и оказавшему бесценную помощь на первых этапах нашей работы над переводом этого интереснейшего текста.

Е. А. Торчинов

Глава 1

Всепроникающее Сокровенное

Баопу-цзы сказал: «Сокровенное есть не что иное, как праотец природы и великий предок мириад различий. Поистине, недосягаемы его дали, поэтому называют его тайным. Оно столь высоко, что словно шапка покрывает девять небес. Оно столь обширно, что словно оправа охватывает все восемь сторон света. Светло оно, как солнце и луна, быстро оно, словно пробег молнии. То вспыхнет оно и тотчас погаснет, то помчится как вихрь, оставляя звезды-брызги.

То блеснет оно подобно искре в прозрачности бездны, то поплывет, словно седые, несущие снег облака.

Когда оно являет себя в бесчисленных формах — это наличие[12]. Когда оно пребывает в неявленном покое — это отсутствие. То тонет оно в великой тьме и погружается вниз, то устремляется оно к созвездиям и блуждает вверху.

Металл и камень не сравнятся с ним своей твердостью, а обильная роса не может превзойти его своей мягкостью. Оно квадратное, но не измеряется угольником, круглое, но не измеряется циркулем[13]. Идешь к нему, но не видишь его, устремляешься за ним, но не в силах догнать его. Небо получает от него свою высоту, а Земля от него же обретает свою низменность.

Благодаря ему двигаются облака, и оно же посылает дождь. Оно носит в утробе плод — Изначальное Одно[14]. В нем, как в форме-образце, вылиты два ряда проявлений, и из него исходит Великое Начало[15] всех вещей и возвращается к нему же. Оно направляет переплавку миллиардов форм и движет по кругу четырежды-семь созвездий[16]. Оно как мастер, то творит хаос, то обуздывает его своим духовным механизмом[17]. Вдыхает-выдыхает четыре вида пневмы[18], в тайне все покоит и затопляет все своим всеобъемлющим безмолвием. В спокойствии оно раскрывается и в ясности своей все лелеет.

Оно опускает вниз все мутное и поднимает вверх все чистое. Оно соразмерно рекам Хуанхэ и Вэйхэ[19]; сколько ни добавляй в него, оно не переполнится, сколько ни черпай из него — оно не истощится. Когда оно даяние получает, то нет ему от этого прироста; когда же нечто отнимают у него, то оно не терпит ущерба. Поэтому там, где это Сокровенное присутствует, радость не имеет границ, а там, откуда это Сокровенное уходит, сосуды жизни оскудевают и дух гибнет[20].

Известно, что пять нот и восемь звуков, чистые напевы шан, текучие напевы чи губят ясность ума. Пестрота благоухающих цветов и изысканная роскошь ранят просветленность. Безделье, праздность, леность, пьянящие напитки, молодое ароматное вино смущают природную сущность человека. Изящная внешность и привлекательная льстивость, кокетливость, пудра и белила атакуют жизнь.

Только Сокровенное Дао-Пути может даровать вечность.

Не ведающие Сокровенного Дао-Пути, хотя даже и глядят искоса на убивающие жизнь и дух орудия, тем не менее своими губами касаются сути расцвета или гибели вещей.

В павильонах и башнях благоволят к «облаку и дождю»[21], роскошным покоям яркие цветы придают изысканную небрежность, тяжелые занавеси из шелка сливаются друг с другом подобно туманной дымке, а воздушные пологи расходятся подобно облакам курящихся благовоний. Красавицы, подобные Си Ши и Мао Цян[22], ласкают взгляд в разукрашенных палатах. Здесь и там блистают друг яруга ярче великолепные златые кубки и ровное пение струн наполняет все пространство. В танцах царства Чжэн змеятся во множестве цветные шелка, а скорбный голос свирели встречает зарождение зари. Перья плывут по водной глади, а люди собирают прекрасные цветы в орхидеевых садах и любуются красными соцветиями, растущими в прудах, изобилующих жемчугом. Люди поднимаются на кручи горные и глядят вдаль, забывая все свои горести. Они приближаются к пучинам водным и согласны забыть даже об утреннем голоде. То они вступают в безделье и праздность тысячи ворот своих жилищ, то мчатся прочь, правя киноварно-красными колесницами.

8

Из последних исследований «Баопу-цзы» на европейских языках следует назвать недавно опубликованную диссертацию немецкого синолога Ф.-Р. Шмидта: Schmidt F.-R Die magische Rustung. Naturbilder aus dem Pao-p'utzu Nei-p'ian des Ко Hung (283-343) // Europaische Hochschulschriften. Reihe XVII, asiatische und afrikanische Studien. Bd. 54. Frankfurt am Main. 1996.

Лучшим китайским исследованием «Баопу-цзы» последних лет является книга Ху Фу-чэня «Вэй-Цзинь шэнь сянь дао цзяо. Баопу-цзы нэй пянь янь цзю» (Даосизм святых-бессмертных эпох Вэй и Цзинь. Исследование «эзотерической» части «Баопу-цзы»). Пекин, 1990.

9

Ван Мин. Баопу-цзы нэй пянь цзяо ши (Отредактированная «эзотерическая» часть «Баопу-цзы» с комментариями). Пекин, 1982; 2-е изд. — 1985; 3-е изд. — 1988.

10

Значительную помощь при переводе и исследовании трактата Гэ Хуна оказывает также полный индекс-указатель к тексту, составленный под редакцией К. М. Скиппера (Шиппера): Concordance du Pao-P'ou-Tseu Nei-P'ien / edite par Kristofer Schipper // Travaux d'index, de bibliographic et documentation sinologiques publies par l'Institut des hautes dtudes chinoises de l'Universite de Paris. Vol. 2. Paris, 1965. В 1969 г. как 3-й том той же серии К. М. Скиппер издал также полный индекс и к «экзотерической» части (вай пянь) «Баопу-цзы».

11

Сунский ксилограф «Баопу-цзы нэй пянь» (1152 г.), хранящийся в библиотеке провинции Ляонин, был опубликован (т. 1-2 в одной папке) в 1985 г. издательством «Чжун хуа шу цзюй» (Пекин).

12

Наличие (ю) — мир оформленной телесности, вещей-явлений в отличие от предбытийного неоформленного состояния Вселенной (у).

13

Согласно традиционной китайской космологической символике, Небо имеет круглую форму, а Земля — квадратную. Отсюда образы циркуля и угольника как метафоры Неба и Земли. Что касается Дао-Пути как высшего принципа и первоначала мира, то оно не имеет никакой формы и, будучи источником как Неба, так и Земли, тем не менее несводимо к ним.

14

Изначальное Одно (юань и) — синоним изначальной пневмы (юань ци) — тончайшей недифференцированной энергетической субстанции, образующей субстрат всего сущего.

15

Великое Начало (да ши, тай ши) — ступень развертывания изначальной пневмы, предполагающая первое появление оформленной телесности.

16

Двадцать восемь основных созвездий (по семь в каждом из четырех секторов неба) традиционной китайской астрономии.

17

Духовный механизм (лин цзи) — имеется в виду Дао-Путь как стержень и пружина всего сущего.

18

Четыре вида пневмы (сы ци) — жизненные энергии или «эфиры» четырех времен года.

19

Реки Хуанхэ и Вэйхэ (приток Хуанхэ) стали символом противоположностей, аналогичных инь и ян: вода в реке Хуанхэ всегда мутная и глинистая, а в Вэйхэ — чистая и прозрачная.

20

Здесь имеется в виду характерная для китайской мысли оппозиция «дух (шэнь) — сосуд (ци)», часто применяемая к обозначению отношения «дух-тело».

21

«Облако и дождь» — в Китае одна из наиболее распространенных метафор любовных утех, восходящая к оде поэта III в. до н. э. Сун Юя, рассказывающей о том, как к чускому царю являлась его любовница-фея в образе облака и дождя. Однако не исключено, что здесь вместо иероглифов юнь юй должны стоять иероглифы юнь хань — «Облачная река», то есть Млечный Путь. В таком случае с Млечным Путем сравниваются драгоценные ткани и легчайшие занавеси и драпировки дворцов знати.

22

Си Ши и Мао Цян — легендарные красавицы древнего Китая. Си Ши жила в эпоху Чунь-цю (VIII-V вв. до н. э.) в княжестве Юэ. Мао Цян была любимой наложницей юэского правителя.