Страница 108 из 114
Говорят: «К злодеям сверхстрогие законы применять можно, [но ведь может случиться], что сверхстрогое наказание будет обращено против хорошего человека. Разве можно их восстанавливать?»
Отвечаю: «Если бы с тех пор, как существует власть, не губили напрасно хороших людей, то и виноватых не удавалось бы казнить, а это означало бы проявление снисходительности к убийству и нетерпимости к казни преступника.
Ныне надо снова восстановить пять видов тяжелых наказаний, упорядочить тяжелые и легкие наказания, систематизировать статьи закона, привести в соответствие состав преступления и реальное наказание [за него]. Кроме как за тяжкие преступления, такие, как убийство, бунт, кровосмешение, за все другие преступления смертную казнь применять не следует. Воспринять «Свод законов Чжоуской эпохи», ввести наказания, выработанные Люй-хоу[1205], — все это полезно и должно быть также восстановлено».
В «И цзине» говорится: «Когда светлые силы (ян) указывают на одного государя и двух министров — это путь благородного мужа; темные силы (инь) указывают на двух государей и одного министра — это путь подлого»[1206]. Вот почему наверху должно быть меньшинство, а внизу — большинство. Староста пятидворки — это тот, чьих способностей достаточно для управления пятидворкой, правитель [княжества] — это тот, чьих способностей достаточно для управления княжеством, государь в Поднебесной — это тот, чьих способностей достаточно для управления Поднебесной. Когда глупые управляются мудрыми, они уподобляются ветвям, льнущим к стволу, — таков непреложный закон управления в Поднебесной.
Для управления государством народ следует разделить [и отдать нескольким правителям], для упорядочения власти дела следует разделить [и отдать нескольким министрам]. [Ведь] если народ слишком отдален [от того, кто им правит], его трудно усмирять, если дела находятся в одной куче, их трудно решать. Ныне уезды окраинных округов [обширны], тянутся на сотни и тысячи ли, и, хотя там много гор и болот, все же есть места, где можно жить людям и сеять злаки. Во внутренних районах так тесно, что на десяти му туту[1207] приходится сажать нескольким семьям, тогда как в дальних округах есть непаханая целина. Из поколения в поколение [люди] привыкли жить на одном месте, [они скорее] согласятся умереть, чем покинуть насиженные места. [Если] правители не заставят их покинуть [старое место], никто не переселится; на окраинные земли можно ссылать и в качестве наказания за преступления, чтобы [ссыльные] защищали там [границы государства].
[Нужно] пересмотреть границы уездов так, чтобы их не разделяли [расстояния] свыше двухсот ли, составить четкие подворные списки населения, чтобы удобнее было контролировать его, сделать так, чтобы десятидворки и пятидворки были связаны друг с другом, установить пределы подушной [собственности] на землю, чтобы пресечь накапливание земель, ввести пять видов [тяжелых] наказаний, чтобы уберечь [народ] от гибели, увеличить число начальников, чтобы укрепить власть, всемерно заниматься сельским хозяйством и шелководством, чтобы увеличить запасы, сдерживать второстепенные занятия, чтобы все усилия направить на основное.
[Нужно] расширять учение, чтобы изменить характер людей, прославлять благородные поступки, чтобы улучшить нравы, проверять способности [чиновников], чтобы [правильно] установить им ранги, искать наиболее умных и дерзновенных, чтобы поручить им военные дела, совершенствовать оружие для обороны, чтобы воевать на окраинах, установить строгие преграды, чтобы предотвратить превышение власти, [нужно] учредить реальные награды и наказания, чтобы поощрять [за хорошее] и карать [за дурное], запретить вредные игры и забавы, чтобы пресечь дурные последствия, выявлять зловредных [чиновников], чтобы искоренить жестокость.
Осознав эти шестнадцать пунктов совершенствования управления, следует неуклонно осуществлять их, через определенные сроки проверять их выполнение; в спокойствии не надо расслабляться, в тревоге не надо теряться, и тогда даже возродившемуся совершенномудрому не изменить эти [шестнадцать пунктов].
Число дворов в Поднебесной всегда превосходило десять миллионов. [Если], исключив старых и слабых, предположить, что в каждом дворе есть [хотя бы] один взрослый, то их наберется десять миллионов, это без множества неучтенных, а также народов мань, и, жун, ди[1208], живущих на китайской земле. Из каждых десяти взрослых обязательно найдется один, который может занять должность старосты десятидворки или получить ранг повыше, [тогда], если посчитать, их наберется миллион. Если взять каждого десятого [из этого миллиона], то способных быть мелкими чиновниками, которые могли бы помогать начальникам, насчитаем сто тысяч; если взять каждого десятого [из этих ста тысяч], то будем иметь десять тысяч человек, которых можно назначить на должности облеченных властью. Те, кто заняты физическим трудом и называются простолюдинами, должны быть сильными и крепкими; в тех, кто опираются на свой талант и ум и называются образованными, следует ценить опыт и честность. [Если] народ Поднебесной использовать по такой системе, его хватит с избытком, недостатка в нем не будет. Случается, что предмет [еще] не выявлен, но не бывает так, чтобы предмета вообще не было; случается, что образованных [еще] не использовали, но не бывает так, чтобы их было мало. Только так можно применять природные людские силы, привести в порядок дела людей, восстановить пошатнувшееся, наладить нарушенное, отыскать незамеченные таланты, привести небесное и человеческое в полное соответствие.
Некоторые говорят: «Люди, умело осуществляющие политику, должны избегать мелочей и жестокостей, должны совмещать и сокращать чиновничьи должности, действовать недеянием, быть недеятельным. Зачем же ты так много болтаешь?»
Отвечаю: «Если так, значит, три эпохи[1209] недостойны подражания, а совершенномудрые не могут быть учителями. Благородный муж при помощи системы законов добивается успокоения [в стране], подлый же при помощи системы законов приводит [все] к хаосу. Система законов одна, но с ее помощью [приходят] либо к спокойствию, либо к хаосу, [потому что] действуют по-разному. Если доверить шакалам и волкам пасти овец и свиней, а разбойнику Чжи[1210] — собирать налоги, то это приведет к беспорядкам в стране, разнузданности чиновников, тогда какой прок будет от разговоров о вреде и пользе?
Простолюдины управляются с помощью благородных мужей, государство избегает бедствий благодаря накопленным запасам. Благородные мужи добывают пищу и одежду не занятием в сельском хозяйстве и шелководстве, запасы [в государстве] накапливаются не чрезмерными поборами. [Если] жалованье [чиновников] достаточно, торговле не будет причинен вред, [если] накопленных запасов много, не будет страданий от войн, разбойников, наводнений и засухи. Поэтому, [если чиновник] будет получать положенное ему [жалованье], народ не посчитает это роскошью, [если государство] будет взимать справедливые налоги, народ не сочтет [их] изнурительными. Когда произойдут стихийные бедствия, разве не гуманно будет открыть амбары и раздать [зерно]? Когда одежда и пища в избытке, разве не справедливо будет изъять лишнее во имя обеспечения [нуждающихся]? Те благородные мужи, которые находятся на должности и являются начальниками над образованными и простолюдинами, в соответствии со своим положением должны питаться мясом, одеваться в шелковые одежды, ездить в красных повозках, запряженных четверкой лошадей. Нынче же, наоборот, благородным считается тот, кто живет в лачуге, честным — тот, кто питается гороховой ботвой, но ведь это противоречит естественной сути вещей, порождает лицемерные нравы; [случается поэтому], что маломудрые занимают важные посты, и когда в управлении наступает разлад, не исключено, что такое происходит [именно] по этой причине. [Выходит, что] можно получить [на должность] человека, готового к любым лишениям, но зато потерять талантливого, а это не способ достижения успеха [в делах]. Выдвигать [на должность] только за честность, изгонять только из-за лихоимства — благородный муж так поступать не будет. Выбирать [на должность] следует из мужей добрых, но среди них мало богатых и много бедных, [поэтому], если их жалованья не будет хватать для содержания [семьи], разве могут они не брать мелких взяток, и винить их за это — все равно что ставить капкан, рыть яму и ожидать, когда туда угодит благородный муж Поднебесной. [Зло] от разбойников и воров, от стихийных бедствий и недорода в девяти областях[1211] случается попеременно. [Когда] внезапно приходит голод либо спешно выступает в поход армия, налоги, ослабляющие народ, растут, жалованье чиновников урезается, надежных [людей] становится меньше, изъятия делаются беспорядочно, а из-за обширности территорий оказание взаимной помощи затрудняется. Повсеместно вводятся повинности, сельское хозяйство и шелководство приходят в упадок, толпы людей взывают [о помощи] к Великому Небу, бездомные бедняки умирают в канавах и рвах.
1205
Люй-хоу, зовется также Фу-хоу, — по преданиям, занимал должность управителя наказаний при чжоуском правителе Му-ване (947-928 гг. до н. э.). Ему приписывается составление первого кодекса наказаний в Китае под названием «Люй-син», о чем говорится в одноименной главе «Шу цзина». Фактически разработка таких кодексов могла произойти лишь в конце эпохи Чжоу.
1206
И цзин, Сицы чжуань, ч. 2, § 3.
1207
Листьями тутовых деревьев питались шелковичные черви.
1208
Мань, и, жун, ди — племена, жившие на окраинных по отношению к центральным княжествам Китая территориях. Мань жили на юге, и — на востоке, жун — на западе, ди — на севере.
1209
Три эпохи — эпохи династий Ся, Шан и Чжоу; период их существования традиционно считался золотым веком в истории Китая.
1210
Чжи — см. примеч. 7 к главе шестьдесят первой «Ши цзи».
1211
Девять областей — см. примеч. 15 к «Синь юю».