Августина лучше всех

— Господи, черствый вы человек. Она любит вас! — В порыве возмущения я подошла ближе и с трудом удержалась от желания схватить его за рукав.

— Любит? — Ролан посмотрел на меня скептически. — Может быть, вы удивитесь, мисса Лакшин, но я испытал любовь. И ее чувства что угодно — страсть, наваждение, одержимость, но только не любовь. Что она видит во мне, кроме приятной внешности и внушительного состояния? Чем это влечение отличается от желания обладать понравившейся вещью?

У меня не было ответа, но в памяти еще остались свежи слова, которые я написала Норе, отправляя посылку.

«Я полюбила Виктора с первого взгляда, с первого слова и первого танца…»

И это тоже не любовь, а желание поставить себе на полку с безделушками понравившуюся вещь?

— Всего хорошего, мисса Лакшин. — Ролан повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен.

Еще пару дней назад я бы отступила, но не теперь.

— Скажите мне, что не сожалеете о своем поступке, и я никогда не заговорю с вами об этом снова.

Гесс Северин обернулся, чего явно не собирался делать, потому что на его лице я прочитала вовсе не то равнодушно-надменное выражение, которое оно хранило еще секунду назад.

— Какой смысл в сожалениях, если ничего уже нельзя изменить?

— Вы даже не пытаетесь!

— Многие поколения моих предков пытались. Чем я лучше них? Ни родовой силы, ни какой-либо другой…

— Забавно, — сказала я, хотя было нисколько не забавно, — сегодня утром гесс Ярин убеждал меня практически в том же, отговаривая проводить целительский осмотр его глаз. «Я был на приеме у самых именитых целителей, неужели ты думаешь, что разбираешься лучше них?»

Я попыталась подражать низкому голосу Терри, но то ли пародия не удалась, то ли Ролан имел что-то против пародируемого.

— Но ваша гордость, конечно же, не позволила с ним согласиться?

— Моя гордость сказала, что не пострадает в случае неудачи, — не без удовольствия ответила я.

— И что же, вы смогли ему помочь?

— Не совсем, но я смогла сказать, кто точно поможет.

— Рад за него. Передавайте мои пожелания скорейшего выздоровления. И желательно отправляйтесь вместе с этими пожеланиями в Белый Яр прямо сейчас.

Ролан все же повернулся ко мне спиной и направился к замку.

Несколько минут я смотрела ему вслед, раздумывая, надо ли расценивать последнюю фразу как приказ и стоит ли обижаться. Решив, что обида в моей ситуации дело неплодотворное (как я тогда попаду в замок, если мне понадобится?), я медленно двинулась по боковой тропинке в надежде выйти прямо к своей оставленной коляске.

Через пару шагов стало понятно, что я не только иду в неправильном направлении, но еще и выбрела на семейное кладбище. Другой на моем месте подумал бы, что это дурное предзнаменование, но я восприняла его как знак свыше.

Возможно, пора было отбросить предубеждение к некромагии и сделать то, что давно следовало, — вызвать призрак Ральфа Северина. Чем я рискую?

Лично — ничем. Никаких материальных останков, которые можно было бы поднять, уже давно нет. А призрак… призрак станет проблемой Северинов на пару дней, не более. Вряд ли найдется еще один такой безумец, как Терри, чтобы его прикармливать.

Я свернула с тропинки и направилась к кладбищу. Конечно, формально для того, чтобы вызвать призрака, нужно разрешение его потомков… Но какова вероятность, что Ролан подаст на меня в суд за самоуправство? Даже если не рассчитывать на его снисхождение — в суде нужны доказательства и свидетели.

По сравнению с замком семейное кладбище выглядело очень даже дружелюбно, если так можно сказать. Полевые цветы, разросшиеся пушистым ковром, создавали едва ли не пасторальную картину. Я обходила наиболее старые надгробные камни в поисках нужного имени, пока не наткнулась на слегка покосившийся обелиск, покрытый буроватым мхом, словно ржавчиной. На не закрытой растительностью части со многими завитушками было написано «Раль…». Очистив последнюю букву, я поняла, что нашла искомое.

Аккуратно, чтобы не запачкать платье, я встала коленями в траву, приминая множество мелких ромашек, коснулась кончиками пальцев земли и пустила поисковый импульс вглубь.

Под землей было пусто…

— Там ничего нет. — Внезапно раздавшийся позади голос чуть не оставил меня заикой.

Я подняла голову и наткнулась на веселые глаза Лилии Северин.

— Интересный выбор места для прогулки, не так ли, мисса Лакшин? Не трудитесь отвечать, Лу рассказала мне кое-что о ваших милых увлечениях. Поразительная одаренность… Но увы, Ральф Северин умер не в замке, его останков здесь нет.

— А где же они? — спросила я, вставая на ноги и отряхивая подол.

— Где-то рядом с королевской усыпальницей. — Гесса Северин лениво обмахнулась веером. — Была середина лета, и никто не решился доставлять их из столицы. Но ваше упорство похвально, продолжайте в том же духе, и, возможно, наши семейные скелеты станут и вашими тоже… Хотя можно и без упорства, теперь достаточно терпения.

Предположение было оскорбительным.

— Вы, наверное, спутали меня с Лигией Биргит, — резко ответила я.

— А разве Лигия целовалась на балконе с молодым офицером вчера вечером? — Эта невозможная женщина прикрыла свой смешок веером, и вдруг стало заметно, какие взрослые у нее глаза. — Что-то не припомню.

— Не поцелуй причина сделанного вчера предложения, спросите у Ролана, он сам это сказал. — Я скрестила руки на груди, понимая, что, хотя и возвышаюсь над матерью Лунары на целую голову, вся моя фигура выглядит крайне по-детски.

— Конечно нет, это всего лишь одна из множества мелких причин. Как вода точит камень, они подтачивали решимость моего пасынка и вчера сломили его окончательно.

— Что вы имеет в виду?

— Ах, моя дорогая, вам бы следовало глубже интересоваться людьми. Стоит лишь немного поскрести поверхность — и оп, уже гораздо меньше шансов, что вы попадете впросак. — Лилия без спроса взяла меня под локоть и повела по тропинке, окружавшей кладбище. — Всего этого следовало ожидать, вчера Ролан очень остро почувствовал, как жизнь проходит мимо. Вы знали, что много лет назад он был без памяти влюблен в старшую дочь Биргитов?

Я лишь покачала головой.

— О, Амалии в полной мере достались и фамильная красота, и ум. Когда ее родители поняли, что дело между ней и Роланом принимает серьезный оборот, бедняжку услали в столицу. Понятно, Ролан никак не мог сделать ей предложение. Сейчас Амалия превратилась в респектабельную гессу Ярин — да-да, старший сын наших соседей не упустил своего шанса — и уже обзавелась пятым или шестым, дай бог памяти, отпрыском. Душа моя, прикройте свой очаровательный ротик, перед закатом полно мошкары, — вновь рассмеялась гесса Северин. — Вы действительно не знали? И даже не пытались узнать?

Я закрыла рот и от удивления даже перестала испытывать возмущение подобным с собой обращением.

— Были еще несколько девушек, к которым Ролан относился с большим вниманием, чем к остальным, но всякий раз дело кончалось одинаково. Годами в его жизни ничего не менялось. И вот вчера Лунаре исполнилось восемнадцать. Теперь ее замужество лишь вопрос пары лет. И через эту пару лет мой пасынок останется практически в полном одиночестве, а тут еще вы со своими кавалерами… Конечно, у мальчика сдали нервы!

«Сдали нервы» — именно так она это назвала!

— Спасибо, что проводили, — внезапно сказала моя спутница, остановившись на развилке тропинки. — Не гуляйте долго, скоро здесь станет сыро и довольно холодно, как и всегда ближе к закату. До встречи.