Кощеевна.

- Именно что фарса ради. Не хочешь замуж за царевича – не иди. А Берендея надо было растрясти. – Не скажу, что меня такой ответ порадовал, но поворчать мне не дали. – А вот то, что Баюна похитили – правда. Есть подозреваемые у меня на этот счет… Так что, Вася, завтра утром начнем готовиться.

Я уже предчувствовала не только новые приключения, но и новые проблемы. Поэтому, вцепившись в край стола, тихо и по-доброму зашипела.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что мы поедем черти куда опрашивать всех твоих подозреваемых?..

- Нет, конечно, достаточно мне просто заявиться и все приползут сами. Это у нас народ недоверчивый, сначала прибьют, потом «здрасти» говорят. К Яге бы еще заглянуть… А ты, лохматый, здесь останешься: а то стоит только отвернутся, уже территорию помечает.

И так выразительно посмотрел на меня, что не понять двусмысленность слов было невозможно. Жаль, что посуду убрали!

Собираться же мы начали сразу: Кощей пояснил, чтобы попасть на границу, надо было проехать Лукоморье, перейти Угрюм-реку, пройти Три Двенадцатое царство и, собственно, граница. А там уже и басурмане, только аристократичные.

- Это у нас царь забор может покрасить, а там с этим строго. Поэтому и жиреют.

А после кратких нравоучений Кощей отправил меня «погулять», а сам закрылся в своей лаборатории, даже несмотря на то, что мне было жуть интересно и я ему еще не отомстила! Но на мои угрозы и пинание двери он не реагировал, а после «разрешаю ей нарвать цветов», Хорт, заливаясь смехом, поволок во двор. Голуби, клевавшие хлеб, должны были разлететься, но, посмотрев на нас, курлыкнули и продолжили свой ужин. Я аж рот открыла от такой наглости, но позабыла сразу же про лабораторию.

- А ну-ка, гуля-гуля-гуля…

Вас когда-нибудь осуждал голубь?

Вот казалось бы птица-птицею, создание глупое, в частности помойное, бактериальное, наглое и, простите, срет не попадя. А тут на тебя смотрят как на дебила, и смотрит это серое чудо в перьях! Внимательно так, осталось только крылом у виска покрутить.

- Писец, не голуби, а орлы прямо! Нет, ты видел, как он на меня посмотрел?!

- Скажи спасибо, что еще не сожрал.

- … Хорт, постой, ты серьезно?!

- Пойдем уж… цветы рвать.

Посмеиваясь, он ухватил меня за руку и повел за собой. Нет, я в начале посопротивлялась, пригрозила покусать, но в итоге сдалась – а смысл? К тому же эта наглая морда неопределенного возраста действительно нарвал цветы с чей-то клумбы, вручив мне.

- Даже не могу вспомнить, когда мне дарили сорванные цветы с чужой клумбы. Но приятно, спасибо.

Даже несмотря на простоту, ромашки радовали глаз и душу. Промелькнувшая мысль «а стоит ли возвращаться домой?» подпортило настроение, и силой воли загнала ее в дальний угол. Не сейчас. Вот вернем Барона и тогда подумаю. Вот обещаю.

А пока я улыбалась рассказам Хорта и грызла яблоко, наблюдая за жизнью кощеевской деревни. Простые радости бытия.

А следующее утро, зевая и прикрывая рот ладонью, встречала на пороге замка, где мы с Кощеем прощались со всеми. Причем отец умудрился толкнуть какую-то проникновенно-торжественную речь, которую можно было охарактеризовать как «живы будем – не помрем». Но народ, собравшийся проводить своего «барина» в долгий путь, залюлюкал, нажелал скорейшего возвращения, а два подростка вручили нам провиант. Сразу видно, Кощея, несмотря на его репутацию, любили и уважали. Хотя может они и не люди вовсе, если вспомнить их изначальное призрачное состояние.

- Ну что, Вася, в добрый путь.

Пока Кощей давал последние указания, я осталась с Хортом вдвоем, несколько неловко глядя друг на друга, пусть и с улыбками. Вот кто бы подумал, что этот мужчина станет…

«Кхе-кхе»

Ой, сгинь, будь добр!

Словно прочитав мои мысли, Хорт усмехнулся, наклонившись к моему уху.

- Если понадоблюсь – просто позови, и я обязательно приду.

Его шепот заставлял и смущаться, и краснеть, и ликовать одновременно. Протянув руку к его лицу, коснулась пальцами щеки, осторожно поглаживая твердую кожу.

- Обещаешь?

- Обещаю. – Тут же прозвучал его голос, и я каким-то образом почувствовала незримую связь между нами после этих слов - тонкая, но прочная нить василькового цвета.

- Признаться, мне даже неловко вас прерывать, но нам пора.

Деликатный голос Кощея на миг заставил дрогнуть нить между нами, но она только упрочнилась; мы отстранились друг от друга, а губы Хорта, поймав мою ладонь, прикоснулись в вежливом поцелуе.

- До встречи. – Блеск волчьих глаз, в глубинах которых намек на обещание чего-то большего. И молчаливый кивок Кощею.

Лошади нас уже ждали и, хотя опыт обращения с ними у меня так и не задался, я все же забралась в седло с первого раза, но с чужой помощью. И мне даже не потребовалось руководить: лошадка послушно сама последовала за конем Кощея, как обученная собака, мне оставалось лишь держаться за поводья и не упасть с нее.

Назад я так и не оглянулась.

Некоторое время ехали молча: я разглядывала пожелтевшую местами местность, лошади спокойно брели сами собой, а Кощей, видимо, ушел в себя, в раздумья. Поэтому его вопрос застал меня врасплох и я чуть не свалилась.

- Так тебе значит это лохматый по душе? Можешь не отвечать, и так было видно. Немного удивлен, но не расстроен.

Я хмыкнула, но сомневаюсь, что он это услышал.

- Ты так говоришь, словно свое благословение даешь!

- А почему и нет? – Он полуобернулся ко мне, подмигнув зрячим глазом. Корона на его голове даже не шелохнулась, словно приклеенная. Да и свои черные чешуйчатые доспехи он не поменял. – Я может внуков хочу! Знаешь ли, я не молодею с годами.

- И сколько же тебе лет?

- Вот давай не будем о грустном.

Наши лошади поравнялись и я могла видеть улыбчивое лицо колдуна. Колдуна Всея Руси? Все может быть. И, пока мы наконец были наедине и в спокойной обстановке, да и Кощей явно был расположен к беседе, задала один из важных для меня вопросов:

- Кем была моя мама?

Он не удивился, а значит ожидал этого. Я смотрела на Кощея, тот – в небо. Вздохнул. И мечтательно произнес:

- Самой лучшей из женщин. И она была такой же рыжей, язвительной, доброй, умела постоять за себя и добиваться своего. При первой нашей встрече набросилась на меня с кулаками и потребовала портал обратно. Еще и ногу мне оттоптала.

Я же уцепилась за слово «портал», складывая в своей голове два плюс два. И, заметив мои умозаключения на моем лбе, Кощей их подтвердил.

- Да, она сюда забрела почти, как и ты. И я до сих пор рад этому.

- Тогда что произошло дальше? – Язык не повернулся сказать «почему вы меня отдали?»

Отец сник, запустив волосы на затылке и закрыв глаза, переживая воспоминания. Я его не торопила, погладив лошадь по гриву, ощущая жесткий конский черный волос под рукой; тот шевельнул ушами пару раз.

- Обострилась ситуация с ханами, участились набеги, в приграничных лесах взбаламутилась нечисть… Марина была беременна тогда тобой и я решил, что на её родной земле ей будет безопаснее. Сражения выбили меня из колеи, а когда ханы отступили, я осознал, что не мог снова открыть портал. А через пару дней ощутил, как связь, связывающая нас с твоей матерью, оборвалась. И я до сих пор не знаю, что с ней произошло, и как так все получилось.

Он посмотрел на меня и в глазах отразилась вековая боль – та самая любовь, которая только в книжках. Мне бы подобрать слова, но они не находились, а Кощей продолжил, следя за дорогой и поворачивая коней на другую тропинку.

- О твоем рождении я тоже не знал. Когда же удалось открыть портал, то твой след уже простыл, а моя магия в вашем мире не действовала на людей. Я был опустошен, зол и в отчаянии, и только поэтому меня вскоре поймали ханы.