Загадка загадочной загадки

— Миша Поляков, — нахмурившись, припомнил я. В чём прикол? Поди, уже какая-то проверка, только странная. Я заметил, что к нашему разговору прислушивается долговязая девчонка с острым лицом.

— Угу, правильно, — обрадовался пацан. — Слушай, чего скажу, — он придвинулся поближе и зашептал, — Нашей школе подарили точь-в-точь такую скульптуру птицы. Огромную! Я и подумал — а вдруг там тоже тайник? Пойдём, проверим, а? Пока все заняты. Она в приёмной директорской стоит.

Я подзавис. Предложение звучало так глупо, что я не мог найти, что сказать. Наконец, я выдавил:

— Так, наверно, уже проверили. Директриса, поди, тоже «Бронзовую птицу» читала. И учителя.

— Да нет, они бы не успели, — прямо мне в ухо продолжал шептать он. — Я время перепутал, на час раньше пришёл, и видел, как её привезли, перед самой линейкой. А если кто-то и подумал про тайник, то при всех проверять бы не стал. Пошли, а?

Я потёр лоб. Что за бред. Скорее всего, это всё же проверка, и пацану поручено заманить меня в ловушку.

— А как? Там же вон, — я кивнул на директрису на крыльце, продолжающую вдохновенно вещать про наше счастливое детство.

— Можно через запасной вход, или через спортзал. В спортзале точно открыто, я видел.

Я колебался. С одной стороны, не хотелось вестись на провокацию и шагать прямиком в засаду, но с другой — уж лучше сразу выяснить, кто тут такие засады устраивает. Подраться, конечно, придётся, но лучше уж сразу закрыть вопрос.

— Ладно, давай, — наконец решился я и стал потихоньку выдавливаться в задние ряды. Это не составило труда, и через минуту мы уже поворачивали за угол школьного здания. Бросив взгляд назад, я увидел, что остролицая девочка смотрит нам вслед.

Боковая дверь действительно была открыта, и вела прямо в спортзал, пустой и светлый. Значит, засада в раздевалке.

Мы пересекли зал бодрой рысью, миновали раздевалки и застеклённый переход, и вышли на боковую лестницу. Я чутко прислушивался, но никаких посторонних звуков уловить не мог, школа была пустынна.

По лестнице мы поднялись до второго этажа, хотя она вела выше, и вырулили в коридор. Да мы же уже у директорской приёмной — я узнал место. И никакой засады.

— Стой, — притормозил я, и протянул пацану руку, — Иван Белов.

— Бочкарёв Максим, — ответил он на пожатие. Я невольно улыбнулся — фамилия дивно ему шла. Он понял причину улыбки и насупился. — Вот приёмная, птица там.

Я встал на цыпочки, заглянув через стеклянную верхушку двери.

— Вроде никого. Заходим.

Действительно, птица была здесь — раскинув крылья, она занимала половину приёмной, и стояла, загораживая проход к ряду стульев у стены.

— Тайник должен быть в голове, — дрожащим шёпотом сказал Максим. Глаза его возбуждённо блестели. Его волнение передалось и мне, хотя ни в какой тайник, я, понятно, не верил.

Мы принялись ощупывать птицу, нажимали ей на глаза, на клюв, на лапы, в общем, на всё подряд.

— Что вы делаете! — раздался от двери громкий голос. Мы с Максимом так и подпрыгнули, с ужасом уставившись друг на друга. Ну конечно — в приёмную заглядывала та самая остроносая девочка.

— Савостикова! — простонал Максим. — Что ты тут делаешь?

— Нет, это что вы тут делаете? — грозно нахмурилась Савостикова.

— Разумеется, ищем клад, — спокойно сказал я. — То есть сперва, конечно, тайник, а вот потом уже и клад.

Макс возмущённо взглянул на меня.

— В директорском кабинете? Думаете, я совсем идиотка?

— Не знаю, мы ведь совсем не знакомы, — начал я заговаривать ей зубы, но Макс меня перебил.

— Не в кабинете, а в приёмной, это раз. А два — ты, Савостикова, дохлая шпионка! Пошли отсюда, — кивнул он мне, — всё равно тут ничего нет.

— Почему это я дохлая? — завопила Савостикова, уперев руки в боки и этим перегораживая нам выход.

В коридоре послышался приближающийся шум.

— То есть против шпионки ты не возражаешь? — усмехнулся он ей в лицо. — Мотаем, сюда идут!

Топот и разговоры звучали уже совсем близко.

— Не успели, — зло зашипел Макс. — Всё из-за тебя!

Он пихнул нас к дверце в стене напротив входа в кабинет, к счастью, она была не заперта. Там оказалось маленькое помещение, наверно, раздевалка, по крайней мере тут стоял стул и ростовая вешалка с рогами.

В приёмную вошли люди, Макс захлопнул дверцу в последний момент. Мы оказались в темноте.

— Лидочка, сделай нам с Василь Васильевичем чаю, — раздался слащавый голос директрисы. — Или вы предпочитаете кофе, Василий Васильевич?

— Чай, пожалуйста, — отозвался чей-то бас. — Ого, каков орёл!

— Ах, это нам сегодня прислали, я даже не поняла кто. Пришлось пока сюда поставить.

— Знатная вещица, — похвалил Василь Васильевич. — Прямо как…

Он вдруг оборвал предложение.

— Прямо как что? — заинтересовалась директор.

— Да так, — невнятно пробурчал он. Послышалось звяканье посуды.

— Прошу в мой кабинет.

Макс ткнул меня в бок.

— Спорим, он тоже про тайник подумал? — с непонятным торжеством прошептал он.

Но мне уже было не до тайников.

— Какого чёрта мы стали прятаться? Надо было наплести чего-нибудь! — сердито зашептал я.

Савостикова тихо заскулила.

— Тихо ты, секретарша возвращается, — оповестил прильнувший к щёлочке Макс.

Боже, за что мне это всё! Положение — глупее не придумаешь, и что делать непонятно. Сколько нам тут сидеть, до вечера? Эх, был бы сотовый, можно было бы выманить их звонком.

— Как зовут секретаршу? — тихонько спросил я у Макса. Он, судя по движению воздуха, пожал плечами. Ответила Савостикова.

— Лидия Степановна её зовут, а что?

— Надо выходить, вот что.

— Не вздумай! — зашипел Макс.

— Да я один выйду, отвлеку их, и вы выскользнете.

— Не надо! — хором отказались они. Во дебилы-то.

— А вы что предлагаете?

— Рогачёва пойдёт мужика провожать, тогда и выйдем.

Савостикова заспорила.

— А если они там три часа просидят? У нас классный час сейчас, между прочим.

Но из приёмной уже снова слышались голоса — мужик прощался, и директор действительно пошла его провожать до выхода из школы.

— Может, и Лидочка упрётся? — жалобно хныкнула Савостикова.

— Или директор припрётся, — возразил я. — Выходим!

Секретарша при нашем появлении усмехнулась.

— А я-то думаю, кто там шуршит? А это седьмой «б»!

— Уже восьмой, — пискнула Савостикова.

— Мы орла смотрели, — покаянным тоном загундосил Максим.

— Извините нас, пожалуйста, — добавил я.

— Выметайтесь, — махнула рукой Лидия Степановна.

И мы вымелись.

— Ура, пронесло! — весело заорал Макс в коридоре.

— Действительно, удачно получилось, — Савостикова радовалась сдержанней.

Я брёл за новыми одноклассниками, и повода для радости не видел вообще — вляпались на пустом месте, и героически преодолели непонятно что.

Мы подошли к кабинету вовремя, классный час ещё не успел начаться.

— Ну наконец-то все в сборе! — с едва заметным неудовольствием воскликнула классная. — Садитесь!

Макс и Савостикова двинулись, видимо, на свои прошлогодние места, я остался стоять у доски, с любопытством оглядываясь. Класс был необычным — парты были рассчитаны на троих человек, были слегка закругленные, и стояли при этом не рядами, а полукружьями, беря в подкову учительский стол. На стенах висели портреты писателей. Ясно, классная ведёт русский и литературу.

— У нас новый ученик, Иван Белов. Ваня, садись вон туда, указала она мне на парту, где в одиночестве сидела белокурая девочка.

Под взглядами десятков глаз я двинулся по проходу, за моей спиной послышался голос:

— Не повезло Ване!

По классу покатились смешки. Девочка скорчила рожу говорившему, но оглядываться я не стал.

— Привет, — шепнул я, усаживаясь. Ответом меня не удостоили. Да и пожалуйста.

Классная начала речь. Была упомянута важность именно этого года обучения, новые предметы — химия, экология и экономика, ода спонсорам, в общем, скукота.