Страница 10 из 14
Эти «страшные» изображения меня ничуть не пугали, помогая понимать, как работает тело. Ведь если знаешь это, сможешь исправить «поломку». Эх, если бы девочкам не запрещали это под угрозами всех мыслимых и немыслимых кар, я бы стала врачом. Не зря половина челяди под шумок шастала ко мне «на консультацию» или для лечения всяких нарывов, чирьев и прочей гадости, ковыряться в которой для меня было сплошным удовольствием.
Пациенты моего энтузиазма не разделяли, лишь жалобно мычали, стиснув зубы, когда я усердно вычищала гной и накладывала швы, но обработанные мной раны и ожоги зарастали как по волшебству. Так что если бы не дядя, который всех наказывал за это, я бы стала местной лекаркой.
Но порядочной девице нельзя никого лечить, ей положено киснуть, шурша кринолинами, у окна, дожидаясь наглого даркдара, который ухватит за бочок и утащит в свой черный замок. Наивный монстр, он явно сильно промахнулся с выбором девицы!
Протяжный вой вывел меня из воспоминаний. Это что еще такое? Я прислушалась к тоненькому плачу. Котенок? Или, скорее, щенок? Что такое?
Оглядевшись, увидела крестьян, которые вышли из гущи леса, прошагали через полянку и подошли к нам.
– Леди Талиана, доброго денечка, – все они сняли кепки и склонили головы.
– И вам, – она ответила кивком и указала на меня. – А это ваша будущая леди Даркрэйн, знакомьтесь.
– Доброго дня, леди, – головы снова продемонстрировали плешки.
– И вам, – пробормотала, вглядываясь в небольшую клетку, которую они несли на носилках. – Что там у вас?
– Дак вот, горного кота спымали, – объяснил один из крестьян, комкая кепку в руках. – Мамка у него издохла. Видать, козел горный вспорол ей бочину. Она домой-то в логово добрела, да там и околела. А детеныш один остался. Вот его и поймали мы.
– Бедняжка, – я подошла к клетке и увидела серебристый пушистый комочек, жавшийся к прутьям. – Как жаль, что так вышло.
Комочек раздулся и зашипел, как разгневанная змея.
– Почему он в крови? – спросила, увидев, что шерсть на одной его лапке слиплась в красное пятно.
– Убежать пытался, несмышленыш. На скалу забрался, но упал оттедова. Вот и расхр… ой, то есть поранил ногу.
– Откройте, – велела я.
– Да как же, леди, он же дикий совсем, поцарапает вас! – глаза мужчины полезли на лоб.
– Справлюсь, – отмахнулась.
Уж коли я вскрыла бяку, выпустив литр гноя, мужу дядюшкиной поварихи, который готов был на потолок забраться, лишь бы я его фурункул на заду не трогала, то с котенком слажу как-нибудь.
– Как знаете, – глянув на Талиану, они сняли замок и верхнюю крышку клетки.
– Не злись, – я обмотала руки шалью, укрывающей меня от холода и начала доставать малыша.
Да тут шерсть одна! А сам он размером с ладошку. Одни косточки в облаке пуха.
– Сколько же ты там без мамы просидел, бедняжка? – я прижала его к груди.
Котенок лишь хлопал глазенками. Видимо, остатки сил ушли на то, чтобы грозно обшипеть меня при первом знакомстве.
– Забираете, стало быть? – крестьянин поник.
– Приходите в замок, лорд Даркрэйн щедро компенсирует стоимость животного, – щедро пообещала я, осознав, что лишаю людей заработка.
– А, ну так другое дело тогда! – мужчина заметно повеселел.
– Пойдемте, подлечим кроху, – глянув на Талиану, я зашагала обратно.
Как заставить раскошелиться даркдара, будем думать позже. Сейчас есть дела поважнее.
***
– …не имеет значения! Тебе прекрасно известно, что личное надо оставлять дома, а не тащить на работу! Тут твои проблемы никого не волнуют, ты должна лишь хорошо выполнять свою работу и только! Остальное – в свободное время!
Чеканные слова обрушились на нас, когда мы вернулись в замок. Я посмотрела на домоправительницу Ядвигу Надар, которая ястребом нависла над поварихой Марией, сжавшей в комок, как котенок в моих руках. Это, кстати, было нелегко, учитывая тот факт, что преимущество в весе и габаритах явно было на стороне умелицы славно стряпать. Ее пирожки навеяли на меня за завтраком воспоминания о сдобе, которой баловала няня.
– Госпожа Честэйн, – увидев нас, домоправительница еще злее зыркнула на свою жертву. – Госпожа Талиана. Прошу прощения за то, что вы стали свидетелем этой сцены.
– Пр-ростите, – булькнула кухарка, и я заметила ее красные от слез глаза.
– Что случилось, госпожа Ядвига? – спросила, хмурясь.
Глава 16
– Ничего серьезного, уже все улажено, – та уставилась на хлюпающую носом женщину. – Верно, Мария?
– Да, госпожа, – ответила она, не смея поднять глаз. – Пр-рошу прощения.
Совсем запугали бедняжку!
– Мне придется похитить у вас госпожу Марию, – я едва успела прикусить язычок, чтобы не посоветовать домоправительнице поискать кого-нибудь другого для расправы – медведя в лесу, например. – Она срочно нужна нам с одним малышом.
Я направилась к кухне, Мария пошла за мной. Ядвига тоже двинулась следом.
– Позвольте вас отвлечь, – Талиана перехватила ее и подмигнула мне, – пойдемте посмотрим книги учета. Надо предъявить их будущей леди Даркрэйн для сверки.
– У меня все в порядке, – ответила женщина. – Учтена каждая монета, до самой последней. И…
Окончание чеканной фразы я не расслышала. Войдя на кухню, попросила йод, бинты и прочее, что могло понадобиться. Положила котенка, завернутого в шаль, на маленький столик и осторожно оголила лапки. Тут еще и вывих, кажется. Осторожно пощупала, но не обнаружила ни отека, ни болезненности – малыш сидел тихо, только дрожал всем телом. Скорее всего, он таким родился, или вывихнул лапку давно. Теперь уже не вправить. Значит, займемся раной на другой конечности.
Стоило мне прикоснуться к ней, малыш зарычал так, что повариха отпрыгнула в сторону. Сложный пациент, ясно.
– Налейте в миску молочка, – попросила я, и когда вкусняшка оказалась около котенка, усмехнулась.
Усы на мордашке заходили ходуном. А через секунду он залез в молоко вместе с передними лапами, чмокая и урча. Пока голодный пациент заливал стол лакомством, я успела под шумок обработать ранку и забинтовать ее.
– Ну, покушал? – вытерла осоловелую мордашку полотенцем и промокнула мокрые лапки. – Пока больше нельзя, ты долго ничего не ел. Но скоро тетя Мария сварит нам куриное мясо, и тебе дадут самый вкусный кусочек, хорошо?
– Какая же вы умница, леди Даркрэйн! – умилилась заплаканная женщина. – Вот бы моему-то Сержу такого лекаря, а! – из глаз снова полились слезы.
– Мама, перестань, – одернула ее девушка с длинной русой косой толщиной в руку, подойдя к нам. – Простите, леди, она сама не своя сегодня.
– А что случилось? – я не стала уточнять, что пока еще Честэйн, и улыбнулась котенку, который пытался вылизывать себе лапку. – Повязку не трогай, понял?
– Батюшка у нас занемог, – призналась дочь поварихи. – Рана у него старая, с войны еще осталась. Воспаляется иногда, лихорадку вызывает. Плохо ему. А лекарей у нас тут днем с огнем не сыщешь, все сбегают.
– Поэтому Ядвига на вас взъелась? – я сочувственно посмотрела на женщину, которая утирала слезы уголком фартука.
– Да припозднилась я, ни хлеба не напекла, ни… – она всхлипнула. – Стыдоба!
– Невелика беда, – пожала плечами. – И если хотите, – помедлила, потом все же предложила, – могу посмотреть вашего мужа. Я не лекарь, сразу говорю, просто…
– Дается это вам, – подсказала девушка с косой. – Сразу видно. Мама вот моя готовит отменно, хоть и не учил никто. А вы врачуете. Это дар.
– Очень была бы вам благодарна, госпожа Даркрэйн! – повариха уставилась на меня удивленно. – Коли можно так, конечно, все ж леди вы, а мы простой люд.
– А с виду, вроде, все одинаковые, – я усмехнулась. – Что господа, что слуги. Тут уж как кому повезло родиться.
Кто с золотой поварешкой в попе вылезает из материнского чрева, а кто с лопатой или метлой. Все претензии к судьбе-злодейке! Но болеют и те, и другие. И всем нужна помощь.