Страница 89 из 90
Вскоре она лично заявилась в посольство и заявила, что желает видеть меня незамедлительно для приватной беседы. «Две доньи, — сказала она, — скорее договорятся». В своём высказывании она оказалась неправа дважды: с ней я договариваться не собиралась и доньей её уже называть было нельзя, поскольку Сиятельность слетела окончательно то ли во время церемонии в Храме, то ли после неё. Но вела себя Эстефания так, чтобы никто не усомнился: Сиятельность — это не внешнее проявление, это внутренняя суть. Поговорить я с ней согласилась, почему нет?
Меня провели в одну из переговорных комнат посольства, полностью экранированную от прослушивания. По словам посла, разумеется. Уверена, что при желании в экране найдётся маленькая незаметная дырочка, которая позволит быть в курсе любой беседы. Но не сегодня — дополнительную защиту я поставила сразу, как вошла и увидела Эстефанию.
— Значит, я не ошиблась, — процедила она. — Ты должна была умереть! Ты мне все планы порушила.
— Извиняться не буду, — усмехнулась я. — Мне кажется, тебе и без невыполненных планов неплохо. Вон сегодня вышла замуж за короля.
Радость на лице Эстефании не появилась.
— Он припадочный! Ты специально подсунула мне дефектного короля! — завопила она так, что у меня заложило уши.
Хорошо, что я заранее поставила полог от прослушивания и больше никто не слышал наш милый разговор. Конечно, он дискредитировал не меня, а мурицийскую правительницу, но она может столь талантливо извернутся, что обвинят уже меня.
— Ты его знала куда дольше. И сама выбрала возвращение. — Разговор меня откровенно забавлял. — Кстати, при мне у Теодоро припадков не было. Может, дело не в нём? А в том, кто с ним рядом?
— С ним рядом те, кто нужно, — отрезала она. — Как так получилось, что ты украла мою Сиятельность?
— Мне её подарил Двуединый. К тебе моя Сиятельность не имеет никакого отношения.
— Так я тебе и поверила, — прошипела она. — Ты хитрая мерзкая тварь, обманом пролезшая в королевскую семью Теофрении. Что скажет Его Высочество Рауль, если я расскажу, кто ты есть на самом деле? А я расскажу, будь уверена, если ты мне не ответишь, как добыла себе Сиятельность. — Она подалась ко мне и с ненавистью процедила: — Она должна быть моей.
— Я никак не добывала Сиятельность. Так что рассказывай. Не думаю, что ты сообщишь Раулю что-то, чего бы он не знал.
— А о твоём браке? — предъявила она козырь.
— Ты хотела сказать, о твоём? Мы с Сашей его расторгли, сразу после того, как я передала ему знания по целительству. — Перекошенную физиономию герцогини красивой сейчас не назвал бы никто, но я решила на этом не останавливаться: — Буквально перед тем, как я покинула тот мир, Саша помирился с девушкой, с которой он встречался раньше. Думаю, у них всё будет хорошо. И с клиникой тоже всё в порядке. Уверена, тебе это необычайно приятно узнать.
— Тварь! — выкрикнула она мне в лицо. — Ты всё испортила! Он должен был страдать до конца жизни. Потому что в его жизни не будет меня!
— А будет счастлив из-за того же.
— Я расскажу всё Теодоро.
— Рассказывай, — согласилась я. — Ему будет интересно узнать о твоём браке. Хороший такой предлог для развода. Любой менталист подтвердит, что это правда. И тогда что? Правильно. Жену — в монастырь. Герцогство — короне.
Эстефания побелела от злости, но быстро взяла себя в руки, мило заулыбалась и защебетала как ни в чём не бывало:
— Катя, извини, я немного погорячилась. Слишком неожиданно было тебя увидеть. Уверена, для всех будет лучше, если случившееся останется между нами. Ты молчишь о моих мелких шалостях, я — о твоих. Рада, что у тебя всё хорошо, и за Сашу я тоже очень рада.
Улыбка у неё получилась весьма похожей на настоящую. Настолько похожей, что, не знай я эту особу изнутри, могла поверить даже несмотря на всё то, что она наговорила. Но у меня была возможность окунуться в её мысли и чувства, поэтому я даже не стала в ответ улыбаться.
— Я не собираюсь никому ничего рассказывать.
— Вот и замечательно, — засияла она. — Я так рада, что ты заняла достойное положение. Мы с тобой теперь даже ближе, чем сёстры. Знаем друг о друге если не всё, то очень многое.
Она встала.
— Буду рада видеть вас в Муриции, когда Теодоро станет лучше и мы сможем провести приём.
Она ещё раз нежно улыбнулась, рассчитывая получить от меня ответную улыбку. На её лице проявилось недоумение, поэтому я сочла нужным напомнить:
— Ты больше не можешь использовать флёр, а без него ты не столь убедительна.
— Какая досада, — в этот раз искренне сказала она. — Хорошего вечера, Катарина.
Вышли мы не вместе. Она чуть раньше, но не потому, что я уважала её статус, а потому, что таких особ нельзя оставлять за спиной. Они на любую подлость способны.
— Ваше Высочество. Ваше Величество. — Склонившийся в поклоне дон Дарок столь радостно улыбался, словно я была его давней приятельницей. — Вижу, беседа прошла к взаимному удовлетворению.
Потеря Сиятельности его ничуть не испортила. Он всё так же напоминал киношного пирата, и всё так же играл исключительно на своей стороне.
— Да, мы с Катариной достигли взаимопонимания, — согласилась Эстефания. — Это тем приятнее, что наши страны соседствуют, а значит, хорошие отношения между правителями очень важны. Дон Дарок, мы уходим.
Она двинулась к выходу, Диего склонился передо мной в поклоне и прошептал:
— Рад, что для вас всё закончилось благополучно. А вот с Теодоро я бы не рекомендовал вам встречаться, Катарина. Во всяком случае пока в его памяти жива прежняя Эстефания. Он может догадаться.
— Дон Дарок, вы не торопитесь. — Эстефания замерла у двери и с неприязнью смотрела то на меня, то на Диего. — В чём дело?
— Отдаю дань уважения последней Сиятельной этого мира.
— А должны отдавать дань уважения своей королеве. Вы же помните, дон Дарок, что в том числе и от меня зависит, кто станет новым придворным магом?
— А что стало с сеньором Бласкесом? — поинтересовался Рауль.
— Он героически погиб, закрыв собой Теодоро, — торопливо ответила Эстефания, словно опасаясь, что кто-то озвучит другую версию. — Бедный, бедный Уго. — Она громко всхлипнула, но даже платок не стала доставать. — Горстка праха — всё, что от него осталась. Ужасное зрелище… Дон Дарок, прекратите с таким восхищением смотреть на Её Высочество Катарину. Уверена, что не пройдёт и пара дней, как Сиятельность с неё облезет точно так же, как с нас.
Она гордо удалилась, даже не подозревая, насколько её предположение оказалось далеко от действительности. Ни у меня, ни у Рауля Сиятельность не исчезла ни через несколько дней, ни через несколько лет. Наша семья так и осталась последними Сиятельными в этом мире. Более того, она проявлялась и у наших потомков в Храме после того, как они вступали в брак, но только в случае, если тот был по любви.
Было ли это подарком Двуединого за освобождение его мира от демонов, которое мы проводили последовательно, втайне очищая одну страну за другой? Само божество оказалось на редкость необщительным, но Рауль предположил, что расплодившиеся демоны поглощали божественную силу, делая Двуединого с каждым годом всё слабее. Возможно, мой супруг был прав, потому что после закрытия прокола в чуждый мир больше никому не удавалось подделать благословение Двуединого — при подобных попытках золотой свет переходил в чёрный дым, давая понять, что божество без одобрения относится к обману от его имени. Настоящие благословения тоже были, но оказались настолько редки, что все королевские семейства оставили в прошлом глупую традицию просить благословение Двуединого при помолвках.