Страница 87 из 90
— Ты уже сняла иллюзию? — прошептал он. — Мы же договаривались вместе по сигналу, перед открытием дверей.
— Я не снимала. А вот ты снял, — так же тихо ответила я. — Не хотели же устраивать дополнительные эффекты.
Проводивший церемонию священник на наши разговоры не обращал внимания, он в молитвенном экстазе смотрел исключительно в потолок и что-то восторженно бормотал.
— Но я тоже не снимал. И этот странный свет…
— То есть к нему ты не имеешь отношения? — недоверчиво спросила я.
— Зачем бы мне это делать?
— Меня порадовать? — предположила я, хотя уже окончательно уверилась, что Рауль тут ни при чём.
Неужели Альварес? Они с Ракель в последнее время усиленно интересовались всякими визуальными эффектами. Ракель я всё рассказала, поскольку считала её подругой, а теперь не была обременена герцогской клятвой. Она, как только услышала о нашем договоре с Эстефанией, возмутилась и завела привычную песню о том, что всегда знала, что все Сиятельные сволочи, но это и для них перебор. Но внезапно сообразила, что Сиятельных почти не осталось, а те, что остались, не такие уж и плохие. Она недолго помолчала, принимая свалившуюся реальность, потом неожиданно дала клятву о неразглашении и сказала, что есть Сиятельность от Двуединого, а есть Сиятельность от демонов, а поскольку у нас с Раулем первая, то она — во благо. Вот, видно, и решили всем остальным показать, что наша Сиятельность подарена Двуединым. Но устраивать это, не согласовав с нами, было плохой идеей.
— Я тебя порадую потом, по-другому. Катарина, похоже, это надолго.
Он с улыбкой кивнул на присутствующих на церемонии священников, которые обращали внимание только на проявление божественной воли, за которую посчитали свет. Божественный свет, снизошедший на Теофрению первый раз за столько лет. Это было бы прекрасно, не будь это обманом, которого мы хотели избежать. Да и церемония в результате стала куда длинней, чем это было запланировано.
Но свет наконец истаял, и внимание вернулось к нам.
— Сиятельные, — ахнул кто-то. — Двуединый благословил Теофрению. Дважды благословил. Нет — трижды: Храм, принца и принцессу.
«Благословил», — этот глагол в разных вариантах мы слышали весь день. Фанд радостно гудел, что Двуединый наконец обратился лицом и к Теофрении. Мне простили и возраст, и родителей, а возможная беременность даже придавала дополнительные очки в глазах жителей столицы. Как-никак, пару благословил Двуединый. И не только сиянием с неба, но и Сиятельностью. Значит, всё правильно.
Выйдя из Храма, первым делом мы попытались узнать, кто же устроил столб божественного света. Но никто не признался. Альварес уверял, что он ни при чём, и вообще никто ни при чём, потому что Храм был оцеплен магами и никто не смог бы действовать при таком количестве свидетелей. Ракель же заявила, что свет был самый настоящий божественный и отрицать это — портить отношение с Двуединым, которые у страны только-только начали налаживаться.
С королём Луисом удалось поговорить только вечером, когда закончились все посвящённые нашей свадьбе мероприятия и отгремел красивейший салют, который возможен только в мире с магией, потому что был он исключительно иллюзорный, показанный силами нашей академии. Не знаю, кто там расстарался, но зрелище получилось завораживающее. Я даже чуть не забыла, о чём собиралась спрашивать.
— Ваше Величество, я вчера совершенно случайно услышала про ваше предсказание. И что вы никогда бы не разрешили вашему сыну на мне жениться, если бы не оно.
— Разумеется, — и не подумал он отпираться. — Я пробовал действовать вопреки, и результат был не слишком хорош, честно говоря. Такие предсказания нельзя игнорировать. И я сегодня в этом убедился, когда вас благословил сам Двуединый.
Возразить ему мне оказалось нечего, потому что из моих знакомых магов никто не признался в имитации благословения, а Двуединого спросить возможности не было.