Ультра: Марс

— Ты сегодня при параде, — оценил я её прикид. — Решила вспомнить мажорское прошлое?

— А ты, вижу, хочешь завлечь меня своим сексуальным халатиком? — игриво улыбнулась она и едва коснулась махрового пояса. — Я зайду?

— Заходи, — пропустил я её и не позволил ей взяться за пояс. — С чем пожаловала?

— Решила в кои-то веки наладить с тобой дружеские отношения, а ты задаёшь всякие непонятные вопросы, — пожаловалась Прасковья. — В смысле с чем пожаловала? Неужели я не могу просто так зайти к тебе?

— Гек, она хочет бухнуть и явно хочет того, что на этот раз точно последует дальше, — сообщила мне Суо. — Я уже давно не пробовала чего-нибудь покрепче кефира, а сегодня как раз пятница, поэтому рот закрой, делай что говорю: свяжись с Парисом, пусть привезёт самое дорогое спиртное, какое у них тут только есть.

— Ну уж нет... — начал я мысленно уклоняться от неприкрытого ангажирования к попойке.

— А вот и да, — настояла Суо. — Или я возьму контроль на себя, нажрусь как свинья и уверенно трахну Прасковью. У меня несколько раз был опыт с женщинами, поэтому я не оплошаю. У тебя просто нет выбора, Гек.

Тут мой телефон начал автоматически набирать сообщение Парису, что я увидел по электронному браслету.

Мобила у меня всё та же, верная Шива 4590. Всё никак не куплю что-нибудь поновее.

— Чем занимаешься? — Прасковья достала из минибара два стакана под виски и уселась за стол.

— Мылся, как ты могла заметить, — нейтрально ответил я, доставая телефон и пытаясь стереть сообщение.

— Впрочем, — появилась Суо, которая нахмурилась и посмотрела в сторону мини-бара. — И тут есть вещи, которые я ещё не пробовала. Успеем дозаказать, если что. Но пожрать тоже нужно, закажи доставку шашлыка из утки, оказалось, что я люблю шашлык из утки. Эта любовь была тайной для меня, но на прошлый новый год всё встало на свои места и я жить без него не могу! Живее, Гек! Скажи ей, что она хорошо выглядит!

— А как же правильное питание и всё такое? — мысленно спросил я.

— Сегодня можно сделать исключение, мы давненько с тобой не напивались... — пренебрежительно махнула рукой Суо.

А глазки-то как горят...

Тяжело жить с Системой Нейроинтерфейсного Управления Организмом, страдающей устойчивым алкоголизмом.

— Эй, это не алкоголизм, если по праздникам! — возмутилась Суо.

— А какой сегодня праздник? — мысленно усмехнулся я.

— Ща, сек, — Суо подняла указательный палец вверх. — День российского предпринимательства, День матери в Польше, День независимости Гайаны и Грузии. Выбирай любой из праздников.

— Какое ты ко всему этому имеешь отношение? — я чуть не рассмеялся.

— Ещё в этот день родился Джон Уэйн! — нашлась Суо. — Ты что, не уважаешь Джона Уэйна? Я его уважаю и за это надо выпить!

— Внутренний голос в моей голове уговаривает меня нажраться сегодня, — обречённо подумал я. — Но в то же время он вверяет в мои руки рычаг давления на себя.

— Да дави на здоровье, только не мешай развлекаться! — Суо махнула рукой и достала из кармана синей спецовки щипцы для орехов. — Не заставляй меня оказывать на тебя давление.

— Эх... — вздохнул я.

— Чего вздыхаешь так грустно? — неуверенно улыбнулась Прасковья.

— Да вот вижу, к чему всё это идёт... — начал я. — Кстати, красивый прикид, тебе действительно идёт образ мажорки...

— Спасибо, — поблагодарила меня Прасковья. — Если это комплимент, конечно.

— Теперь скажи, что рад, что она всё ещё с тобой, — велела мне Суо. — Что она очень необычная девушка, которую ты не ожидал встретить в тех обстоятельствах своей жизни.

— Секунду... — я взял вещи с кровати и ненадолго исчез в ванной, где вентиляция уже устранила весь пар и создала оптимальный микроклимат.

В течение двадцати секунд я оделся в серые джинсы и белую футболку, влез в махровые тапки и вновь вернулся в основную комнату номера.

Прасковья уже сидела на диване с пластиковой бутылкой «Flit-glue», гелеобразной алкогольной субстанцией, которую нужно наносить на крекеры или что-то вроде того, так как есть её просто так почти невозможно. Она расстегнула ремень на джинсах и все пуговицы на воротнике футболки.

— Ты чего молчишь, Гек? — спросила Суо. — Хочешь всё испортить? А ну живо заговорил!

— Не жестковато ли начинать с этого пойла? — поинтересовался я у Прасковьи, которая, сосредоточенно высунув кончик языка, выдавливала «Флит-глю» на бисквитные печеньки.

— Это я так, чтобы начать беседу, — улыбнулась она.

Я уселся на диван рядом с ней и достал телефон.

GekTOR:Бро, завтра занятия отменить возможно?

ParisWithLove:Канеш!

ParisWithLove: Только нагрузка никуда не денется и псевдо-ИИ размажет её по всей следующей неделе.

ParisWithLove: Ну или поставит один денёк перегруженный.

GekTOR: Нормально, спасибо.

ParisWithLove: Обращайся! ????

ParisWithLove: Погодь!

ParisWithLove: Вы что, пить собрались?

GekTOR: Ага.

ParisWithLove: Ну тогда ждите робота, он привезёт вам кое-что из моих личных запасов!

GekTOR: Можешь шашлык из утки добавить и говяжьи медальоны?

ParisWithLove: Кучеряво праздновать собрались! Но ладно, деньги есть, всё нормально.

GekTOR: Спасибо, брат.

ParisWithLove: Да без проблем.

Я взял с блюдца уже во всех смыслах готовую печеньку и уверенно зажевал её.

— А ты давно видел своих родителей? — спросила Прасковья, откусив кусок своей печеньки.

— Давно, — ответил я.

— А почему? — она поморщилась от весьма забористой концентрации этого гелеобразного пойла.

— Они на режимном объекте максимальной безопасности, — ответил я. — Какая-то секретная научно-исследовательская лаборатория связанная со сверхсекретными технологиями. Там настолько всё законспирировано, что у них даже мобильников и интернета нет.

— А когда вы увидитесь снова? — обеспокоенно спросила Прасковья.

— Не знаю... — пожал я плечами и взял ещё одну печеньку. — Когда закончат контракт, думаю, режим смягчится, но страну они покинуть не смогут уже никогда.

— Как ты и я? — Прасковья с печалью посмотрела в окно, за которым был двор гостиницы, с газонной лужайкой, которую сейчас стриг робот-садовник.

— Марс не считается, — усмехнулся я.

— Блин, я и не думала даже, что когда-нибудь попаду в такой переплёт... — произнесла Прасковья, улыбнувшись. — Марс, представляешь? Я была на Луне, в детстве, папаша взял меня с собой, отвалил НАСА по десять миллионов долларов за каждое посадочное место в челноке, но Марс...

— На Марс тоже можно было слетать за деньги, — отметил я, ощущая, что печеньки с алкогелем начали давать в голову.

— Только в один конец, — покачала головой Прасковья и взяла очередную печеньку. — Назад с Марса уже не вернуться, только спустя годы и за огромные деньги. Я думала об этом, отец думал, но он обоснованно боялся, что стоит ему уехать на несколько лет, как его сместят с занятых позиций и не позволят вернуться на Землю.

— Любопытная у него жизнь, — сказал я, протерев лицо ладонями. — Всю жизнь бояться потерять власть и каждую ночь засыпать с мыслью, что завтра кто-то более хитрый сместит тебя с твоего неустойчивого трона и оставит в нищете.

— Он по-другому не мог, — пожала плечами уже слегка охмелевшая Прасковья. — И я бы, не встреться ты мне в том парке, жила точно так же.

В дверь деликатно постучали.

Я посмотрел в камеру наблюдения за коридором, увидел обычного отельного робота с тележкой, удостоверился, что ничего опасного он с собой не несёт и открыл дверь.

Робот молча передал мне тележку и удалился прочь.

— Ты успел сделать заказ? — удивилась Прасковья. — Шустренький.

Я прикатил тележку к журнальному столику и выставляю на него блюда с мясом.

— О-о-о-у! — Прасковья открыла одно из блюд и обомлела на несколько секунд. — Говяжьи медальоны! А ты знаешь, как порадовать девушку не прикасаясь к ней и пальцем!