Страница 29 из 44
— Нет, просто у меня наган практически наградной, исключительно для формы одежды. Стрелять из него неохота, – глаза командира неудержимо закрывались.
— Вам поспать надо, – намекнул Янис.
— Да. Через сорок минут разбудите. В штаб поедем.
Посыльные отошли к мотоциклу.
— Держи, Ян, эти, вроде посимпатичнее, – москвич протягивал наручные часы. – Хотя, может, другие выберешь?
Серега поковырялся в набитой трофеями коляске, вынул еще двое часов:
— Одни я пехотному сержанту отдал, но те так себе были, стекло треснутое.
Брать трофей Янису не хотелось. Хотя с виду часы были недурны.
— Э…, наверное не нужно мне.
— Думаешь, «мародер этот Васюк, хапает из жадности»?! Так? Тогда ну их, – москвич зашвырнул часы в кусты.
— Дурак ты, Серый – рассердился Янис. – Я же домой приеду, мне объяснять, где взял. И каждому соседу растолковывать? Уж лучше продать. А то с войны, и с часами.
— Ты с войны еще вернись сначала, – злобно сказал москвич. – А пока мы спецсвязь, нам часы по службе очень даже уместны. Не для форса, а для контроля и порядка.
— Я и не отрицал. Просто думал, рассуждал. Мы сейчас-то куда торопимся? Можно же спокойно подумать?
Полезли в кусты искать часы.
— Ты парень хороший, надежный, но иногда дурень, – ворчал Янис. – Вот и с винтовкой там…
— Я ж признал ошибку. Хотя я ее чистил. В смысле, винтовку чистил. Честное комсомольское слово. Но там затвор сложный. Если бы мне показали, как и что... Вот ты чего не показал? У нас кто механик?!
— Попросил бы, я бы показал. Навязываться должен?
— Вот они! – обрадовался Серега, обнаруживший запутавшиеся ремешком и повисшие на ветке третьи часы. – Ничего ты не должен. Просто мог бы помочь, по-товарищески. Вот у нас теперь немецкие винтовки, с ними опять же нужно разобраться, возможно, пристрелять.
— Посмотрим, вот прямо сейчас и посмотрим. А ты чего браунинг там, у фундамента, не стал пристреливать? Самое было время.
— Достать не мог. Вот только не вздумай ржать, я тебе чисто как другу рассказываю. Пистолет за поясом был, я его всё боялся потерять, поглубже засовывал. А как немцы на мотоциклах выскочили, мы упали, а он, гадский браунинг, еще глубже провалился. Я его потом из голенища только и достал, брюки-то были заправлены. Глупо, понимаю…
— Да уж. Ладно, забудем. Давай винтовки разберем, а то с ними тоже какие-то «голенища» случатся.
Материалы Отдела «К» (фрагменты)
Ситуация 25.06.41
Утро-день
Противник продолжает наносить бомбовые удары, основные цели: 23-я береговая и 843-я зенитная батареи.
Наземных атак нет, перестрелки на Гробиньском направлении.
< >
Слабая активность немцев объясняется попытками советских войск прорвать блокаду извне..
< >
Южнее Айзпуте наступал 27-й мотострелковый полк. Полк вышел из Риги накануне вечером, двигался в полной боеготовности. У части машин были открыты борта, пулеметы подготовлены для стрельбы на ходу. Впереди двигалось усиленное боевое охранение (пулеметная рота и артбатарея) Сбив вражескую подвижную группу, полк вышел своим авангардом к развилке дороги на Айзпуте и Дурбе. До Лиепаи оставалось 16 километров. Здесь немцы усилили противодействие и подразделения полка увязли в затяжном и тяжелом бою.
< >
В направлении Айзпуте наступали подразделения курсантов Рижского пехотного училища. Переброске на автомашинах помешало столкновение с латышскими националистами. В район поселка Скрунда курсанты отбили нападение, двигаясь дальше, выбили из Айзпуте подвижную группу немцев…
< >
О координации действий 27-го мотострелкового полка и рижских курсантов сведений нет. По-видимому, они не имели связи, хотя действовали практически в прямой видимости.
< >
По приморской дороге из Вентспилса выдвинулся сводный отряд, высланный комполка 114-го сп полковником Г. Е. Муравьевым. (Почему полк не наступал всеми силами согласно приказа комдива — неизвестно.) Сводный отряд, состоящий из одной стрелковой роты пограничников 3-й и 4-й комендатур 12-го погранотряда, двигался на автомашинах…
< >
Действия ПВО и ВМБ. Без изменений: отражение налетов, ввод в строй ремонтируемых судов.
< >
Город. Из мобилизованных граждан созданы специальные бригады для тушения пожаров. Усилен контроль за сохранностью имущества в пострадавших от бомбежек предприятиях и жилых домах.
< >
Действия Отдела «К».
Для полноценного анализа недостаточно документов.
< >
Видимо, гибель комдива и тяжелое ранение начальника штаба сыграли решающую роль. В «нулевом варианте» генерал Н.А. Дедаев был смертельно ранен еще накануне, во время нахождения на полевом НП в развалинах Гризупского форта. В данном случае вектор событий выпрямился практически мгновенно.
< >
Точно установить, кто принял командование дивизией, не представляется возможным. Часть документов последних дней обороны и подготовки прорыва не найдена.
< >
Посылка катеров в Вентспилс указывает на настойчивые попытки восстановить надежную связь с114-м сп.
< >
Очевидно, взаимодействие со штабом ВМБ велось более активно. Имеются некоторые шифрограммы по радиообмену ВМБ со штабом Северо-Западного фронта и 27-й армии. Штаб фронта и командующий Балтийским флотом В. Ф. Трибуц требовали удержания Лиепаи «всеми силами»…
[1]Генерал-майор Дедаев Н.А., участник Гражданской войны, Польского похода, Финской войны, командовал 67-й стрелковой дивизией с мая 1941 года. В реальности был убит накануне утром во время немецкого артобстрела.
[2]В реальности начальник штаба 67-й сд полковник В.М. Бобович принял на себя командование после гибели комдива и погиб во время прорыва из Лиепаи. Точные обстоятельства гибели не установлены.
Глава 9
9. Мотоциклист
Мотоцикл звался «Цундапп К-800W», имелись в нем двадцать две полноценные лошадиные силы и бесчувственная неутомимость хорошо продуманного колесного железа. Сам Янис железным не был, но приходилось как-то соответствовать. Теперь на ходу отдыхать не получалось, поскольку гонял посыльный по большей части в одиночестве. Случались попутчики, но с ними и словом особо перемолвиться было некогда.
Два дня круговерти по городу и линиям обороны.
Немцы тем днем и следующим не атаковали, собирали силы для окончательного штурма. Видимо, завтра-послезавтра пойдут. Но так было даже тяжелее – бомбежка и обстрел шли практически непрерывно, а береговые батареи врагу не отвечали[1]. Горели дома, пожарные команды тушить уже не успевали, ветер стих, на некоторых улицах было не продохнуть от едкого дыма. В воздухе непрерывно гудели двигатели бомбовозов, а зенитные снаряды лопались пореже – слабел заградительный огонь.
На ходу Янис мало что слышал - рев мотора, стальной шлем на башке и сосредоточенность защищали от страха. Объезжал новые завалы, воронки и рухнувшие столбы, и гнал дальше.
541-я батарея ПВО, развалины домов на подъезде к ней, сгоревший грузовик, задранные стволы орудий – слева фальшивые-деревянные, справа стальные-настоящие. Развороченные окопы, разбитая прямым попаданием пушка, желтая яркая щепа от разнесенных снарядных ящиков, везде мятые и не мятые гильзы, жилы разорванных телефонных проводов. Пекло солнце, мутное за завесой клубов дыма.
Блиндаж КП батареи еще цел.
— Что там, «Линд»-товарищ?
Янис отдает пакет, говорит о рухнувшей стене на проезде. Роспись в получении, всё, можно обратно к мотоциклу.
«Цундапп» готов к бегу. Табличку с сомнительной немецкой надписью Янис открутил еще в начале гонок по улицам, чуть позже, проезжая мимо клуба в военном городке, нашел банку с белой краской. Вроде столько времени прошло, столько всего случилось, а банка стояла где оставили. Впрочем, кому она нужна? Примерившись, спецсвязист вывел кистью на лобовой части коляски крупную «Л». Получилось так себе, кривовато, у Василька куда изящнее были результаты. Ну, ничего, главное не красота, а обозначение, узнавать сразу будут.