Война

Со мной здоровались. Меня приглашали на свадьбы и дни рождения. Людям нравилось, как мы с Алисой устроили здесь жизнь. Все вокруг дышало счастьем и хорошим настроением. На лицах людей не было тревог или грусти.

Из-за того что поселок при ферме разросся до огромных размеров власть в Сибирске прислала сюда роту солдат на постоянной основе, что охраняет мои владения. С ними был и монах. Рясофорный послушник, что совал свой длинный нос всюду, куда не следовало, и постоянно расспрашивал людей обо мне. Он мне не нравился. Мне вообще не нравились монахи. Не сама Церковь или батюшка при ней, а именно монахи-кудесники. Предпочту держаться от них подальше.

Я подошел к дому. Мой проект, огромный кирпичный дом с посадочным гнездом — причальной мачтой для дирижабля, местом для вертолета и зенитными установками на углах крыши был построен и сдан. Сейчас мы живем здесь. С виду и не скажешь что этот дворец из красивого красного кирпича настоящая крепость. Белоснежные окна, мозаика что не портит вид, а только придает индивидуальности нашей крепости и стволы крупных орудий, установленных по всему периметру дома. Ну и конечно камеры видеонаблюдения. Весь поселок в камерах, замаскированных под скворечники, чтобы не портить вид. За безопасность я не беспокоюсь. За новыми людьми, появляющимися у нас, следят денно и нощно. Были неприятные инциденты, так что это вынужденная мера.

Конечно, я не забыл, что я кудесник и первым делом высадил несколько своих деревьев, но чтобы не затенять поселок, сделал это по его периметру. Мой «лес», теперь гоняет с опушки крупных диких зверей, что подбираются слишком близко. Медведей и волков, но за последними, если они появляются, сразу выдвигаются наши охотники. Волки очень опасны, особенно для детей, что любят погулять по лесу. Тем более весна. Всем хочется быть ближе к природе. Ходить на озеро, собирать гербарий и просто наполнять кормушки для птиц орешками.

И что касается моих деревьев. Вопрос — как мне удалось заставить их жить своей жизнью, выполняя мои поручения, пока меня самого нет рядом? Ответ — я не вся знаю о форме, что сам создал. Потихоньку, я нахожу все новые и новые грани этого заклинания. Так, я научился, отправлять ментальный посыл в дерево и оно учится и выполняет мои команды. Гоняет диких зверей. Более сложные команды давать невозможно или я просто этому еще не научился. Скажи я ему охранять поселок от чужаков, и как дерево определит, кто из людей чужак, а кто свой? Так что, несмотря на то, что форма третьей ступени стала еще лучше, полную силу «лес» может показать только когда я рядом.

На соседней улице я заметил Машу Слуцкую, что гуляла под руку с младшим лейтенантом. Вот уж кто удивил, так они оба. Сама Маша, что прижилась здесь и больше не рвалась мстить Гончаровым, что уничтожили ее семью в войне между родами. Она зажила простой жизнью. Дом, работа и любимый человек. Тот младший лейтенант, что шел с ней рядом, это тот парень, отправившийся воевать в одно время со мной и мечтавший стать офицером. Все еще посмеивались над ним, над его мечтами, а гляди? Он оказался героем. Был несколько раз награжден и дорос до младшего лейтенанта. И да, я называю его парнем, хотя ему уже девятнадцать лет. Он старше меня на четыре года, но я давно не чувствую себя мальчишкой. Детство прошло.

Маша заметила меня и за спиной кавалера показала мне язык. Я улыбнулся, и мои мысли скакнули на другую тему. Гончаровы. Несмотря на то, что я убил главу рода и его единственного наследника, сам род не зачах. Дальние родственники прибрали его к рукам. Все поделили и новый глава этого боярского рода взялся за старое. Ко мне он не лезет, справки не наводит, но бизнес с наркотиками продолжается. Бригады Гончаровых снова таскают из Китая синюю пыль, черный песок и другую дрянь. Мои золотодобытчики постоянно докладывали об этом Алисе, что оставалась за главную, пока я воевал вдали от дома. С этим нужно что-то делать. Легкие деньги туманят им разум. Идиоты.

— Папка вернулся! — Закричала встречающая меня у дверей Юлиана, прыгая мне на шею. — Ты где был? — С упреком спросила она.

— Да, вот, — опустил я глаза ниже, на пса.

Названная дочь спрыгнула с моей шеи и хотела обнять шарика, но не стала.

— Фу-у-у. Он весь грязный и сырой. И от него пахнет, — зажала она носик двумя пальчиками. — Мама тебя убьет.

Юлиана была права, и Алиса не пустила меня на кухню, отправив меня и шарика в ванную комнату.

— И где ты успел изваляться? — Риторически спросил я балдеющего пса, что стоял в ванне, пока я поливал его горячей водой и тер большой щеткой на деревянной ручке, вычесывая из его шерсти грязь.

Закончив с этим, я вытащил шарика из ванны и сам принял душ. Мы оба появились на кухне чистые и отдохнувшие.

— Ты рано сегодня встал, — сказала мне Алиса, обняв меня, когда я сел за стол и поставив передо мной тарелку с творогом залитым сметаной.

— Душно было. Да и сны не давали покоя. Воспоминания. Сама понимаешь.

Она кивнула.

— Ну, так что? У тебя выходной. Отправишься, сегодня со мной в больницу, как обещал? Ты же смог излечить несколько человек, когда был на фронте, может и здесь получится?

Рассказывать, зачем мне это я ей не стал. Все же все эти практики, вытягивание силы, попахивает чернотой и чем-то запретным. Пусть остается в неведении, тем более она очень радеет за пациентов. Сопереживает. Она у меня старшина военврач и глава собственного отделения больницы номер четыре в Сибирске.

— Конечно. У тебя же смена сегодня?

— Да.

— А я, мам? — Подпрыгнула на стуле Юлиана.

— А ты отправишься школу. То, что у тебя отменили первый урок, не значит, что можно прогуливать.

— Ну-у-у-у, — надулась она, с остервенением набросившись на свою порцию творога в тарелке.

Мой дирижабль реквизировали на военные нужды страны, и я даже не знал где он сейчас и в каком состоянии. Хорошо хоть у нас сохранился парк вертолетов, и можно было летать до Сибирска и обратно.

Проводив Юлиану в школу, мы отправились в город. Мы были не одни. Вертолеты у нас как маршрутки и летают из города и обратно в определенное время. Мы не стали вклиниваться в отлаженный процесс и забирать весь вертолет себе, а просто дождались десяти утра и улетели вместе с теми, кому нужно было в Сибирск по делам. Долго полет не продлился, тем более я был не один. Алиса, не смущаясь, требовала себя целовать, так что провели время с пользой. Не только шарик по мне соскучился. Другие парочки и пожилые люди только улыбались, наблюдая, как я осторожно целую в вишневые губы красавицу жену, обнимаю ее за осиную талию и крепко прижимаю к себе, вдыхая аромат ее волос.

Прежде чем идти в больницу мы прогулялись по городу. Тут тоже все цвело, и деревья выпустили первые листья. День был хорошим, и солнце нагрело землю и воздух. Ветер южный, теплый. Так что я оставил свою форму дома и шел по улице в гражданской одежде. В футболке с длинным рукавом и в штанах. А Алиса на службе. Так что на ней зеленая форма, но как я заметил перешитая. Более приталенная. Она так и притягивала взгляды мужчин, что шли по улице и даже иногда оборачивались, провожая попу моей женушки взглядом. Мне было это неприятно, и я крепче сжимал ее ладошку в своей руке.

Я кое-что подметил и сказал ей.

— Что-то беспризорников на улице больше чем обычно.

Алиса огляделась.

— Да. С едой было туго какое-то время. Зима. И-и-и... Ну.

Я кивнул.

— В прошлое мое посещение города, еще до войны, их было не меньше. Думаю это вина наместника Сибирска. Все просто списывают на войну, но это не так.

— Согласна. Мы кончено помогаем, спонсируем несколько детских домов и интернатов, кого-то ты знаешь, забрали себе, но всем мы помочь не в силах. А наместнику нет дела до беспризорышей.

Мы дошли до больницы и прошли проходную, где меня заставили надеть белый халат и противогаз. Меры защиты были похожи на мой подвал в армии. Единственное, здесь нас еще обработали каким-то пахучим составом с ног до головы. Тем временем Алиса ушла заниматься своими делами, а я обходил палаты вместе с медбратом, что мне помогал.