Страница 24 из 28
На следующий день случилась еще одна неприятность. Рядом с "Комо" находился кегельбан. Трое мужиков, взбудораженных своей победой в кегли и до упора налившихся пивом, вышли из кегельбана, наткнулись на пятерых гомиков, которые во всем своем великолепии стояли перед входом в "Комо", и, ни слова не говоря, начали этих гомиков избивать. Владимир в это время сидел за столиком снаружи и тоже наливался пивом. Вместо того, чтобы поступить как поступил бы на его месте любой нормальный человек, то есть войти в ресторан и оттуда вызвать полицию, умиротворенный шестью кружками пива Владимир сидел и любовался избиением гомиков. Приехали три патрульные машины и, так как драка была довольно крупной, полицейские применили против драчунов слезоточивый газ, рассовали по машинам обливающихся слезами и соплями и "настоящих мужиков", и гомиков и увезли их в участок. День был ветреный, ветер подхватил облако газа и понес его прямо туда, где сидел Владимир. Следующие три дня дебильный Владимир ходил с красными, как у вампира, глазами.
Эта газовая атака была первой, но не последней. На следующей, четвертой неделе вечер пятницы на четвертом этаже начался с того, что одна лесбиянка начала клеить подружку другой лесбиянки, та заехала ей в морду, у обеих нашлись подруги и болельщицы, через две минуты дралось уже ползала. Охранница, будучи не в состоянии в одиночку остановить драку такого масштаба, вызвала полицию, а сама использовала два здоровенных газовых баллончика. Лесбиянки от этой газовой атаки бросились к выходу, всей толпой побежали вниз по лестнице, нескольких из них при этом сильно помяли. Приехавшая полиция с трудом навела порядок, старший из них сказал Владимиру и Валентине, что он опечатал четвертый этаж до выяснения всех обстоятельств и что если печати будут нарушены, то они, как хозяева здания, ответят по всей строгости закона.
Назавтра, в субботу, Владимир, администраторша, председатель и председательша договорились, что пока четвертый этаж опечатан, геи приютят лесбиянок у себя на третьем этаже, а дежурить там будут и охранник, и охранница. Сначала все шло хорошо, но потом те две лесбиянки, которые вчера и начали побоище, опять наткнулись друг на друга и начали драться. Охранник, который с самого начала следил за ними (охранница их ему показала), схватил их обеих, выбросил на лестницу, потащил вниз и вышвырнул из ресторана. Но пока его не было опять началась массовая драка, охранница опять использовала два газовых баллончика, все повторилось по вчерашнему сценарию и все тот же сержант полиции опечатал теперь уже и третий этаж.
В воскресенье утром, еще до открытия ресторана, блондинистая бодибилдерша Дороти позвонила Валентине и сказала, что им надо поговорить. Усевшись за столик у окна, Дороти объяснила Владимиру и Валентине, что их газовые атаки наделали в городе много шума. Мэр сегодня разговаривал по телефону с их капитаном, который отвечает за центр города. Капитан велел Дороти передать им, что он требует прекратить этот бардак. Если он когда-нибудь узнает, что они провели хотя бы еще одну вечеринку гомиков или лесбиянок, он закроет их ресторан навсегда.
А от себя Дороти добавила, что их капитан отвечает только за городскую полицию, но есть ведь еще и полиция нравов, и подразделение по борьбе с наркотиками. А их сосед-итальянец уже две недели прямо-таки осаждает оба этих подразделения своими жалобами на их вечеринки (она это знает, потому что одна ее подруга служит в полиции нравов, а жена Дана - в подразделении по борьбе с наркотиками), так что теперь их вечеринки взяли на заметку и те, и другие. Даже если Владимиру и Валентине удастся доказать неправомерность действий капитана из городской полиции и он оставит их в покое, то эти две службы скорее всего постараются внедрить на вечеринки пару человек под прикрытием и после этого любая, казалось бы, мелочь, может закончиться "часом икс" и закрытием ресторана, а оно вам надо? Да и телевизионщики наверняка будут, раструбят по всему городу. Когда в этом здании накрыли подпольный бордель для гомиков, сама Дороти еще служила в армии, но Дан в это время уже служил в городской полиции и его тоже привлекли к операции. Так он ей говорил, что половине тех, кого здесь тогда задержали с наркотиками, эти наркотики подсунули сами полицейские. У них есть такие мастаки, что не то что подвыпившему посетителю, но и совершенно трезвой Валентине подбросят наркотики, если захотят, а она и не заметит. Они с Даном от Владимира и Валентины видели только добро и они оба советуют им прекратить эти игры, если они не хотят, чтобы их ресторан закрыли, а их самих привлекли к ответственности за наркотики или за что-нибудь еще хуже.
Владимир сидел бледный как смерть. Если двадцать один год жизни в Югославии и научил его чему-нибудь, то это тому, что полиция и власти, если захотят, могут сделать с человеком все, что угодно. И хотя он понимал, что в Америке у него больше возможностей защитить себя, но он также понимал, что для этого нужен по-настоящему сильный адвокат, а у него на это просто нет денег.
Владимир и Валентина от всей души поблагодарили Дороти, просили передать капитану свои извинения и обещания, что это никогда больше не повторится. Уволили администраторшу, басбоя и охранников, заплатили четырехзначную сумму за замену стекла, разбитого лесбиянкой-"пантерой", а Луи сказали, что больше не нуждаются ни в нем, ни в его "прекрасных связях с местным ЛГБТ-сообществом". Так печально, нетолерантно и неполиткорректно закончилась эта история.
Во вторник блондинистая бодибилдерша Дороти вернулась с хорошими новостями. Она сняла печати с дверей третьего и четвертого этажа и сказала Владимиру и Валентине, что капитан благосклонно принял их извинения. Никто не будет возражать против нормальных вечеринок, "Комо" может проводить на третьем и четвертом этаже самые разные увеселительные и развлекательные вечера, можно сделать там частный клуб, капитан ни слова не скажет даже против стриптиза. Просто публика должна быть непроблемной, а это значит - никакой молодежи, никаких хиппи, никаких фриков, никаких гомиков и лесбиянок, никаких байкеров и так далее.
Владимир сразу воспрянул духом, собутыльники его поддержали. Лысоватый Джонни спросил, почему бы им не дать объявление в городскую газету, типа есть хорошее, просторное помещение с баром в самом центре города, идеальное как для частного клуба, так и для частных вечеринок? Будет серьезное предложение по частному клубу - сделать его на четвертом этаже, а третий этаж оставить для вечеринок. Владимиру так понравилась эта мысль, что он даже пожалел, что уже уволил администраторшу, басбоя и охранников. Валентина тоже одобрила эту идею. Они составили объявление и Валентина тут же поехала в офис городской газеты "Чистодел".
Газета "Чистодел" была сама по себе достопримечательностью города, в прошлом году ей исполнилось 175 лет! Хотя интернет и откусил у газеты часть ее тиража, но горожане по-прежнему любили свой "Чистодел", газета по-прежнему процветала, в будние дни выходила тиражом сто тысяч экземпляров, а в субботу и в воскресенье по двести тысяч экземпляров - в нашу интернетовскую эпоху для региональной газеты просто огромный тираж. Кроме того, материалы газеты дублировались на ее сайте, который был в нашем штате на втором месте по посещаемости среди региональных сайтов, сразу после сайта Девятнадцатого канала. Именно на популярность газеты и любовь к ней жителей города и рассчитывали Владимир и Валентина, решив дать объявление в субботнем и воскресном выпусках "Чистодела".
Сотрудница отдела объявлений приняла Валентину очень хорошо, предложила кофе, чай, кока-колу, живописала, какие скидки она предоставит, если поместить объявление не на один уикэнд, а сразу на четыре уикэнда, очень хвалила сам текст объявления: сразу, мол, видно, что объявление составляли люди, которые знают толк в рекламе, это так приятно - работать с настоящими профессионалами! Потом она попросила какое-нибудь удостоверение личности, вы уж меня извините, такой порядок. Но, получив удостоверение штата, она повела себя очень странно: сначала уточнила, так вы - Валентина Нусич? Потом достала свежий номер "Чистодела", пробежала страницу глазами, нашла что-то, что искала. А после этого она твердо сказала Валентине, что они это объявление принять не могут.