Скажи смерти «Да»

Но за Корейцем следила пристально — и уже когда отошли от марихуаны в самолете, кончилось вызванное ею безудержное веселье и смех по любому поводу и пришли спокойствие и дикая жажда, поинтересовалась, какое впечатление на него произвели встречи со старыми, так сказать, боевыми товарищами. До этого я ни разу его об этом не спросила, хотя за три недели нашего отдыха у него таких встреч было восемь, кажется: мы под них отчасти маршрут и составляли — он всегда был не слишком многословен и думал, наверное, что мне неинтересно, о чем там они говорили и с кем именно он общался, а я молчала, хотела потом уже спросить, после всего.

— Жалеешь? — спросила коротко, но за одним словом столько всего крылось, что он и так все понял.

— С тобой — нет, — ответил он, посмотрев на меня долго и внимательно, и я благодарно прислонилась к нему щекой, потерлась о его плечо, спохватившись уже после и решив, что такая нежная ласка для Оли Сергеевой характерна, а вот для Оливии Лански — нет.

И, спохватившись, спросила:

— Предлагали что-нибудь интересное? — отлично понимая, что если действительно знакомые близкие, то не упустили бы наверняка случая поговорить о делах.

— Предлагали. Но вы же знаете, мисс Лански, я легальным шоу-бизнесом занимаюсь и являюсь честным налогоплательщиком…

Да, знаю, знаю…

А потом он рассказывал тихо, предварительно оглядевшись и убедившись, что нас никто не подслушает, а я только удивлялась, сколько русских бандитов в Европе осело, и не просто осело, а действует весьма активно — правда, бандитствуют и криминалом промышляют далеко не все: кто-то давно нечестно нажитые в России капиталы легализовал и официально занимается чистым бизнесом. Бандитствуют в Германии в основном, в Чехии и Венгрии: угоны машин, рэкет бывших советских граждан и прочие дела. В Испании деньги в гостиницы и рестораны вкладывают, в туристические комплексы. В Италии, Швейцарии и других странах — чистый бизнес, как правило, а уж в Англии особенно. Хотя при всем том поставкой в Европу наших проституток под видом танцовщиц занимаются во всех странах: дико выгодный бизнес, по деньгам на третьем месте после наркотиков и оружия, только риска никакого.

Но проблем, по словам Корейца, у наших там тоже хватает: как поднялась волна в Америке после процесса над Япончиком, так по всей Европе прокатилась. На кого-то наши менты телеги на Запад шлют — сами взять не смогли, так хоть чужими руками засадить. Кого-то конкуренты по легальному бизнесу компрометируют: не нравится им, что русские у них хлеб отнимают. Согнали с насиженных мест и засадили в тюрьмы разных стран русских уже достаточно: раз борьба с русской мафией объявлена, надо же деньги государства отрабатывать и свалившиеся на спецслужбы блага. Так что, хотя живет братва в Европе и неплохо, порой ей несладко приходится. Но проблемы эти не останавливают никого — и дикая орда русского криминала, обрушившаяся на Европу, продолжает расти и набирать силу. И хрен ее чем остановишь — стихийное бедствие. Этакое цунами — и хоть дамбы строй в виде суровых паспортных режимов, это будет все равно что снежки в ад кидать с целью охладить его немного.

А потом подумала, что удивляться, собственно, нечему. В Америке-то нашего криминала, наверное, не меньше, чем во всей Европе. Вспомнила, как читала в какой-то газете типа “Лос-Анджелес таймс”, что в Америке обитает чуть ли не триста советских воров в законе — это, конечно, перебор, цифра явно завышена на несколько порядков, но отечественные мафиози в доблестных США дела творят дай бог. Тут тебе и многомиллионные бензиновые махинации, и аферы с поддельными кредитками, и чего только нет…

Так что тот новый фильм, который я задумала чисто теоретически, о настоящей русской мафии в Штатах, с кровью, насилием и грязью (опять же теоретически, тут такое кино не любят, но возьми, к примеру, “Прирожденных убийц”, где крови море, или “Бешеных псов” того же Тарантино, да и других картин такого рода множество), он точно здесь по вкусу придется. И решила сразу по возвращении, прямо на следующий день, встретиться с Мартеном. Я ему звонила из Европы пару раз, узнавала, что фильм наш деньги собирает неплохие — тем более будет о чем поговорить.

А еще подумала — и мысль эта меня не обрадовала, — что ведь нас с Корейцем тоже легко можно подвести под категорию русской мафии, которой удался беспрецедентный поступок — влезть в Голливуд. И в принципе, это правда, потому что Кореец — бывший бандит, а я вдова бандита, который хоть и отходил от криминала, но считался преступным авторитетом. И деньги наши криминального происхождения: ты тридцать миллионов на фильм заработал, производя на полученные в кронинском банке три миллиона финансовые пирамиды и прочие аферы, да плюс отчислял на картину проценты от разных, явно не слишком чистых дел. Мы с Корейцем пятьдесят миллионов заработали, подставив банкира Кронина и заставив его выложить немного своих и очень много чужих денег, так что мы самая настоящая русская мафия и есть.

Конечно, захоти кто доказать, что мы связаны с мафией и деньги наши мафиозные, сделать это будет сложно: все отмыто, легально, официально и чисто. В общем, пустяки. А встревожила внезапно мысль о том, что, хотя доказать сложно, — тому, кому может захотеться выставить нас как мафиози, даже доказывать ничего не надо будет — просто обратить на нас внимание ФБР и сообщить им, откуда мы и что мы подозрительно богаты. Этого будет вполне достаточно, потому что, если ФБР заинтересуется, вполне может докопаться до того, что Юджин Кан есть на самом деле московский авторитет Кореец, а Оливия Лански есть Оля Сергеева, почему-то считающаяся в Москве погибшей. Вполне достаточно для того, чтобы пришить нам какое-нибудь дело здесь — они ведь даже наши паспорта могут объявить поддельными, а потом нас выслать в Москву. Что им стоит?! Им хорошо: лишний плюс — да еще какой! — за разоблачение прокравшейся в Голливуд мафии, и нашим неплохо. И тому, кому захочется с нами разобраться, — тоже выгода.

Вроде не было вокруг таких людей, но все это не понравилось жутко. Я прямо передернулась при мысли, что мы с Корейцем можем в один момент лишиться всего и оказаться в такой ситуации, из которой выбраться будет сложно. Просто предположение, вызванное, наверное, тем, что закончилась наркотическая эйфория и Корейцевым не слишком веселым рассказом, — но стало так неприятно, как давно уже не было со времен Москвы.

Когда объявили посадку, усилием воли вышла из депрессии, внушив себе, что все это глупости. И еще напомнила себе, что все у меня классно, что я миллионерша и счастлива своей жизнью. И что я американка, тем более жительница Лос-Анджелеса, а значит, не имею права на плохие мысли и уныние и должна всегда верить в то, что завтра все будет хорошо и даже лучше, чем сегодня.

Толкнула безмятежно спавшего после долгого рассказа Корейца, утомленного, видно, слишком продолжительной для него речью, с улыбкой посмотрела, как он проснулся моментом, сделав невинные глаза и сообщив мне, что задремал секунду назад. Я еще пошутила, что мы настолько пропитались запахом анаши, что нас сейчас задержат прямо на таможне — и если есть в аэропорту натасканные на наркотики собаки, они себе глотки сорвут, нас облаивая.

Я решила, что говорить ему ничего не буду: негоже Оливии Лански иметь такие мысли. И сама окончательно выкинула их из головы, твердя себе одну и ту же фразу и быстро наполняясь сознанием того, что дальше все должно быть только хорошо. И никак иначе…

…Да-а, вот это возбуждение! Хотя не при мне все происходит, чувствую физически, как он ее хочет, лысоватый мистер лет сорока в дорогом костюме. Грудастая девица раздевается перед ним медленно, непрерывно извиваясь в танце, а потом, уже голая, одним движением оказывается на широкой кровати, встав на четвереньки, повернувшись к нему большим задом и имитируя половой акт.

“Не выдержит”, — думаю про себя и, конечно, оказываюсь права. Он вскакивает, словно мина разорвалась у него под креслом, начинает снимать костюм, стараясь не спешить: американцы люди экономные, и даже в мгновения наивысшего желания хороший костюм мять им совсем не хочется, потому что калькулятор всегда в голове работает. Мне иногда кажется, что поведи американца на расстрел, он будет трястись от страха, но одновременно будет думать и о том, что правильно сделал, застраховавшись на большие деньги, и подсчитает, во сколько обойдутся его похороны. Утрирую, наверное, но это же не со зла, я ж сама американка и перенимаю кое-какие их привычки, просто они такие с рождения, а у меня генов их нет.