Страница 7 из 8
Несмотря на то что ситуация вокруг Польши обострялась с каждым днем, Британия и Франция прислали своих представителей только 11 августа. Примечательно, что руководители делегаций – адмирал Р. Дракс, до этого оголтело призывавший к войне с СССР, и генерал Ж. Думенк – вообще не были уполномочены своими правительствами подписывать какие-либо документы. Перед отъездом в Москву Думенк был ознакомлен с директивой Генштаба Франции, в которой предписывалось: «Не в наших интересах, чтобы он (Советский Союз. – Авт.) оставался вне конфликта, сохраняя нетронутыми свои силы» [23].
Данные советской разведки впоследствии полностью подтвердились тем, что означенный документ был обнаружен среди трофейных материалов германского Министерства иностранных дел, куда он мог попасть с помощью сотрудников и агентов германских секретных служб, внедренных в политические структуры Англии и Франции.
Тем не менее переговоры, позиции сторон в которых по требованию советской стороны были определены в первый же день, продолжались в Москве до 18 августа, хотя и напоминали разговор слепого с глухим. Советская сторона настоятельно требовала от прибывших из Лондона и Парижа «неподписантов» наконец-то определить свои полномочия, запросив официально заверенные документы от правительств своих стран. Но те отделывались «округлыми дипломатическим фразами» и предлагали «обмен мнениями». Это никак не могло устроить советскую сторону, которая с самого начала твердо и однозначно определила свою военно-политическую позицию.
В то же самое время в Лондоне министр внешней торговли Британии Роберт Хадсон проводил тайные встречи с посланцем Берлина – крупным специалистом в области экономики Гельмутом Вольтатом. На них обсуждались вопросы будущего разграничения «жизненных пространств» между Британией и Германией.
За два дня до их встречи, 16 августа, в Берлине состоялась другая не менее важная беседа между полномочным представителем правительства Великобритании Г. Роппом и идеологом нацистской партии А. Розенбергом. На ней фактически была предрешена политическая судьба Польши. Из уст Роппа Германия получила важный сигнал: ее агрессия против Польши не вызовет со стороны Великобритании никаких решительных военных действий. Ропп дал понять Розенбергу: «Возможен такой вариант, что Германия быстро покончит с Польшей. Хотя к этому времени война [с Англией и Францией будет объявлена], в тот период она будет вестись обеими сторонами как оборонительная… поскольку из-за государства, которое уже практически прекратило бы свое существование в первоначальном виде, ни Британская империя, ни Германия не поставили бы на карту собственное благополучие» [24].
В Москве о двойной игре британских и французских партнеров по переговорам были информированы, но все-таки до последнего старались разыграть свои политические карты в собственных интересах, то есть в интересах СССР. Для Берлина политическая программа Москвы не составляла секрета, однако опасение, что в ходе переговоров Москве удастся склонить стороны к своему варианту соглашения и добиться его подписания, вынудили Гитлера играть на политическое опережение. Хорошо зная коварство британских правителей и помня уроки прошлого, когда война на два фронта привела Германию к поражению, Гитлер решил на время нейтрализовать одного из будущих главных противников.
Пятнадцатого августа 1939 года германский посол Вернер фон дер Шуленбург в устной форме довел до советских руководителей позицию Гитлера. В частности, в беседе с министром иностранных дел СССР В. М. Молотовым Шуленбург сказал: «В настоящее время они (Британия и Франция. – Авт.) вновь пытаются втравить Советский Союз в войну с Германией. В 1914 году эта политика имела для России худые последствия. Интересы обеих стран требуют, чтобы было избегнуто навсегда взаимное растерзание Германии и СССР в угоду западным демократиям» [25].
Одновременно с действиями Шуленбурга в Москве в самом Берлине в глубочайшей тайне готовился визит Геринга в Великобританию для встречи с Чемберленом. Встреча была назначена на 22 августа и должна была состояться в загородной резиденции Чеккерс. На этой встрече предстояло согласовать детали будущего секретного германо-британского соглашения.
Игра политиков перешла в политический эндшпиль, и чаша весов, на которые была брошена судьба всего мира, на время застыла. Либо – либо. Либо миллионы людей будут ввергнуты в бездну немыслимых страданий, либо получат призрачную надежду на мирный исход глобальной драмы, разворачивавшейся в Европе. К сожалению, в очередной раз непомерные амбиции, склонность к интригам, цинизм британских политиков, а со стороны их французских коллег – откровенная трусость и нежелание осознать трагические факты действительности взяли верх над здравым смыслом и уважением к человеческой жизни.
Сталину так и не удалось получить от британской и французской делегаций вразумительных ответов на конкретные предложения советской стороны, и англо-французско-советские переговоры окончательно зашли в тупик, подтвердив нежелание правительств Британии и Франции идти на соглашения с СССР. В этой грязной политической игре англичанам и французам подыгрывала уже обреченная на убой, но все еще самодовольная Польша. Она категорически отказывалась допустить на свою территорию части Красной армии в случае агрессии против нее Германии.
Переговоры в Москве были отложены до 21 августа.
Возникшей паузой тут же воспользовались в Берлине. Двадцатого августа 1939 года Гитлер направил в адрес советских руководителей срочное секретное обращение, по своему содержанию оно больше напоминало ультиматум: «В отношениях Германии с Польшей может каждый день разразиться кризис, в который будет вовлечен Советский Союз, если он не согласится безотлагательно на подписание договора о ненападении. Поэтому я (Гитлер. – Авт.) еще раз предлагаю Вам (Сталину. – Авт.) принять моего министра иностранных дел во вторник 22 августа, самое позднее в среду 23 августа. Имперский министр иностранных дел будет облечен всеми чрезвычайными полномочиями для составления и подписания пакта о ненападении» [26].
Политическая схватка в Европе достигла кульминации. Счет шел уже даже не на дни, а на часы. В сложившейся ситуации Сталин из двух политических зол, как ему тогда казалось, выбрал наименьшее. В тот момент, когда Великобритания и Франция завели переговоры в тупик, а Красная армия вела ожесточенные бои с японскими войсками на реке Халхин-Гол, советскому руководителю ничего другого не оставалось, как продолжить свою игру, чтобы оттянуть неизбежную войну на западных границах СССР, а сами границы отодвинуть как можно дальше на запад от глубинных районов страны.
Двадцать третьего августа 1939 года в Москве Молотов и Риббентроп подписали советско-германский пакт о ненападении сроком на десять лет.
В большой политике прекрасно известно, что многие международные договоры заключаются только для того, чтобы затем их вероломно нарушать. Опытные дипломаты Молотов и Риббентроп, ставя свои подписи, это хорошо понимали и потому не питали иллюзий в отношении долговечности мира между Советским Союзом и Германией. Советской стороне в сложившейся ситуации договор с Германией был необходим как воздух. Вести войну на три фронта: против Японии, захватившей весь северо-восток Китая и грозовой тучей нависшей над Дальним Востоком, против Германии на западе и… против Франции с Великобританией на юге – было бы равносильно самоубийству.
Да, был еще и «третий фронт», о наличии которого большинство читателей практически ничего не знает. Начало боевых действий в Закавказье на фоне переговоров с британской и французской делегациями было бы верхом политического цинизма, но все же было возможно. В Москве внимательно относились к сообщениям разведки о подготовке Франции и Великобритании к нападению на СССР на южном направлении. Политические партнеры по переговорам вели классическую двойную игру и в очередной раз на протяжении многовековой истории планировали нанести удар по территории России через Закавказье и регионы Средней Азии, считая их зонами своих интересов и влияния.
23
Архив внешней политики Российской Федерации. Дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. Ф. 069. Оп. 23. Д. 1. П. 66. Л. 240.
24
ADAP. Serie D. Bd. 7. S. 68–69.
25
Архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф.1. Оп. 2082. Д. 14, Л. 405–406.
26
Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten. Bd. 111. S. 161.