Страница 53 из 77
2
Эта новость имела серьезные последствия. Сеньора Дельгадо слегла с нервным расстройством, самолеты перестали совершать вылеты в район поисков, а наземный патруль Кольчагуанского полка, направленный полковником Морелем из Сан-Фернандо на поиски креста, был отозван обратно в город. И все же, несмотря на разочарование, воцарившееся в обеих странах, пятеро уругвайцев остались в Чили. Они дали себе клятву продолжать поиски во что бы то ни стало и не собирались ее нарушать. Семнадцатого декабря Канесса и Харли вернулись в Курико, чтобы забрать шахтера Диего Риверу в Сантьяго. В столице он подробнее описал место, над которым слышал грохот падающего лайнера, и уругвайцы укрепились во мнении, что искать «Фэйрчайлд» следовало в окрестностях вулкана Тингиририка. Другого шахтера-очевидца, Камило Фигероа, до сих пор не нашли.
Восемнадцатого декабря Паэс Виларо нанял самолет, чтобы совершить облет вулкана, и на этот раз взял с собой не только шахтера Риверу, но и Клаудио Лусеро, командира добровольческого Андийского спасательного корпуса Чили. Когда во время второго вылета они осматривали замерзшее озеро к западу от Тингиририки, Лусеро заметил на снегу человеческие следы. Пилот развернул самолет, чтобы еще раз пройти над озером, и немного снизился, давая возможность Паэсу Виларо приглядеться к отпечаткам ног внизу.
— Что скажете? — спросил художник у Лусеро.
— Эти следы, несомненно, оставили люди.
— Наши парни?
— Вряд ли. Нет. Наверное, какой-нибудь пастух.
— Что делать пастуху в такой глуши?
Лусеро пожал плечами.
После разочарования, вызванного сообщением о происхождении креста на горе Святой Елены, Паэс Виларо не решался поверить в то, что следы принадлежали выжившим пассажирам «Фэйрчайлда». Ему пришла в голову мысль, что это могли быть следы пропавшего шахтера Фигероа, который, вероятно, отправился в горы мародерствовать, надеясь разжиться личными вещами сорока пяти погибших уругвайцев. Вернувшись в Сан-Фернандо, Паэс Виларо высказал эту мысль Родригесу Эскаладе и добавил:
— Руло, если отправишься со мной, мы доберемся туда быстрее грабителей.
Доктор Канесса обсуждал следы с Лусеро.
— Вы уверены, что это не наши ребята? — спросил он.
Лусеро печально посмотрел на Канессу и сказал:
— Доктор, прошло уже больше двух месяцев.
Паэса Виларо не остановили сомнения Лусеро, и он отправился к полковнику Морелю, с которым у него сложились теплые, дружеские отношения. Полковник согласился выслать к озеру патрульный отряд и в тот же день получил разрешение вылететь на военном вертолете в долину. Следов, увиденных Паэсом Виларо и Лусеро с самолета, он не нашел, но, вернувшись на базу, не утратил оптимистичного настроя.
— Послушай, Карлитос, — сказал он художнику, — поезжай на Рождество домой. В твое отсутствие в районе поисков продолжит работать патруль, а через два-три дня мы пришлем ему на подмогу группу спасательного корпуса. Если и это ничего не даст, после Рождества вернешься, и мы все начнем сначала.
Паэс Виларо и четверо его спутников последовали совету полковника. Канесса, Харли и Николич начали готовиться к скорейшему возвращению в Монтевидео на «Дугласе», а Виларо и Родригес Эскалада купили билеты на регулярный авиарейс, которым собирались вылететь в Уругвай двумя днями позже.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
Оставшись вдвоем, Канесса и Паррадо решили посвятить отдыху целые сутки. Трехдневное восхождение вымотало их. Оба понимали, что придется напрячь все силы, чтобы вновь подняться на вершину, а затем спуститься по противоположному склону, и надеялись на возвращение спасательного самолета, пролетевшего над ними накануне. Пока же их высокогорное уединение никто не нарушал. Они съели немного мяса, растопили снег, попили талой воды и задумались о предстоящих испытаниях. Канесса, преодолевая привычный пессимизм, тешил себя мыслями вроде «Qui ne risque rien, n’a rien»[95] и «Вода камень точит».
В субботу, 16 декабря, в девять часов утра Паррадо и Канесса снова отправились к вершине. Паррадо шел первым. В отсутствие Висинтина их рюкзаки стали еще тяжелее. Воздух на такой большой высоте был сильно разреженным. Сердца покорителей гор бились учащенно, и после каждого третьего шага им приходилось останавливаться и переводить дух, прижавшись к отвесной скале.
Подъем занял три часа. На вершине они отдохнули и начали внимательно разглядывать склон, чтобы наметить маршрут спуска. Снега там лежало гораздо меньше, долина, в которую они направлялись, достаточно хорошо просматривалась, и все пути казались одинаково подходящими, поэтому ребята наугад выбрали один из них и пошли вниз. Каждый шаг давался с огромным трудом. Склон оказался довольно крутым и во многих местах не скалистым, а сланцевым. Они шли в связке, используя нейлоновый ремень из багажного отсека «Фэйрчайлда» как страховочную веревку, но чаще всего приходилось просто скользить на спине и ягодицах — Паррадо впереди, Канесса за ним, — вызывая сход маленьких лавин из мелких серых камней. У обоих от усталости подкашивались ноги, и было ясно, что хватило бы одного неверного шага, чтобы упасть и кубарем покатиться с горы, а оступившись, любой из них мог вывихнуть ногу, что в их положении также не сулило ничего хорошего. Канесса завел продолжительную беседу с Богом. Когда-то он смотрел фильм «Скрипач на крыше» и теперь вспомнил, что герой этой картины по имени Тевье разговаривал со Всевышним, как с другом. Юноша взял пример с киноперсонажа.
— Господи, пусть нам будет тяжело, — твердил он, — но только сделай так, чтобы этот путь оказался нам по силам.
Они достигли места, где часть склона находилась в тени другого пика. Там еще лежал глубокий снег, поверхность его была твердой и гладкой, а сам склон — очень крутым. Паррадо решил скатиться по нему на самодельных санях. Он отвязал ремень, сел на одну из двух своих подушек, между ног расположил алюминиевый шест, чтобы использовать вместо тормоза, и, оттолкнувшись им от снежного наста, заскользил вниз. Нандо сразу набрал внушительную скорость. Он попытался воткнуть шест в снег, чтобы замедлить спуск, но это не дало никакого эффекта. Скольжение все ускорялось и быстро достигло, по оценкам Паррадо, скорости 60 миль в час[96]. Юноша попробовал тормозить пятками, но все попытки оказались тщетными, и он здорово испугался, что может опрокинуться и сломать ноги или шею.