Страница 12 из 13
– А еще он говорил, – продолжаю гнуть свою линию, – что там, на Карибах, всей разгрузкой-погрузкой ведает стивидор с берега, ни капитана, ни старпома, ни вахтенного никто не спрашивает.
– Ну это вообще ерунда, как грузить без вахтенного, он же грузовой план подписывает, ты кого хочешь спроси.
– А кого спросить-то, я бы спросил, – вот он мой крючочек, – ну вот ты говорил, завтра «Роза» придет, вот я бы ихнего вахтенного и спросил.
– А зачем тебе это?
Я, ничтоже сумняшася, говорю:
– Как зачем? Хочу книгу написать о тружениках моря, вот материал собираю.
Это вызывает уважение. Вообще, я заметил, у людей малочитающих всё связанное с литературой вызывает большое уважение. На этом и сыграл.
– Счас, – говорит, – Родригу звякну, спрошу, он посмотрит, кто там на «Розе» вахтенный.
Вахтенный помощник на контейнеровозе «Роза ду мар» – Габриэл Гомеш да Силва. Вот он ты, майн либер Дитрих, ку-ку, я поймал тебя. Основная часть подготовительного цикла пройдена, осталось хрен да маленько: запустить програмку с фичей геолокации, – отследить мобильник на местности, должен же я знать маршруты передвижения майн либер Дитриха или, если хотите, меу кериду Габриэла, что суть одно и то же. Ну и туда же в прогу примочку, чтобы засечь и определить на местности номера, с которых ему будут звонить, или кои он сам набрать соизволит. Прогу я заинсталил в маленький свой ноут, маленький да удаленький, я его на PURISM'е заказывал. Он в три с лихом тонны бачей мне обошелся, но того стоил. Главное, в нем антенна супер, если хоть сколько угодно слабый сигнал, она словит, главное, чтобы был. Ну и, наконец, возможность послушать, о чем мой бравый герой будет со своими подельниками беседовать. Просочиться в сети сотового оператора через дыры в протоколе сигнализации SS7 – нормальная рабочая схема. Но это завтра по утрецу, пока незачем. Нет, я бы мог все это забубенить в стационарную тачку, но мне же и посмотреть охота, чего как там получится, значит, надо быть мобильным. Я даже хотел отправить своему клиенту червя в приложении, чтоб через мобилу слышать вообще все его разговоры оф-лайн, но потом решил, ну его на фиг, что я там услышу, только уши засорять. По моим прикидкам должно быть два, максимум три звонка, и столько же свиданий с передачей краденых камер, не будет он поставщиков в одну отару сгонять, знакомить между собой. На последнюю стрелку я собирался пригласить кордебалет из полиции и посмотреть через щелочку на этот хоровод. Ну должен же я увидеть срежессированое мною действо.
И было утро Первого дня. Это я так назвал, раз судно будет двое суток стоять в порту, значит пусть будут Первый день и Второй день. Вот Первый, значит, начался. Девять часов, я бодрый, с большой чашкой крепкого кофе сижу на диване, на коленях – ноут. Чашка слегка обжигает пальцы. Помню, вычитал у кого-то из латиноамериканцев: «Кофе должен быть черным, как ночь, горячим, как страсть и сладким, как грех». Красиво, но я предпочитаю все же без сахара, безгрешный. На ноуте карта острова, пока пустая, клиент проявится, когда его мобильник законнектиться с кем-нибудь. Сижу, жду… Вторая порция кофе… Десять утра. На улице солнышко, над океаном небо голубеет, Луиш внизу уже свой шалман открыл, туристы после своих гостиничных завтраков подтянулись на первую чашечку эспрессо. У меня окно открыто, слышно, как они переговариваются. А я что, привязанный? Сижу тут, жду у моря погоды. Какого черта? Позвонил в порт Алонсу, сегодня с утра его смена, а мы с ним после двух посиделок в баре друзья навек, здесь на острове корешатся быстро, благо для этого ничего, кроме потрындеть, не нужно. Спросил, пришла ли уже «Роза ду мар». «Да, – говорит, – здесь, прямо сейчас швартуется. А что?» Я тему сбил: «Я ты до скольки на службе? Может посидим как вчера?» Но он сказал, ему надо с дочкой в клинику. Порассказал мне еще про нее немного и уже про мой вопрос забыл, вроде я и звонил только, чтоб выпить предложить. Неплохо.
Время есть, я спустился вниз, там уже мои приятели-голуби собрались кучками, воркуют. В одном углу костяшки домино стучат, в другом футболистам из Униана кости перемывают, знатоки – ей-богу, каждого можно тренером ставить, победа гарантирована. Ну я тоже подошел, руками помахал, свои советы, как играть надо, выдал, потом к стойке протиснулся. Именно, что протиснулся, человек шесть в экран пялятся, от страсти подвывая, Униан кому-то сливает матч.
– Луиш, – говорю, – мне бы твоих волшебных тостов с ветчиной и сыром. Сделай мне штук шесть, я наверх к себе возьму. Лады?
Пока ждал, подошел к доминошникам: «Как дела? Все хорошо?» – «Все хорошо!». Сидят мужики, еще крепкие, им бы, ну не знаю, огороды что ли копать или столярку какую сколачивать, делать что-нибудь, руки-то у них умелые, они что только в этих руках не вертели за долгую жизнь, но теперь нет, шалишь, только костяшки белые пластиковые в стол вколачивать. И не скучно им. Завидую. Есть, правда, у нас в компании один настоящий инвалид, Мигуэл, он раньше рыбаком был, по миру помотался, в Панаме рыбу ловил, в Калифорнии. Что-то там у них на сейнере произошло, рухнуло что-то, Мигуэлу позвоночник подшибло. Домой вернулся к жене и детям. Теперь не ходит, ездит на такой самодельной трехколесной хреновине с мотоциклетным мотором, сам собрал, я ж говорю: они могут, старики наши. Могут, но не хотят. Меня окликнули, тосты были готовы, и, забрав аппетитно пахнущую тарелку, я вернулся к себе на диван к ноуту.
Полдень. Есть! Клиент проявился! Дзинь-дзинь. Вахтенный Габриэл звонит кому-то в Сантану. Так, включаем громкую связь: «Прием. Прием. Неуловимый мститель вызывает поганца Габриэла». Шутка! Ладно, долго рассказывать тут нечего, этот скупщик ворованных камер позвонил, как я и думал троим, одному за одним, и назначил три встречи, две сегодня: в восемь вечера в шашлычной «Нунеш» у заправки в Сантане, и в восемь тридцать где-то в Файяле, конкретно не было сказано, «на том же месте» и все, значит не в первый раз. Ну ничего, я найду. Все рядышком. Последнее свидание было назначено в день Второй с самого, можно сказать, ранья, в восемь часов, угадайте где? В нашем солнечном городке, правда на окраине, у бара «Капитал», там в этот час весьма тихо и пусто, с одной стороны строительный магазин, он еще будет закрыт, с другой – эстакада скоростной дороги, напротив пустырь. Сюда я должен буду ангажировать ансамбль песни и пляски отделения криминальной полиции. А где же пристроиться честному зрителю? Я поелозил по карте, вот она моя ложа – за пустырем огороженная площадка со штабелями каких-то стройтоваров и парой двадцатифутовых контейнеров. Тут, на контейнере я и устроюсь.
Но завтра – для завтра. А нынче уже в семь вечера я сидел или, правильнее сказать, сидела в шашлычной в Сантане. Вспомнив комедию с переодеваниями, я вновь задействовал образ немецкой туристки, сегодня ее розовую непродувашку украшал значок в виде желтого одноглазого миньона из популярного мультика, его глаз был видеокамерой, батарейки хватало на час непрерывной съемки, да мне столько и не понадобится. Место было не самое проходное, кабак стоял у малопроезжей дороги, жилых домов рядом нет, только мебельный магазинчик, но он, по-моему, закрылся навсегда. Где-то без четверти восемь перед входом остановилась древняя ауди 80, омерзительно-зеленого цвета, длинноносая такая, восьмидесятых годов прошлого века, а можно еще круче: конца прошлого тысячелетия. Хлопнув дверцей доисторического рыдвана, в зал шагнул парень лет двадцати пяти, с кольцом в мочке левого уха. Не тот ли, что попятил Агнессову розовую Сони? Был это явный бразилейру, их все больше приезжает на остров. Чего едут из своей Бразилии? Делать здесь у нас нечего, работы нет, социал маленький. Бо̀льшая половина этих парней открывают барбершопы, стригут и бреют, с клиентами у них порядок, зачастую очередь сидит в парикмахерской, и все, включая мастеров, болтают о том, о сем и попивают кофеек. За последний год появилась целая формация молодых людей, фигуру они себе уже сделали, накачали-набегали, а теперь лелеют и холят растительность на своих физиях, к парикмахеру они ходят по два-три раза в неделю. Ей-богу, думают только о своей бороде.