Единственная для невольника

— А эта комната… это место…

— Твой отец договорился об особых условиях для его дочери, и мне сложно не согласиться с ним. В обычной камере с тобой бы никто не церемонился.

Дьявол. Не может быть сомнений: нас поймали не какие-то злодеи или враги, а мои собственные братья. Значит, им не нужен денежный выкуп или моя жизнь, как я придумала в своих фантазиях.

Они жаждут правосудия.

Хорошо, а как же тот маг в плаще? Он-то каким образом связан с гильдией? Зачем охотился на меня раньше? Как всё это сплести воедино, чтобы не оставалось узлов?

Мистер Оуэ заговорил вновь:

— У тебя есть выбор: помочь следствию, дабы смягчить свою участь, или получить заслуженное наказание. Предположу, что тебя ожидает многолетнее изгнание из столицы, полное лишение магического резерва и лишение статуса аристократа. На твою семью ляжет неизгладимая тень позора. Твоему рабу грозит смертная казнь либо несколько сотен плетей, а затем перепродажа новому хозяину — в зависимости от того, будет ли он покорен. Свидетели подтвердят и вашу порочную связь, и нападение на моего сына, который пытался задержать тебя, и помощь преступникам.

Я зажмурилась, а мистер Оуэ подошел ко мне и сгибом указательного пальца приподнял за подбородок, призывая смотреть ему в глаза.

— Если же ты окажешь содействие, мы пойдем на уступки, ибо твой отец — глубокоуважаемый человек, твой род никогда не был замешан в чем-либо противозаконном, а твою мать я помню с раннего детства. Если не веришь тому, что всё официально, читай сама.

Он отдал мне документ о задержании, а сам сел на кровать, закинув ногу на ногу и вновь покачав головой.

Я пробежала взглядом по строчкам, вычерченным каллиграфическим почерком. Внизу светилась золотом магическая подпись, подтверждающая, что это не подделка.

Всё по-настоящему.

— Что ты решила, Алиса?

— Зовите дознавателя, — трясущимися губами вымолвила я. — Я отвечу на любые ваши вопросы в обмен на спокойствие моего рода и жизнь моего хранителя.

* * *

Комната для допросов отличалась от «моей» спальни только тем, что вместо кровати и шкафа здесь стоял длинный стол со стульями по обе стороны. Всё те же забитые магией окна (чернота светилась энергией), убогий серый цвет стен и полное отсутствие чего-либо, на чем можно заострить внимание.

В воздухе витала особая аура, усиливающая действие магических сывороток правды. На мне сыворотку не применяли, но даже я чувствовала, что язык развязывается без моей на то воли.

Напротив сел мистер Оуэ и дознаватель — низенький пузатый старичок, лысина которого блестела как отполированный камень. Он посмотрел на меня поверх узких очков и прокашлялся.

— Ваше имя, магическое звание, ранг, — проговорил монотонным, тусклым голосом.

В узловатых пальцах дрожало перо. Допрос тщательно протоколировался на специальной бумаге, от которой исходило слабое золотистое свечение.

— Алиса Трозз, боевик, ранг отсутствует, — отчеканила, хоть губы еле шевелились.

— Известно ли вам, что послужило причиной вашего пребывания в этих стенах?

— Да.

Он задавал вопрос за вопросом, вначале легкие: возраст, имя моего хранителя, время, которое мы прожили в Свободных землях. Затем стало сложнее, когда заговорили про быт беглых преступников, и пришлось честно отвечать, что связывало нас со Стьеном, чем мы занимались во время «бегства» от гильдии или как существовали в гимназии.

Я не могла позволить себе солгать даже в мелочах, а потому отвечала, не отводя взгляда, тоном, в котором сквозило: «я не жалею о содеянных вещах, я рада, что в моей жизни это случилось».

Про случайный перенос на кладбище, про руну на груди Севера, про оживших мертвецов и магическую тварь. Про предательство хранителя. Про людей, которые приняли нас без малейших колебаний. Про то, что я медленно истощаюсь, но близость к Стьену делает меня живее.

Если дознаватель оставался безразличен к моему рассказу, то мистер Оуэ всё сильнее кривился и мрачнел.

— Почему ты купила постельного раба? — задал он свой вопрос, крутя кольцо на безымянном пальце. — Это лишено всякого смысла.

— У нас полное совпадение по всем параметрам. Стьен стал идеальным хранителем, потому как он чувствует мою силу так же хорошо, как я сама. Даже лучше.

— Кстати, да, — хищно улыбнулся мистер Оуэ. — Алиса, расскажи о вашей связке. Между вами есть что-то особенное, чего нет у других боевиков и хранителей. Наш эксперт досмотрел раба и подтвердил, что ваша связка идеальна на всех уровнях: физическом, магическом, эмоциональном. У нас есть отпечаток твоей энергии, и совпадение просто невероятное.

Что?! Когда они успели его досмотреть?! Каким образом?!

Перед глазами поплыло, и лица мужчин, сидящих напротив меня, стали расплываться.

— Что со Стьеном?

— Все вопросы позже!

Мистер Оуэ повел рукой, призывая замолчать, а дознаватель продолжил:

— Ваша встреча на рынке была случайностью?

— Да.

— Глупости! — не выдержав, мистер Оуэ вскочил со стула. — Любой чужак бы погиб в жертвенном круге, и вы погибли бы вместе с ним. Магия не терпит третьих лишних. Дело в другом, Алиса. Вы изначально были настолько связаны друг с другом, что круг воспринял вас как единое целое. Тебе не требовался иной хранитель, ибо он уже был с тобой. Так как же ты могла встретить своего Стьена случайно?!

Пришлось повторить. Эта встреча была чистой нелепостью. Если кто-то нас и свел вместе, то божества.

Мистер Оуэ подошел ко мне, положил ладони на плечи, стиснув их до боли. Не знаю, насколько допустимо такое поведение по отношению к обвиняемому, но дознаватель никак не отреагировал.

— Алиса, либо ты говоришь правду, либо все наши договоренности теряют силу. Придется спросить твоего раба, только допрос этот будет не столь мягок.

Бесы!

Как же быть?!

— Не думаю, что вы мне поверите, — ответила я, зажмурившись, чтобы сдержать подступающие злые слезы. — Мы встретились задолго до невольничьего рынка.

И я рассказала историю про то, как спасла от смерти юношу, сломав тем самым его судьбу. Рассказала о проклятии, которое описано в личном деле Стьена и которое разрушилось благодаря моему же хотению. Рассказала о том, что давно забыла того парня, но взгляд раба-блондина показался мне знакомым, и я захотела купить его наперекор родителям.

Пусть спросят маму или отца. Они подтвердят.

Бесполезно врать. В гильдии достаточно способов — как магических, так и физических, — чтобы развязать рот самому несговорчивому преступнику. Отец рассказывал, что некоторых, кого он передавал в лапы правосудия, ему было даже жалко.

— То есть ты прокляла его, будучи маленькой девочкой, и это проклятие породило идеальную связку? — мистер Оуэ расхохотался каркающим, надрывным смехом, да и дознаватель хмыкнул себе под нос. — Да ещё умудрилась выкупить его спустя долгие годы? Чудесно! — смех стал совсем уж неестественным. — Магический мир никогда не станет прежним, если я расскажу им об этом! По сути, мы можем создать образцовую связку! Достаточно связывать мага и хранителя задолго до инициации.

Что?!

По моему телу пробежала волна дрожи от этих слов, сказанных тихим, но властным голосом.

Он собирается в дальнейшем проклинать каждого нового раба? Лишать людей всего, только бы — возможно — создать идеальную связь?..

Это же ужасно. Недопустимо. Бесчеловечно.

А если ничего не получится, и проклятия навсегда останутся на людях несмываемым клеймом?..

Такое чувство, что мистер Оуэ совсем забыл о моем присутствии. Он так и стоял за моей спиной, а пальцы машинально оглаживали мою шею. Мужчина что-то тихо бормотал себе под нос, но я не могла разобрать ни слова. А затем, опомнившись, сказал: