Падающая звезда

Глава 6

Странное чувство охватило Нию, когда она наклонилась, чтобы запереть дверцу взятой напрокат машины. Ощущение, что кто-то заглянул через плечо или тихо входит в комнату позади нее, но, повернувшись, она краем глаза увидела только движение тени. Нервная дрожь от затылка расползлась на плечи и спину, вызывая озноб во всем теле. Прошлой ночью за подобным ощущением последовал выстрел, и машина свалилась с дороги.

Ния медленно повернулась лицом к стоянке, вглядываясь в круглое правительственное здание, потом заглянула за полуразрушенную глинобитную стену перед машиной.

Стоянка была пустой. Ния стояла одна посреди площадки. Она прошла за угол по направлению к ресторану, осмотрев напоследок улицу, церковь Святого Мигуэля, магазинчики, закрытые на ночь.

Сюжет оживает в ней. «Хороший знак», – сказал бы Леонард. Те дни прошли. Сейчас сияющий ореол вокруг сюжета вызывает болезненные видения и тревожную тяжесть в голове. Машины, припаркованные в начале и конце квартала, казались пустыми. Почему-то Ния послала воздушный поцелуй как бы невидимому любовнику, ждущему ее в конце тихой улочки.

Щеки ее горели, когда она вошла во внутренний двор между баром и обеденным помещением «Пинк Адоб».

Сейчас Ния понимала, как легко она могла соскользнуть в игру, создав, в мгновение ока, целый воображаемый мир. Может быть, вся ее жизнь была воображаемой?

И это чувство, что на тебя постоянно смотрят – по правде говоря, ей оно всегда очень нравилось. Будь в центре, поворачивайся лицом к страхам, вживайся в сцену и импровизируй, дорогая, импровизируй. Что же тогда игра» если не это?

Она села возле окна, положила пакет с письмами и заказала коктейль. Когда его принесли, она выдавила в пену сок лимона и облизала пальцы. Сгущающиеся сумерки были густо-синими. В углу массивного бара росло дерево и тянулось сквозь потолок к небу. Бар был украшен в народном стиле – огромными драконами с желто-красными ухмыляющимися мордами. Из проигрывателя гремел джаз.

Ния пристально смотрела в небольшое сводчатое окно и вздрогнула, когда голос Харма раздался рядом с ней.

– Вы выглядите совершенно по-другому, – Боланд подошел к столу через высокие стеклянные двери е внутреннего двора, выдвинул стул напротив нее, делая знак официантке.

– Это из-за волос, очков и губной помады. Итак, что есть ваш настоящий облик?

Волосы Ния зачесала назад. На губах – темно-красная, как вино, помада. Одета она была в серые мешковатые брюки, заправленные в короткие коричневые ботинки. Свободный черный свитер перехвачен ремнем чуть ниже талии.

– Вы хотите сказать, что сейчас больше меня, чем кожи без бретелек? Все образы – я. У меня много костюмов. Это – моя работа.

– Можно заметить.

Маленькая свечка горела в стакане между ними. Нию удивило, что ее тянет к нему. Он был в рубашке из грубой хлопчатобумажной ткани. Светлые волосы, немного длинноватые, падали на глаза, и он откидывал их назад рукой. Что в нем такого? Он выглядел приятным в самом обычном смысле. С щетиной на подбородке, с добрыми карими глазами. Может быть, дело в спокойствии, которое она чувствовала в нем, уверенности, словно в хорошем враче. Она доверяла ему. Люди, не принадлежащие к их кругу, были теми, кто они есть на самом деле. Без второй жизни. Им не надо использовать свою внешность, чтобы зарабатывать что-то. На секунду ей захотелось, чтобы они превратились просто в путешественников, встретившихся в Санта-Фе друг с другом первый раз. Еще одна фантазия. Надо держаться реальности. Взгляд Харма был открытым, он не отводил от Нии глаз.

– Для меня большое облегчение, что Леонард согласился нанять профессионала, который разобрался бы во всем. Но я подумала – почему я должна была ждать его решения? – она взяла несколько поп-корнов, поставленных на стол официанткой. – Должна признать, я сожалею, что не наняла вас сама.

– Почему?

– Было бы проще. Я хочу, чтобы вы работали на меня, а не на Леонарда.

Харм вопросительно взглянул на нее.

– Я чувствую, что Леонард считает эти «инциденты», как он любит их называть, чьими-то попытками саботировать его фильмы. Нанимая Вас, он стремится защитить свои профессиональные интересы и, частично, успокоить меня, позаботиться о моем душевном состоянии, чтобы я не свихнулась. Но я думаю, что все намного проще. Мне кажется, что кто-то хочет убить меня, – Ния заметила, что улыбается. Она подумала о том, как все это нелепо. И вдруг ясно осознала, насколько она боится и нервничает. Харм Боланд вынул блокнот и написал сверху листка дату.

– Давайте просто подытожим факты, – сказала Ния. – Одну из моих хороших подруг убили, когда на ней было мое платье. Мы выглядели настолько похоже, что нас взяли на роли двойников в том фильме. Вчера ночью в меня дважды стреляли. А сейчас от меня ждут, что я совершенно успокоюсь и закончу последнюю неделю съемок, так что мой режиссер не превысит финансовую смету.

Харм подтолкнул досье через стол, и Ния открыла его – вырезки из газет, присланные из конторы «Визионфильма». Она читала все эти материалы раньше.

– Сегодня днем я читал о Робин Риз, – сказал Харм. – Что вы можете рассказать мне? Чего нет здесь? И что там с одеждой? Это – черное шелковое платье, верно? – Он вынул из досье копии фотографий всех трех актрис. Ния взяла фотографию из журнала «Люди». Она совсем забыла, что ее фотографировали в том платье, что она стала зарегистрированным фактом.

– Да, – сказала Ния, – Леонард купил мне его в Париже. За несколько месяцев до начала съемок «Мертвой жары» он попросил разрешения взять его на время. Он представлял, что главная героиня будет носить именно такое. Я отдала, мне оно больше не было нужно. Оно превратилось в реквизит. Но, конечно, осталось по-прежнему моим. Думаю, именно потому я и забрала его после съемок. – Ния рассказала Харму, как Робин осталась в ее комнате и без разрешения оделась в это платье, чтобы идти на вечеринку, после которой Робин убили. – В какой-то мере я всегда считала, что в ту ночь предполагалось убить меня. Психиатр, к которой я обратилась, сказала, что я занимаюсь самовнушением. Стараюсь облегчить горе, убеждая себя, что это – моя вина. Если бы принесла платье в комнату… Если бы она не осталась у меня… Врач сказала, что если я могу принять вину за смерть Робин, то какая-то часть моего сознания считает возможным вернуться в прошлое и предотвратить убийство.