Падающая звезда

Ния снова отрицательно качнула головой.

– Нет. До тех пор, пока ты мне кое-что не расскажешь. Почему у нас должны быть друг от друга секреты? Расскажи мне сейчас все. Хороший режиссер знает сюжет, даже если его не знают актеры. Он всегда знает больше. Леонард всегда знал. Он рассказал бы мне историю, втянул бы меня в нее. Сделал бы ее для меня реально существующей.

– Ты, действительно, хочешь знать сюжет? – спросил он.

– Конечно. Ты отвел мне главную роль в нем, – ответила Ния, – я должна знать свою роль. – Страх отпустил ее, словно сгорел в маленьком пятне света над кроватью, на которой она когда-то спала.

Он передвинул револьвер на бедре. Ния с усилием выдыхала и вдыхала воздух, словно он стал плотным, густым и вязким.

Было бы трудно выстрелить в него, глядя в сторону. В плечо? Прицелиться ему в руку? Слишком маленькая кисть, можно промахнуться. Может быть, просто встать, вытащить револьвер и стрелять, стрелять, пока не кончатся патроны? Лучше не думать об этом, пока жива.

«Не думай об этом. Ты еще жива, – твердила она себе. – Ты все еще здесь. Не думай».

Он глядел на нее, не отрываясь.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, Ния. Всегда любил.

– Почему ты просто не сказал мне об этом? – спросила она.

Он передвинулся на кровати. Она напряглась.

– Помнишь нашу первую встречу? Несколько лет назад, в Париже? На вечеринке у Сюзанны. Моя первая роль.

– Я знаю.

– Нет. Ты не знаешь. Ты совершенно ничего не знаешь. Понимаешь, на той вечеринке, где мы встретились. То была моя первая роль. Я играл тогда. Меня наняли, чтобы я сыграл роль, не в фильме, а в твоей жизни.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь? – удивилась она.

– Меня наняли сыграть твоего любовника, – ответил он. – И очень хорошо заплатили, между прочим. Тем летом, которое мы провели вместе. После того, как вы с Леонардом расстались. Моя работа заключалась в том, чтобы увезти тебя из Парижа на пару недель, стать твоим любовником. Обеспечить временную интимную связь. Чтобы ты забыла его, совершенно забыла.

– Но, Джек, мы любовниками не стали.

– Только потому, что ты не влюбилась в меня, – сказал он и рассмеялся. – Я провалился в своей первой роли: «Просто друзья, Джек. Я хочу, чтобы мы оставались просто друзьями. Я все еще ничего не решила с Леонардом. Я просто не знаю», – он скопировал ее голос.

Ния почувствовала головокружение и тошноту, вернувшись к воспоминаниям о прошлом.

– Это Мирина впутала тебя, верно?

– Тот человек, который нанял меня, – продолжал н, оставив без ответа ее вопрос, – сказал, когда события происходят дважды – повторы, синхронизация – это Божий знак. И любовь – настоящая. Так и случилось, Ния. Для меня любовь стала настоящей. Я влюбился в тебя по-настоящему. Но ты не смогла полюбить меня.

– В награду мне пообещали роль в кино. Главную роль. Огромные возможности открывались для меня. Я не собирался влюбляться в тебя. Думаю, что слишком увлекся ролью. Может быть, из-за того, что ты всегда была недосягаемой для меня. Я понял, что ты никогда не полюбишь меня по-настоящему. Я не такой могущественный, не такой уважаемый, не такой преуспевающий, как Леонард Джакобс. И никогда таким не буду. С какой стати тебе влюбляться в неизвестного актера? Поэтому я решил подождать. И вместо этого начал писать письма. Думал, что догадаешься, кто их пишет. Французские авиаконверты и все прочее. Мне нравилось пересылать письма через людей, которых ты знаешь или самому приносить их туда, где ты останавливалась. Доставлять их самому было высшим удовольствием. Именно тогда я начал вести записи. В сюжете были тайны – прелестные и притягательные. Загадочность в том, что происходит и как.

– Записи? – спросила Ния.

Пусть он говорит, наблюдает, ждет.

– Ты знаешь, – сказал он, – для сюжета история, о которой я писал тебе. Не знаю, как я дошел до этого. Подумал, что из моей влюбленности, моих писем, получится неплохая история. Неизвестного актера преследует навязчивая идея о прекрасной актрисе. Он постоянно думает о ней, пишет ей, изобретает способы, как бы заставить ее полюбить его… Поэтому я начал делать записи. Написал множество журнальных статей. Не в журнал. А в свой компьютер. В конце концов, я показал их одному человеку. Она стала помогать мне. Сказала, что сценарий чертовски хорош. Фактически, она подстрекала меня, но сейчас я понял, ради чего все это она затеяла.

Он остановился, снова открыл барабан револьвера, медленно повертел его, словно хотел убедиться, что патрон есть в каждом гнезде.

«Это хорошо, – подумала Ния. – Надо заговорить его. Он кажется спокойным. Его внимание рассеивается собственным голосом. Пусть выдохнется. Кто же она?»

– Ради чего же, Джек?

– Она решила, что сможет эксплуатировать меня. Содрать мою историю, сделать своей. Как и с письмами. Дошло даже до того, что я показывал ей письма. Она просматривала их и подправляла. Я позволил ей вжиться в мои чувства. Она обещала оставить за мной авторство. Предсказывала невероятный успех для сценария. В будущем, если я смогу закончить работу над ним. Я больше, чем самому себе, доверял ей. И в этом была ужасная ошибка. А потом все изменилось. Я понял, что ты никогда не выбросишь Джакобса из головы, что ты все еще любишь его. Несмотря на то, как гнусно и пренебрежительно он относился к тебе. Я, действительно, стал ненавидеть его. Я вбил себе в голову, что он должен исчезнуть. Мысленно представлял себе, как будет развиваться эта часть сценария. Актриса по-прежнему влюблена в своего режиссера, а его убивают прямо в ее присутствии. Или в его объятиях. И тогда она освободится, понимаешь? Она свободна, чтобы полюбить другого человека. И почему бы не того, кто писал ей письма?

Джек встал, подошел к окну, раздвинул занавески и выглянул.

– Мне, в самом деле, надо было запечатлеть все, – тихо сказал он.

– Так почему ты не делаешь того, что задумал, Джек. Пора бы тебе установить видеокамеру.

Сжав револьвер в руке, он прислонился к стене, он не двинулся к камере, стоящей на стуле возле кровати.

– Потому так и получилось в Мексике, – продолжал он объяснять, – ты с Леонардом по-прежнему потихоньку встречалась. Вы устраивали секретные свидания. Я видел, как он смотрит на тебя. Догадывался, как много еще осталось между вами.