Клык

– Я угощаю! – крикнул он.

Энтони в неизменном коричневом пальто с меховым воротником сидел напротив. Как всегда, небритый. Светло-русые волосы непослушно завивались у основания лба. Затылок и виски были выбриты. Энтони был крупнее Ронни, но приподнятые концы бровей у переносицы придавали ему детский, невинный вид, отчего он казался безобидным. Кристиан сидел рядом с ним – низкий, уродливый человек с волосами до плеч и челкой, закрывающей ему глаза. Возле Ронни развалился Оскар. Они с Энтони были похожи, потому что родились от одной матери – чертовы волчата. Только у Оскара кость была тоньше, конечности длиннее и торс плоский.

На Мику Ронни не обратил никакого внимания.

– Ну? Зачем притащил сюда свой пушистый зад, Энт?

Тот скривил рот в подобие улыбки.

– Пришёл спросить тебя, какого хера ты вернулся в Мандевиль. Я думал, что с тобой покончено.

– Не советую много думать, это плохо скажется на твоём сне. Я не обязан спрашивать у тебя разрешения, чтобы вернуться домой.

– Дом? Когда же Мандевиль стал твоим домом? Ты беспризорник, веками скитающийся по миру. В Мандевиль ты приехал десять лет назад, чтобы нарушить мой покой, сукин ты сын.

Прибыло холодное пиво. Ронни одним движением вскрыл бутылку и сделал длинный глоток.

– Сожалею, – кривляясь, протянул он. – Ты пришёл прогнать меня? Так попробуй. Силёнок хватит?

– Однажды я уже это сделал.

Ронни громко рассмеялся, запрокинув голову назад. Совершенно случайно он встретился взглядом с Микой и понял, кто предал их год назад. Это Мика дал наводку оборотням, которые застали их врасплох. Борьба была жестокой, они потеряли дом, Закк был серьёзно ранен. Один из волков практически содрал с него кожу, а саморегенерация не срабатывала. Ронни пришлось отдать ему свою кровь, и именно поэтому Закк предан Ронни и не идёт против его слова. Закк обязан Ронни жизнью.

После сражения с оборотнями вампиры спрятались. Но Ронни уехал из города не по этой причине. Он не сбегал.

– Ты всё ещё веришь, что я струсил? Ты плохо меня знаешь, Энт. Я просто ждал. Писал музыку, которая переплюнет любую собаку вроде тебя. И я поеду в Вегас на конкурс альтернативной музыки… и ты поедешь, – Ронни подчеркнул слово «ты». – Ты поедешь. Тайлер сказал, что ты подал заявку.

– Именно поэтому я и пришёл. – Энтони наивно, по-детски улыбнулся. – Хочу предложить сделку. Глупые поединки уже не модны. Однако мы с тобой творческие существа. Наша сила в музыке.

– Что за, мать твою, сделка?

Лицо Энтони расплылось довольной гримасой.

– Если в том конкурсе побеждает моя группа, то вы собираете вещички и сматываетесь из Мандевиля. А если твоя группа будет впереди – не важно, какое место мы займём, важна разница в цифрах – тогда мы оставим вас в покое…

– И тоже съебётесь из этого города.

Ухмылка исчезла с лица Энтони. А он думал, Ронни идиот?

– Но…

– Приз – этот, мать твою, гребанный город! Раз уж предлагаешь сделку, то пусть будет по-честному.

Глядя на своих волков и одного предателя вампира, Энтони, призадумавшись, потёр короткую светлую бороду.

– Ну что? – усмехнулся Ронни. – Или сомневаешься в своих силах? Веришь, что наша музыка лучше твоей? – дразнился вампир.

– Хорошо. На таких условиях я согласен соревноваться, – сказал Энтони и, наконец, отпил пива. Иногда Ронни представлял пьяного волка посреди города. Жаль, сегодня не полнолуние. На такое зрелище он бы посмотрел. – Но помни, Ронни, что если ты не выполнишь это условие в случае проигрыша, я тебе второй клык отломаю.

После разговора Ронни спустился вниз и закрылся в своей крошечной комнатке.

К зеркалам он не питал особой любви, но в этот момент испытывал острую необходимость взглянуть на своё отражение. Оно всегда хранилось за шкафом и легко вешалось на стену. Достав его, Ронни вытер пыль своей футболкой, затем повесил на стену и отошёл на два шага.

Энтони идиот, каких ещё поискать. Он и не догадывается о том, что на самом деле произошло в ту ночь. Но Ронни не собирался посвящать какую-то собаку в свою жизнь. Одно он знал наверняка, что Мика должен заплатить за своё предательство. Ронни не просто прогонит их из города, он надерет им задницы напоследок.

В кармане лежал перочинный ножик. Ронни воспользовался им, чтобы сделать маленький надрез на запястье. Показалась кровь, и спустя пару минут лицо Ронни начало меняться. Он наблюдал, как потемнели его глаза, почувствовал пульсацию в дёснах. Самые неприятные секунды – это превращение. Из зеркала на него смотрел вампир. Ронни закрыл рот, но из-под верхней губы торчал только один клык, правый был обломан у основания. Если вампир теряет клык, то это навсегда. Регенерации ни один зуб не подвергается. В образе человека обломок исчезает, но обращаясь в вампира, изъян становился очевидным.

Однако Энтони лишь отчасти причастен к этому.

В ту ночь волки ворвались на их территорию и убили трёх вампиров, которые не имели отношения к группе, но были частью существования Ронни. Один из тех вампиров был его братом. В средние века они практически не расставались, но чем современнее становился мир, тем дальше они отдалялись друг от друга. Лучше бы так и оставалось впредь… В день, когда его брат со своими друзьями приехали навестить Ронни, оборотни решили совершить нападение. Энтони знал, по каким местам бить Ронни. Убив его родного брата, Энтони вызвал в Ронни гнев. Они вышли один на один. И может быть, кто-то из них одержал бы победу, но Тайлер не стал просто стоять и смотреть на поединок. Он приказал всем биться, чтобы прогнать «волчар» с территории.

Началась нешуточная борьба. В один момент Ронни заметил истекающего кровью Закка. Волк рвал его кожу, а потом снова впивался зубами в плоть друга. До сердца Закка оставалось совсем чуть-чуть и всё… тогда наступит конец. Ронни сделал длинный прыжок и ногой ударил напавшего на Закка оборотня. А когда повернулся, чтобы помочь другу, увидел, как на него летит Энтони с раскрытой пастью. Ронни пригнулся, но тяжелая волчья туша приземлилась прямо на него. При падении клык Ронни напоролся на камень и переломился…

Рука потянулась ко рту. Ронни разогнул палец и дотронулся до обрубка. А потом достал из кармана подвеску Бриеллы. Сомнений не было – это его потерянный клык. Для девушки он стал талисманом, и это чертовски нравилось Ронни.

Он повесил клык на шею и спрятал под футболкой. Когда Бриелла придёт, он вернёт ей свой клык – её талисман.

– Этот Лайл настоящий придурок! – возмущалась Стелла, пока мы шли домой с лекций. – Похоже, он настроен на то, чтобы добиться твоего расположения.

– Я боюсь его, Стелла! Он грозился изнасиловать меня… ладно, не прямым текстом, – поправила я себя, когда Стелла расширила глаза. – Я же тебе рассказывала о его предупреждении.

– Да, помню. Его нужно поставить на место.

– Как?

Мы перешли дорогу, и Стелла вдруг подпрыгнула. Когда у неё появлялась грандиозная идея, она то прыгала, то танцевала.

– Кажется, я знаю, кто сможет с ним справиться.

– Ронни? Но он днём не выходит на улицу.

– Положись на меня, ладно? Пока не буду посвящать тебя в свой план, он может и провалиться, но если все получится… – она выдержала паузу. – Этот Лайл навсегда оставит тебя в покое.

Я с трудом верила в хороший исход. При воспоминании о том, как он нагло чмокнул меня сегодня в щёку, начинало тошнить. И это после того, как я его отшила!

Стелла купила по дороге сигареты. Как правило, она курила только в те моменты, когда нервничала или была взвинчена. Одной пачки хватало на два месяца. Я же никогда даже не пробовала этой дряни. Если папа учует запах, он меня со свету сживёт. Он гордился своими детьми, гордился прилежной дочерью, которая хорошо учится и не водится с плохой компанией. Когда я начинала об этом думать, чувство вины поднималось до предела.

– Итак, – сказала Стелла, закуривая сигарету. Для этого мы зашли за угол дома. – На тебе мужская футболка. Что она на тебе делает?