Ошибка Заклинателя

«Не сработало», — мрачно подумала Эмма.

4.6

— Нет ли другого пути вернуть меня обратно?

— Слуга не смеет солгать госпоже, — с достоинством сообщил Адам.

— Что со мной будет? — горестно спросила Эмма.

— Клянусь служить госпоже до последнего вздоха, — заверил ее Адам.

— Кто позаботится о моих родителях? — горестно отмахнулась Эмма.

Все, что она до сих пор делала было для них.

— Этот слуга смиренно просит госпожу поделиться своими тревогами. Он сделает все возможное, чтобы облегчить их.

Эмма рывком села на край каменного бассейна, резким движением схватила полотенце с подноса. Вытирая себя, Эмма заметила, что по неосторожности растерла кожу до красноты. Она резко сжала зубы в досаде, заставила себя разжать ткань. Адам сидел рядом не поднимая глаз, кажется, не дыша. Эмма натянула на себя нижнюю рубаху, затем блестящее малахитовое платье, укрывшее ее до самых кончиков ног.

— Моя мама попала в аварию, когда мне было пятнадцать лет. Она не может ходить, ее плохо слушаются руки. Отцу пришлось уйти с работы, чтобы ухаживать за ней. Я старалась сделать все возможное, чтобы им было легче.

Переезд в квартиру на первом этаже, дорогой ремонт, потому что перестроить нужно было все — дверные проемы, неподходящие для инвалидной коляски, узкая ванная комната, дурацкая планировка. Эмма хотела бросить школу, но на семейном совете решили сделать по другому. Она считалась восходящей звездой. Эмма бросила все силы на учебу, участвовала в региональных конкурсах, а позже, вытянула счастливый билет, и отправилась на бесплатное обучение в столицу. А потом подала документы в штаты и ее приняли на докторскую степень в Колумбийский университет. Утром она сидела в первых рядах на лекциях, вечером работала. Жила в Чайна-тауне, снимая квартиру за гроши. Деньги посылала отцу. То, что в считалось жалким заработком, держало ее родителей на плаву.

— Что будет с ними? — повторила она, сжимая кулаки.

Адам встал позади нее. Эмма слышала его тяжелое дыхание.

— Простите неугодного слугу. Мне было предназначено звездами пострадать из-за гордыни, но я не думал, что доставлю горести не только себе. Я низко пал, пытаясь обмануть богиню судьбы. Слуга сделает все возможное, чтобы искупить причиненное зло.

Он встал напротив нее, положил руку на сердце и признался.

— На самом деле душу этого слуги затянуло в тело госпожи в ее собственном мире на освободившееся место. Тут прошло лишь несколько мгновений, но там пролетели недели.

— Что-о?

Тут Эмма потеряла остатки самообладания и сжала кулаки, готовясь вцепиться в горло колдуна. А на лице заклинателя, наоборот, появилась теплая улыбка, как будто он вспомнил что-то приятное.

— Адам очень хорошо понимает Эмму. Он сам очнулся в чужом мире, где окружающие сочли этого слугу в облике госпожи заболевшим внезапной душевной хворью. На самом деле, Эмма не знает, сколько людей любят ее и беспокоятся о ней.

— Что ты наделал? Как ты посмел?

Адам поднял ладони, защищаясь от ее гнева.

— У этого заклинателя не было выбора! Поначалу он не знал, что произошло. Потом открылось, что твой мир отталкивает мою душу и я понял, что скоро вернусь в Ра. Этот слуга осознал, что своим заклинанием привел к смерти госпожи, а по возвращению, оказалось, что в потоках Ши произошел еще больший дисбаланс. Мне очень жаль, правда.

— Ха, жаль! Да я готова удавить тебя собственными руками!

Эмма и вправду не выдержала и накинулась на колдуна. Негодование на то, что он не только выдернул ее, притащил неизвестно куда, да еще имел наглость занять ее место!

Она всегда была разумна, уравновешена, но тут потеряла всякое самообладание и принялась колотить Адама по груди, затем размахнулась и залепила ему пощечину. Это было большой ошибкой, так как любое касание колдуна взрывалось нестерпимым желанием. Эмма внезапно обнаружила, что целует заклинателя в губы с ощутимым удовольствием и напором, а тот с не меньшим энтузиазмом прижимает ее к себе.

Бывает, встретишь незнакомца в толпе, и сердце прошивает разрядом молнии. Взгляд отвести невозможно, а подсознание настойчиво твердит, этот человек — особенный. Он проходит мимо, не заметив, а ты оборачиваешься, выискивая его лицо. Именно это чувствовала Эмма, глядя на Адама. Сказать, что он ей нравился, будто назвать солнце — свечой. Еще когда только открыла глаза на алтаре, ей показалось, что красивее никого на свете нет.

— Прости меня, — она медленно выговорила, отстранившись и краснея. — Я не в себе.

— Это слуге нужно вымолить прощения госпожи, — остановил он ее. — Но слова пусты, негодному заклинателю следует выразить делами глубину раскаяния.

Гнев обернулся слезами бессилия. Эмма осела на низкую подушку и спрятала лицо в ладонях. Сердиться на колдуна невозможно, он смотрит на нее преданными собачьими глазами, но что ей остается?

— Что ты натворил в моем теле? Я правда не могу вернуться домой?

— Увы, госпожа правда не может вернуться. Что я делал? Когда соседки по комнате решили, что с госпожой приключилась беда, и она потеряла разум из-за нагрузки в учебе и ночной работы, они были готовы отдать все сбережения для ее лечения. Даже родители госпожи хотели прислать денег.

— Маме нельзя волноваться, перепады давления опасны в ее состоянии! — Эмма от злости сжала кулаки.

— Этот слуга постепенно разобрался в ситуации и успокоил достопочтенных отца и мать. Анни Ченг и Анни Ванг рассказали, что ценится в вашем мире. Я сохранил дар управления Хуа, а они помогли продать сотворенные драгоценности. Через систему банков мы перевели три миллиона долларов на счет родителей госпожи. После этого, я почувствовал, что мое время на исходе. Ничто не уменьшит горе матери, потерявшей ребенка, но я рассказал им правду о том, что твоя душа в нашем мире. Я сделаю все возможное, чтобы вы могли вновь поговорить хотя бы через сны. Увы, это не под силу мне сейчас.

Эмма схватилась за голову и разрыдалась. Нет возврата, нет выхода.

Внезапно, ее осенила дикая надежда на то, что заклинатель соврал.

— Как зовут моих родителей?

— Рита и Эдуард, — спокойно ответил заклинатель. — Младшего брата госпожи зовут, Денис. Руководителя по докторской степени зовут профессор Сильвию. Она приезжала, справиться о здоровье госпожи.

— Хватит, — прошептала Эмма. — Я больше не хочу ничего знать. Мне нужно подумать, как быть дальше.

5

На вороте и по рукавам малахитового платья, выданного Эмме, были шелком искусно вышиты белые цветы, похожие на лилии, между ними порхали бабочки с нежно розовыми крыльями. Стежки явно сделаны вручную умелой рукой. Одежда закрывала абсолютно все, от шеи до лодыжек, опускаясь вниз свободными складками. На миниатюрной блондинке, отражающейся в зеркале, одеяние смотрелось уместно и целомудренно.

Обернувшись, Эмма заметила, что ею украдкой любуется Адам, стоя на почтительном расстоянии.

— Слуга подарит госпоже заколки и украшения достойные ее изящества, — пообещал он. — Простите за скромное подношение.

У Эммы голова шла кругом от нового мира. Ее новое облачение было похоже на ночную рубашку. Адам носил халаты, как в древнем Китае. Цельной картинки о жизни в новом мире еще не выстроилось. Ясно было одно — кроме законов физики, тут владели способностями, которые могли приманить душу из другого мира. Какими еще особенностями обладал Адам, Эмма не ведала.

— Расскажи, как тебе удалось призвать меня.

— Это долгий разговор, — вздохнул Адам. — Я хотел бы пригласить госпожу разделить со мной скромный ужин.

Адам сделал приглашающий изящный жест в сторону стола, оставив другую руку, сжатую в кулак, за спиной.

Адам провел ее на кухню, усадил за дощатый стол, накрытый красивой золотистой скатертью стол, уставленный множеством блюдец и чашечек, наполненных странных кушаний. Эмма рассмотрела красную траву, усыпанную зелеными кольцами, розоватые студенистые кусочки, голубые кубики, залитые прозрачным сиропом.