Страница 61 из 133
А потом наступила эпоха Великого Затемнения, и быть кроманьонцем стало небезопасно. Появилось множество анкет, в которых самые удачливые с гордостью писали: происхождение — из неандертальцев, социальное положение — неандерталец, образование — неандерталец, знание языков — неандертальский и никаких других.
Стали укорачивать кроманьонцев, чтоб они не возвышались над неандертальцами. Интересно, что, удлиняя себя со стороны каблуков, кроманьонцев укорачивали со стороны головы, что было наиболее радикальным решением данного вопроса.
Кроманьонцы старались держаться неандертальцами. Они ходили, согнув колени и вобрав в плечи голову, в компаниях напивались, как самые последние неандертальцы, употребляли грубые слова и старались казаться глупей, чем были на самом деле, потому что глупость считалась государственным качеством.
Но тут вдруг кончилась эпоха Великого Затемнения, и все стали массово выходить из неандертальцев. И у многих стали отрастать головы. Но это, конечно, не у всех, а лишь у тех, кто в эпоху Затемнения своевременно вобрал голову в плечи.
Когда совесть не умела говорить
В процессе эволюции первобытным людям не терпелось стать пещерными людьми, но пещер на всех не хватало. Приходилось дожидаться очереди. Некоторые дожидаются, дожидаются, а потом плюнут и начинают осуществлять эволюцию революционным путем: присмотрят подходящую пещеру, выгонят хозяев и живут.
День живут, два живут. И вдруг замечают, что у них внутри что-то лишнее. Жена говорит:
— Что-то у меня внутри шевелится. Наверное, я беременная.
А муж отвечает:
— И у меня внутри что-то неладно. Наверное, я переел.
Но он не переел, и жена у него не беременная. Это просто в них зашевелилась совесть. Выгнали людей из пещеры, вот совесть в них и шевелится, поскольку еще маленькая, не умеет говорить.
Со временем совесть научилась говорить. А потом и молчать, когда не спрашивают. В наше время она такой образованной стала, что, бывает, так притаится, будто ее и вовсе нет.
Хотя и так бывает, что ее на самом деле нет. И если совести нет, а внутри все же что-то зашевелилось, можете не сомневаться: либо вы переели, либо беременные.
Легенда о будущем
Легенда о потопе — это легенда не о проклятом прошлом, а о светлом будущем. О чем можно мечтать в безводной пустыне? О том, чтоб напиться, умыться, а может быть, даже выкупаться. Но если мечтать по большому счету, то, конечно, нужен потоп.
Люди шли через пустыню — год за годом, десятилетие за десятилетием. Было так жарко, что уже мечтали не о потопе, а о всемирном потопе. Ничего, мечтали, вот наступит всемирный потоп, тогда мы заживем: напьемся, умоемся, может быть, даже выкупаемся. И ковчег построим, чтобы спасать на нем всякой твари по паре. Вот такой у нас будет всемирный потоп.
Но время шло, поколение сменяло поколение, а потопа все не было. Сначала говорили: нынешнее поколение будет жить при потопе. Потом говорили: следующее поколение будет жить при потопе. А потопа все не было.
И тогда возникла версия, что он уже был, что все они живут не до потопа, а после потопа.
Вспомнили великого кормчего, который построил ковчег и привел весь народ в светлое послепотопное время. А темные стороны светлого времени объясняли тем, что в ковчеге было всякой твари по паре, и они, эти твари, загубили дело великого кормчего.
Если б не эти твари, мы бы уже давно были там. Мы, собственно, и так уже там, но тогда б мы были намного дальше.
Помните, как мы говорили в допотопные времена:
— Следующее поколение будет жить после потопа!
Потом мы говорили:
— Следующее поколение будет жить после!
А сегодня мы заявляем со всей ответственностью:
— Следующее поколение будет жить!
Правда, в этом нет абсолютной уверенности.
Ребро Адама
— А где еще одно твое ребро?
Это были первые слова, с которыми на свет появилась Ева.
— Дорогая, я тебе сейчас все объясню. У создателя не нашлось материала, и он создал тебя из моего ребра.
Она стояла перед ним — божественное создание — и смотрела на него божественным взглядом.
— Я так и знала, что ты тратишь свои ребра на женщин!
Так началась на Земле семейная жизнь.
Каин
Уже на заре истории была уничтожена половина человечества: Каин убил Авеля.
Потом потекли мирные дни. Каин оказался дельным хозяином: он быстро освоил землю и заселил ее обильным потомством. И своим детям, которые не могли всего этого оценить, Каин не раз говорил:
— Берегите, дети, этот мир, за который погиб ваш дядя!
Мафусаил
Первым человеком был Адам.
Мафусаил не был первым человеком.
Первым пророком был Моисей.
Мафусаил не был первым пророком.
Поэтому Мафусаил прожил девятьсот шестьдесят девять лет. И в некрологе о нем было написано: «Безвременно скончался…»
Ной
Ной, этот старый подхалим, громче всех хвалил господа, и господь не мог этого не отметить.
— Ной у нас святой человек, — говорил людям господь, — мы все должны брать пример с Ноя.
Но люди никогда не умели следовать хорошим примерам. И тогда господь устроил им потоп. Он уберег только своего любимчика, который спасся вместе с семьей, прихватив всякой твари по паре.
— Ну вот, теперь у нас с тобой порядок, — сказал бог, когда они с Ноем остались одни.
— Хвала тебе, господи!
— Правильно говоришь, — улыбнулся господь. — А теперь давай, действуй но своему усмотрению. Я скоро приду. Пока, до второго пришествия!
Во второе пришествие на земле ничего не изменилось. Ной сидел в том же положении, в каком его оставил всевышний.
— В чем дело, Ной? Почему у тебя не двигается работа?
— Хвала тебе, господи!
— Хвала — это само собой, — смягчился господь, — но о деле тоже забывать не следует. Я на тебя надеюсь, не подведи. Пока, до третьего пришествия!
В третье пришествие господь застал Ноя в том же положении.
— Как это понимать, Ной? Чем ты занимался все это время?
— Хвала тебе, господи!
— Ах, Ной, — поморщился господь, — что ты заладил одно и то же? Я тебе поручил начать здесь новую жизнь, не могу же я сам во все вникать, должен же и ты проявить инициативу!
— Хвала…
Бог вышел из себя. Он плюнул, принес ведро и утопил в нем Ноя.
Так погиб Ной, святой человек, который уцелел во время всемирного потопа.
А землю бог заселил грешниками.
И все пошло как по маслу.
Хеопсовна
Однажды за обедом фараон Хеопс заговорил о своих финансовых трудностях. Из-за нехватки средств на строительство пирамида кверху сужается, хотя по проекту сужаться не должна.
— А панель у подножия уже проложили? — спросила дочка, о которой известно лишь то, что по отчеству она была Хеопсовна, что, впрочем, естественно для дочери Хеопса.
— Панель — это еще не пирамида, — грустно вздохнул Хеопс.
Но дочка считала, что это больше, чем пирамида. Потому что на пирамиду деньги тратятся, а на панели зарабатываются. И главное — товар остается при тебе.
— Что-то я не понимаю, — напрягся Хеопс. — Ведь тогда получается, что один и тот же товар можно продать два раза?
— Да хоть тысячу раз. Если, конечно, товар не потеряет товарного вида.
Хеопс отодвинул тарелку:
— В таком случае все идем на панель.
Очень чистый был человек, морально не испорченный.
— Папа, не горячись, — остановила его Хеопсовна. — Я одна пойду, а вы с мамой пока оставайтесь.
И стала Хеопсовна зарабатывать папе на пирамиду.
Зарабатывала, зарабатывала… Так сильно зарабатывала, что не только товар потерял товарный вид, но и панель потеряла панельный вид — до того ее исходила Хеопсовна, зарабатывая на пирамиду Хеопса. Недаром эта пирамида — самая большая из всех пирамид.