Страница 7 из 125
капель валерьянки, а по утрам стаканчик обезжиренного кефира.
И все. Будешь как я: сидеть на лавочке, наслаждаться жизнью. Ты посмотри, как вокруг хорошо, если ни на что не обращать внимания. Трешка зеленеет, солнышко блестит, ласточка… (Замечает, что птичка капнула ему на голову.) Ну и что? Подумаешь, какое дело. Слеша богу, птичка — не корова. Можно и потерпеть. Главное, что я спокоен и в полном… порядке!
У нас все равны
— Простите, вы директор магазина?
— Да. А что вы хотите?
— Видите ли, я недавно квартиру получил. Вот я и хотел узнать, нельзя ли мне гарнитур приобрести, в порядке исключения…
— А почему мы для вас должны делать исключение? У нас, дорогой товарищ, все равны. Возьмите открытку, запишитесь и ждите в порядке общей очереди.
— Это я знаю… Но Сергей Андреевич говорил, что вы можете помочь.
— Так вы от Сергея Андреевича?.. Что ж вы сразу не сказали?.. Ладно, что-нибудь придумаем… Румынский вам подойдет?
— Я бы хотел югославский.
— Нет, это никак нельзя. У нас, кто от Сергея Андреевича, все равны. Только румынский.
— Странно… Серафима Юрьевна ясно намекала, что у вас есть югославские.
— Серафима Юрьевна, говорите?.. Это другое дело. Серафима Юрьевна это не Сергей Андреевич. Сделаем вам югославский, в порядке исключения. Полированный, со светлой обивкой.
— Видите ли, мы с женой хотели неполированный. И с темной обивкой.
— Ничего не могу сделать. У нас, кто от Серафимы Юрьевны, все равны. Все со светлой. И полированные.
— Вы меня просто удивляете. Иван Кузьмич же твердо обещал, что будет неполированный.
— Сам Иван Кузьмич?.. Голубчик, ну что же вы все ходите вокруг да около? Раз Иван Кузьмич — тогда конечно. Неполированный, с темной обивкой. У нас, кто от Ивана Кузьмича, все равны. Вот вам квитанция, идите в кассу. Ну, что вы на меня смотрите?.. Оплачивайте!
— Эх вы… «Все равны». И не стыдно вам?
— Что?.. Не понимаю.
— А что тут понимать?.. Безобразие. Самое обыкновенное безобразие.
— Слушайте, не морочьте голову. Вы берете гарнитур или нет?
— Не нужен мне никакой гарнитур.
— А зачем же вы тогда пришли?
— Познакомиться. Статью я пишу о продаже мебели в магазинах.
— Постойте, вы что же, журналист?
— Вот именно, журналист. Из областной газеты.
— Так вы, значит, из газеты? От Петра Петровича?! Что же вы сразу не сказали?.. Тогда вам еще полагается столик под телевизор.
— Не нужен мне никакой столик!
— Нет-нет, голубчик, и не спорьте. Гарнитур и столик. У нас, кто от Петра Петровича, все равны!
Дурак (Из пародийного обозрения «Золотой ключик»)
(В образе одного из райкинских персонажей.)
Ой, было, было… Вкалывал я на одном ящике. Электромонтером. Ой вкалывал! Ну, однажды дал не то напряжение. Но я же дал. Я же ничего не взял. Ну, немножко напряжение завысил. Но я же план перевыполнял. У меня по плану — двести двадцать вольт, а я им дал тыщу! Думаешь, кто-нибудь спасибо сказал?.. Как же, дождешься!.. Кричат только:
— Ты что, дурак? Ты что с нашим ящиком сделал?! Пол-ящика без крыши оставил, пол-ящика — без премии. Иди отсюда! По собственному желанию.
Ну и что, я с голоду помер?.. Как же! Да я на такую работку устроился — послаще, чем в ящике. На кондитерской фабрике. Меня на торты поставили. Крем давить! Знаешь торт «Сказка»? Вот я на этих тортах надпись кремом делал.
Ну, возможно, я не писатель, возможно. Но я же писал, что думал. За что же меня оскорблять? Мастер бежит, орет нечеловекческим голосом:
— Ты что, дурак?! Тебя этому в школе учили? Ты что, не знаешь, что «сказка» через «з» пишется?
Ну, я ему показал, какой я дурак! Я на остальных тортах такое написал, что ни в сказке сказать, ни вслух произнесть. А если произнесть, можно на пятнадцать суток сесть.
Ну, выгнали меня. Опять, конечно, по сойбственному. И что я, на улице замерз? Что ты! Я себе такую работу подыскал! Я на этой работе впервые в жизни себя гомо сапиенсом почувствовал. В зоопарке это было. Там тоже однажды случилось. Забыл запереть клетку у льва. Ой, вырвался лев! Стал приставать к одной женщине. А я при чем? Это что, я приставал? Да меня там вообще не было. Я наперегонки с бегемотом плавал.
А то, что он из клетки вырвался, — так он же хичник!.. А то, что он за этой дамочкой погнался, — может, она сама виновата?.. Зачем она пальто из антилопы надела? Надела бы, как все нормальные люди, телогрейку. Лев бы со страху помер! А они мне говорят:
— Ты что, дурак? На тебе твою характеристику и иди от нас подальше…
И пойду, пойду, пойду. Подумаешь! У меня же в характеристике не написано, что я дурак. У меня написано — морально устойчив.
Так что вы за меня не переживайте. В голову не берите. Лично я без работы никогда не останусь. Это же про нас народ говорит: «Работа дураков любит!»
Дефективный
— Скажите, это вы инспектор Сысоев?
— Н-ну я, а что?
— Безобразие! Сколько это может продолжаться?! Я уже восемь лет стою в очереди на квартиру!
— Н-не м-может быть! В-восемь лет ст-тоите? Т-тог- да садитесь.
— Я не хочу садиться. Я хочу квартиру. Что у меня, документы не в порядке?
— Док-кументы в-в порядке. Н-но кое-чего не хватает.
— Чего не хватает? Скажите, я донесу.
— П-правильно. И чем скорей, т-тем лучше.
— А что я должен принести?
— Вы что, п-правда, не п-понимаете?
— Нет.
— Тог-гда я понимаю, п-почему вы восемь лет мучаетесь. В-вот скажите, у вас д-дома есть конверт?
— Какой конверт? С маркой?
— Н-неважно! В-важно, что внутри.
— А что внутри?
— Н-ну, вот с-скажите, вы не х-хотели бы меня п-поздравить с праздником?
— А разве сегодня праздник?
— Еще к-какой! Ровно полторы т-тыщи… лет, как на Руси стали печатать д-денежные знаки.
— А какое вы к этому празднику имеете отношение?
— К-к сожалению, пока н-никакого. Н-но вы поймите: если ч-человек хочет к-квартиру, значит, он должен иметь де-де…
— Дедушку?
— Пусть д-дедушку. Лишь бы этот д-дедушка был бо-бо…
— Больной?
— Вам не н-нужен б-больной дедушка. Вы с-сами н-не очень здоровый.
— А как я могу быть здоровым? Все в одной комнате: и жена, и дети, и бабушка…
— Б-бабушка? П-прекрасно! В-вот вспомните, ч-что ваша бабушка х-хранит в чулке?
— Носки.
— А в н-носках что?
— Мозоли.
— Оп-пять двадцать пять!
— Двадцать пять чего?
— Да д-двадцать пять это в-вообще ничего! Ос-со- бенно для ч-человека, к-который живет н-на одну зарплату.
— Ну и что? Я тоже живу на зарплату.
— Д-да, н-но вы на чью зарплату ж-живете?
— На свою.
— Вот и я бы х-хотел жить н-на вашу.
— А я на что буду жить?
— А вы б-будете жить н-на новой кв-вартире. Н-но для этого вы должны дать вз-вз… Ну, взз…
— A-а, я понял! Дать взаймы!
— В-вы в своем уме? Я з-здесь не затем сижу, ч-что- бы брать взаймы! Вы же к-квартиру насовсем х-хоти- те, а мне вз-займы предлагаете?
— Простите, я не хотел вас оскорбить.
— Ч-чего уж там, ос-скорбляйте. Я п-привык. Как оч-чередник входит, т-только и жду от н-него оскорблений. И п-покрупнее.
— Вы извините, может, я лучше пойду?
— П-правильно, идите. И п-подумайте о м-моих словах. (Провожает его взглядом.) Вот баран, а? Есть же такие на свете. Я тут целый час заикой прикидываюсь, намеки ему делаю. А как иначе? Сейчас такие строгости, десять лет могут дать. Так что, если хотите чего-нибудь добиться, сами должны понимать: со мной шагу нельзя сделать без вз-вз… Ну?.. Правильно, без взаимопонимания!
Лифт
Та-ак, что там написано?
«Лифт не работает». Ясно. Не работает — и не надо. Без него даже лучше. Мы сейчас мигом на двенадцатый этаж взлетим. Не такие высоты брали. (Идет.) Это даже хорошо, что не работает. Пройдемся, жирок разгоним. Время ведь сейчас какое — не двигаемся совсем. Дома сидим, в гостях сидим, на работе сидим.