Страница 121 из 159
Соломон. Полагаю, ненадолго… Вы же понимаете, сэр, без премьера еще как-то можно, но без хорошего суфлера театру конец. Надеюсь, к вечеру меня выпустят. И вас тоже…
Кин. Вы собрали деньги под залог?!
Соломон. Пятьсот фунтов?! Откуда?!. Вообще, это безобразие! Если у человека на воле жалованье сто, почему за решеткой он должен стоить в пять раз дороже?!. Но, слава богу, у актера еще есть покровители. Вернее, покровительницы…
Кин (взволнованно). Неужели она, Соломон? Она?!
Соломон. Она. Не знаю, кого вы имеете в виду, но – она. И это закономерно. Не все же вам тратить деньги на женщин… Короче, явился сегодня какой-то странный джентльмен и передал от незнакомки чек на ваш выкуп и письмо для вас… (Протягивает конверт.)
Кин нервно достает оттуда чистый лист бумаги.
Довольно странное письмецо…
Кин (гневно). Ты посмел читать?
Соломон. Как можно читать пустой лист? Я не настолько грамотен…
Кин. Молчи! Это самое красноречивое послание, которое тебе доводилось приносить… (Целует лист.) Елена! Это ее духи, тепло ее рук… изобретательность ее фантазии… Кстати, как там Анна Дэмби?!
Соломон. У вас всегда парадоксальный ход мыслей… «Елена!.. Кстати, как там Анна?..» В порядке ваша Анна. Живет в покоях Ричарда вместе с кошкой.
Кин. В ней есть какая-то загадка, Соломон… Уж поверь. Смесь дерзости и утонченности. Суровость и удивительная нежность… (Целует письмо.) И талант! Безусловный талант… И красота!
Соломон. Вы меня сейчас запутали, сэр. Вы о ком?
Кин (с пафосом). О женщине! О Еве! О самой первой из них, наполнивших землю этими удивительными существами, украшающими нашу жизнь… (Сердито.) Ну что ты на меня уставился? О ком еще может думать человек, провалявшийся целую неделю в одиночестве на тюремных нарах!!!
Появляется Констебль в сопровождении усатого господина в темных очках и широкополой шляпе.
Констебль (открывая дверь камеры). Арестованный. На беседу с адвокатом. Десять минут. (Уходит.)
Кин (выходя из-за решетки). Ваше высочество…
Принц. Тихо! (Чихает. Оглядывается, хватает Кина за руку, отводит в сторону.) Как вы меня узнали? Я нелепо выгляжу?
Кин. Нисколько, ваше высочество. Просто заметил в кармане вашего плаща газету с завтрашним числом. У кого она еще может быть?
Принц. Ах, черт возьми!.. Надеюсь, констебль не был столь наблюдателен… Вы правильно говорили, Кин: в нашем актерском деле важна любая мелочь. (Заметил в глубине камеры Соломона.) Это кто?
Кин. Суфлер нашего театра. Верный человек, его можете не опасаться…
Принц (чихает, отклеивает усы). Ужасно щекочут нос. Как-нибудь покажите, как их надо правильно наклеивать… Стало быть, вам уже известно, что залог внесен и сегодня вас отпустят?
Кин. Я вам очень признателен за это, ваше высочество.
Принц. Мне? При чем здесь я?.. (Смутился.) Ну, впрочем, вы всегда отличались догадливостью. Я же обещал ссудить вам в долг…
Кин. Я верну… При первой же возможности.
Принц. Разумеется. Но пришел я не за этим… Сегодня вечером из порта отходит американский пакетбот «Вашингтон». Там для вас заказана каюта. Я считаю, вам надо исчезнуть из Лондона на пару месяцев, пока здесь утихнут страсти. Вы же собирались на гастроли в Америку? А мы здесь за это время постараемся убедить лорда Мьюила отказаться от процесса… Видите, как все ловко получится.
Кин. Блестящий план, ваше высочество. Вы его продумали вместе с Еленой?
Принц. При чем здесь… (Смутился.) Ну да. А что здесь дурного? Она ведь тоже как бы оказалась замешанной в этой истории. Газетчики что-то пронюхали, и вот в завтрашней «Таймс» уже какие-то намеки… Полюбуйтесь. (Протягивает газету.)
Кин (берет газету). Письмо вы тоже вместе сочиняли?
Принц. Какое письмо?.. Ах да… Послание? (Смеется.) Нет, это чисто моя идея. Ну, это шутка, Кин. Надеюсь, вы сразу догадались?
Кин. Безусловно, ваше высочество. Узнал ваш почерк. И долго смеялся…
Принц. Правда? Я рад.
Оба улыбаются.
Кин. Что касается поездки, то вынужден от нее отказаться.
Принц. Ну, ну… Эдмунд.
Кин. Решительно! Мое бегство только подтвердит мою мнимую вину. А я – честный человек… И свободный! И не могу позволить из-за чьих-то капризов то упрятывать себя за решетку, то отправлять в ссылку…
Принц. Собираетесь прятаться здесь, в Лондоне?
Кин. Я не намерен прятаться! У меня есть долг, который я обязан исполнить. Сегодня вечером выйду на сцену театра.
Принц. Это безумие, Кин! Вас там убьют… Разорвут на части.
Кин. Значит – судьба! И не такая плохая. Смерть на сцене – мечта любого актера! И высшая награда!
Принц. Да?.. Вы считаете?.. Как Мольер?! Нет, идея мне нравится. Это как-то будоражит… Ах, черт, не получится! Ваша партнерша, миссис Маклейн, уже отказалась участвовать с вами в спектаклях. В завтрашней «Таймс» ее письмо. Прочтите, она вас поносит такими словами…
Кин. Старая ханжа! Только я своим огромным воображением делал из нее Джульетту, и вот благодарность… Впрочем, все к лучшему. Есть новая Джульетта… Юная, влюбленная, талантливая.
Принц. Кто ж это?
Кин. Ее имя уже достаточно известно – Анна Дэмби!
Принц. Кин, вы сошли с ума!.. Нет, вообще это здорово… «Ромео и Джульетта – Эдмунд и Анна». Гениально! Вас точно убьют. Обожаю вас, Кин, вы как-то умеете украшать нашу скучную жизнь… Надо всех предупредить. О! Я даже короля попробую уговорить посетить спектакль, если, конечно, он достанет билет… (Кричит на сцену.) Констебль!
Появляется Констебль.
Вот вам приказ об освобождении этих джентльменов под залог до суда. (Протягивает бумагу.)
Констебль ее берет, изучает, потом подозрительно смотрит на Принца. Ну что вы на меня уставились? (Трогает свое лицо, вспоминает, что забыл приклеить усы.) Ну да… я побрился здесь. Это что, запрещено законом?! (Быстро уходит.)
Констебль еще раз просматривает бумагу.
Констебль. Можете выходить, джентльмены.
Соломон. И не подумаю… Мне и здесь хорошо.
Констебль. Я кому сказал?!
Соломон. Если вы будете меня выталкивать силой, я стану орать и сопротивляться. Предупреждаю! Это произвол!
Констебль, сжав кулаки, идет к Соломону. Кин останавливает его.
Кин. Подождите, констебль… Я его уговорю… Мы должны объясниться.
Констебль (рявкает). Здесь не бар! Даю пять минут– и чтоб духу вашего здесь не было… Иначе…
Кин. Конечно, сэр. Иначе вы нас посадите… Логично!
Констебль уходит.
Соломон (ложится на нары). Мне очень нравится эта камера… Можно сосредоточиться и заняться спортом… Но главное – здесь безопасней. Вы, сударь, решили умереть на сцене, и это ваше право. Это красиво! Меня же публика просто затопчет в суфлерской будке по дороге к вам!
Кин. Неужели ты бросишь меня в такую минуту? Без тебя я не вспомню текст.
Соломон. Клянусь, я буду шептать только одну реплику: «Убегайте! Убегайте! Убегайте!»
Кин. Соломон! Ты человек театра. Неужели ты не понимаешь, что такая ситуация выпадает раз в жизни?.. Как ее можно упустить? Мог ли великий драматург мечтать о лучшем антураже для своей трагедии?! Предав меня, ты предаешь его. Ты ведь неспособен предать Шекспира, Соломон?
Соломон. Сэр, давайте без демагогии. Вообще неизвестно, писал ли Шекспир эти пьесы.
Кин. Ну, хорошо. Тогда подумай о театре… О наших доходах. Ты представляешь, сколько будет стоить билет на сегодняшний спектакль?