Страница 66 из 100
Все у нас как-то через эту… пень-колоду. К врачу пришел, к невропатологу, говорю:
— Доктор, соседи так шумят, что у меня ноги стали дергаться в самом основании.
Он спрашивает:
— Что вам еще не нравится на Родине?
Я говорю:
— Еще мне не нравится, что когда я иду… по Родине и смотрю кругом — цены не наши, не русские.
Доктор говорит:
— Лекарства от вашей болезни очень дорогие. Вы станете здоровым, но нищим. Причем нищим наверняка, а здоровым как бог пошлет. Но можно и без лекарств. Просто больше положительных эмоций: кругосветные путешествия, скачки на страусах, вообще всякие зрелища.
Я говорю:
— О! Зрелища! У меня телевизор есть.
Он говорит:
— О! И попробуйте — включите.
Я включил. Посмотрел про вампиров, как они из людей кровь сосут, про мертвецов, как они ночью из могил выползают, и попозже «Дорожный патруль» — о тех, кто разбился вдребезги.
Короче, как-то я насчет жизни успокоился, пошел поинтересовался насчет гробов.
Гробы дороже любых лекарств! Но у меня удачно получилось — попал на распродажу, цены на тридцать процентов ниже обычных. Наверное, сезон закончился, не знаю. Купил крышку… на гроб целиком не хватило.
Принес домой, поставил у входа в квартиру — месяц уже никого из соседей не вижу, не слышу.
Вот так у нас — жизнь ведет к смерти, а смерть — к жизни. Все через… пень-колоду.
Я еще две крышки купил. Одну поставил на работе, чтобы не мешал никто. Со второй мотаюсь везде. Очень удобно.
В автобус всегда сядешь. Место уступают. Неприятно же — сидишь, а над тобой крышка от гроба.
Дорогу переходишь на любой свет. Вчера иду по улице — без конца несутся машины с мигалками. Или бандиты, или руководство. А какая разница?., дорогу-то не перейти. Я раз — с крышкой на проезжую часть, за мной народ, перешли. Эти только ехать, я раз — в обратную сторону. Полчаса ходил.
Легче стало жить с крышкой от гроба. Как-то тут иду мимо банка — стрельба! Ограбление. Я хоп — в гроб, руки сложил, лежу. Грабители бегут мимо, их настигают, они — деньги в гроб, сами уселись вокруг как родственники. Милиция со специально обученными собаками мимо промчались, эти — к деньгам. Я говорю «РУКИ!., за спину». Они в обморок.
Деньги, конечно, потом сдал… почти все.
Легче, легче стало. Чиновники за секунду все решают. Я, правда, еще на крышке написал «холера».
Город спас от наркоманов. Они на кладбище собирались. Накурились — думали: я видение. Пошли с кладбища — я за ними. Все сразу выздоровели.
На рынке торговаться удобнее.
— Сколько с меня?
— Десять тысяч.
— У меня только тысяча. Гробом не возьмете?
Передохнуть где-нибудь остановишься, положишь крышку, в нее подавать начинают. Рэкет пробовал наехать. Подошли амбалы, развернули крышку, а у меня там табличка: «Это для вас».
По мелочам там чего-нибудь тоже выручает: взаймы все дают, от дождя всегда укроешься. Да мало ли что.
Я всем советую: купите крышку от гроба — легче станет жить.
Ребятушки, вы же себе так головы проломите! А вот вы лучше усаживайтесь поудобнее, я вам сказку расскажу. Веселую! Нет, я знаю… Нет, ничего не перепутаю… У кого склероз?.. Ты с кем разговариваешь?.. Вот и помолчи… Кто гунявый?.. Кто гундосый?.. Помолчи, я сказал!.. Сам ты сукин сын.
Ну вот!.. Ага!.. Жили-были мужик с бабою… С бабою… Нет, он с бабою жил… Потому что у него такая ориентация была… Да, это давно было.
Ну вот!.. Ага!.. Жили они, не тужили, песни пели да плясали вприсядку… Нет! В критические дни тоже… С крылышками. Помолчи, я сказал.
Жили-были мужик с бабою. И было у их три сына-богатыря! Почему не было?.. Не прокормишь.
А было у их два сына и одна дочь — она мало ела.
Старший умный был детина, средний был и так и сяк, а девочка вовсе была дурой.
Чего-то нехорошо получилось насчет девочки. А было у их две дочери-красавицы и один сын. И вот кто-то повадился ходить к ним по ночам… Нет! Нет, не к дочерям. Кто-то повадился ходить к ним по ночам пшеницу воровать… Потому что остальное все разворовали уже. Помолчи, каторжанин!
Про что мы щас?.. A-а! И вот, значит, как-то курочка у их снесла яичко, да не простое… Нет! Нет! Нет, не с сальмонеллой… не с пестицидом… без бешенства. Золотое! Мышка бежала, хвостиком махнула… Кому? Никому… Нет, не на шухере… Помолчи, не доводи меня.
Жили-были мужик с бабою. Понял?.. Было у их две дочери-красавицы и один сын — дурак дураком!.. Вроде тебя… Нет! Нет, он потом царем не станет. Что на Руси?..
Заведено, что царем обязательно дурак становится?.. А этот не станет! Так дураком и помрет.
Жили-были мужик с бабою со своею… Со своею… Он со своею жил!.. Ну и что, что кругом порнография? А у нас сказка веселая! Вот он и жил со своею… А что плохо-го-то?.. Что одно и то же?.. Какую оскомину?.. Помолчи! Я кому говорю?
Жили-были мужик с бабою… Не надо мне подсказывать! Я знаю, что щас не принято говорить «мужик». Еще он меня учить будет!
Жили-были… один господин… с одною бабою… Нет, с одною. Нет, не с двумя, с одною.
Ну все! Я тебя предупреждал по-хорошему. Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец!
Как же не веселая? А разбогатели-то все! Я разве не сказал?.. Разбогате-ели.
Мужик испил живой воды и пошел это… Нет! Нет, не пустые бутылки собирать. Он нашел сто тысяч долларов!.. Где? В кармане у бабы.
С сыном только у их беда приключилась. Стал он помогать людям и пропал. Собрал со всех по миллиону, чтобы вернуть по два, — и пропал без вести.
Зато дочери подружились с дилером!.. Или с киллером?.. Как, деточка?.. Правильно, с сутенером.
И стали они жить-поживать, добро наживать.
Не знаю, может, глупость сейчас скажу… Зараза передается по телевидению. Не в том смысле, что дрянь всякую передают, это само собой. А в том смысле, что зараза — болезнь передается от одного к другому по телевидению… в публицистических передачах.
Ельцин, помните, сказал: «Простите за все!» В смысле, выпивал часто, дирижировал много. Короче, сказал: «Я ухожу, спасайте Россию». Или берегите Россию?
И сразу по всей стране как эпидемия. С предприятий многие директора ушли: «Простите за все, от завода остались одни стены. Берегите их!»
Я сам уже собрался сказать жене: «Ухожу, алименты платить не буду, а то мне не хватит на проституток. Об одном прошу: береги семью! И дай мне гарантию о неприкосновенности».
Потом побоялся, что она гарантию не даст, и остался.
Вот как зараза передается по телевидению… Или мне это мерещится? Не знаю.
Нет, выборы, помните, были в Государственную Думу? Каждый округ, каждый народ выдвинул самых достойных своих сынов. Нанайцы — Кобзона, печенеги — Абрамовича, хазары — Абрамовича.
Эти сыны и дочери по всем каналам начали клясться, что скоро у всех руки будут по локоть в золоте… если их выберут. И вроде ничего сперва… плохого не ждали мы, забыли, что у тещи здоровье слабое, особенно голова. Она слушала, слушала их и говорит:
— Скоро вы у меня все будете купаться в шампанском!
Хорошо, я на диване сидел, жена, хорошо, у стены стояла, тесть — хорошо, глухой.
… Глухой, глухой, а все равно заразился. Ничего не слышит! Все только смотрел на кандидатов. Ну и как-то говорит:
— Завтра каждому из вас подарю по самолету.
Но мы-то в своем уме! Думаем: он всю жизнь водил трамвай. Откуда у него самолеты?
Вызвали врача. Тот и смотреть тестя не стал, сразу сказал: «Даже и не надейтесь насчет самолетов. Он сошел с ума… Но если кому-нибудь из вас нужно заменить сердце или печень, то милости прошу ко мне в поликлинику в тридцать седьмой кабинет. Станете такими же здоровыми, как я».
Тут соседка зашла — вернуть горсть гороха, занять щепотку соли. Увидела доктора, говорит: