Страница 38 из 100
ОНА. Я не могу. Сокол, где ты?
ОН. Я — Сокол, я — Сокол.
ОНА. Сокол, где ты?
ОН. Я у компостера, я у компостера! Я — Сокол!
ОНА. Уже февраль.
ОН. Уже март.
ОНА. Уже апрель. (Ему.) Передай на билет.
ОН (в сторону). Передайте на билет.
ОНА (ему). Пройди вперед.
ОН. Зачем?
ОНА. Надо больше двигаться. Сокол.
ОН. Врачи говорят…
ОНА. Уже лето.
ОН. Врачи говорят…
ОНА. Уже осень.
ОН. Врачи говорят…
ОНА. Уже зима.
ОН. Врачи говорят, что зимой мне лучше. Возьми билет.
ОНА (в сторону). Возьмите билет. (Ему.) Поговори со мной.
ОН. Я читаю.
ОНА. Поговори со мной.
ОН. Я читаю.
ОНА. Сын прислал письмо.
ОН. Что пишет?
ОНА. Женился.
ОН. Нуда?!
ОНА. Да.
ОН. А мы ему ничего не успели объяснить.
ОНА. Дочь они назвали Катей.
ОН. Нуда?!
ОНА. Катя окончила первый класс.
ОН. Как окончила?
ОНА. С золотой медалью. Возьми билет.
ОН (в сторону). Возьмите билет.
ОНА. Снегу, снегу-то сыплет! И это летом. В наше время все было не так.
ОН. Все было не так.
ОНА. Скоро на пенсию.
ОН. Ничего, ничего.
ОНА. Давление.
ОН. Желудок.
ОНА. Печень.
ОН. Почки.
ОНА. Радикулит.
ОН. Склероз.
ОНА. Говори громче.
ОН. Я говорю: ничего, ничего. Достал путевки.
ОНА. Куда?
ОН. В рощу.
ОНА. Широколиственную?
ОН. Сердечно-сосудистую.
ОНА. Молодец.
Он храпит.
Сокол!
Он храпит.
Сокол! Сокол! Не спи! (Тормошит его.)
ОН (предъявляет билет). Единый.
ОНА. Сокол, я — Голубка.
ОН. Да, прости. Но как бежит время!
ОНА. Пусть бежит. Все у нас было, все у нас есть: дети, внуки.
ОН. Мне так много нужно сказать тебе.
ОНА. Говори.
ОН. Я люблю тебя.
ОНА. Я тебя люблю. Открой окно.
Он открывает окно. Весна идет.
ОН. Опять весна!
ОНА. Опять весна!
ОН. Опять я Сокол!
ОНА. Опять я Голубка!
ОН. Все хорошо.
ОНА. Все хорошо.
ОН (прислушивается). Конечная. Просят освободить салон.
ОНА (берет его под руку). Пошли.
Медленно уходят.
Беда у меня. Прожиточный минимум в Москве стал сорок тысяч… Это впритык! На гроб уже не остается. Захочешь умереть — нельзя. Бессмертие наступило.
Единственно, что хорошо сейчас — не надо откладывать на черный день, он тоже уже наступил.
Нас шестеро: я, двое моих малолетних детей, домработница-старушка, жена-женщина и телохранитель-сирота. Это считай каждый месяц мне где-то нужно взять шесть на сорок — двести сорок тысяч.
Двести сорок тысяч!.. Это имеется в виду для здоровых людей, которые едят все подряд, что ни дай. Они сперва все съедят, потом вспоминают, чего это они такое только что съели.
А у меня жену от магазинного все время подташнивает. Я извиняюсь очень перед дамами — разговор не про театр.
Даже ее подташнивает не когда она ест. Многих ведь подташнивает, когда они едят. Я извиняюсь еще раз, не всем про это интересно, у каждого свое горе.
Многих подташнивает, когда они слышат про еду, а мою подташнивает, когда она еще только подумает про еду. То есть постоянно.
Такое вот горе пришло в дом ко мне.
Не сильно ее тошнит, но смотреть противно. Она зеленая становится, глаза тускнеют… Смотришь на нее — и самого начинает подташнивать… А она на тебя смотрит — ей еще хуже становится. А ты на нее смотришь — тебя выворачивает.
Значит, мне теперь одна дорога — на рынок за свежей пищей. Правильно?
А на рынке сейчас, если даже брать одни отбросы, все равно выходит дороже раза в три… Нет! В четыре.
Двести сорок на четыре — девятьсот шестьдесят тысяч. То есть я уже вынужден воровать в открытую. А это бьет по нервам, и я приучился выпивать… перед едой. Иначе я давлюсь. Я извиняюсь перед дамами, не всем, наверное, им интересно.
Еда стоит колом, даже если ешь икру. Колом! Сантиметров двадцать. Из глаз — слезы, изо рта — пена, отовсюду — горе.
Короче, мне перед едой надо обязательно тракт весь смачивать коньяком. Это пять раз в день… Нет! Шесть. Это еще тысяч триста в месяц. Воруешь уже из последних сил.
Личный врач сказал:
— Срочно на отдых. Немедленно! Бросай воровать к чертовой матери и отдыхай. Спасайся!
Поехали в Крым.
Путевки по восемьсот сорок одной тысяче шестьсот шестьдесят семь рублей тридцать восемь копеек. Нас шестеро. Не то что наворовать, сосчитать сразу трудно.
Ну, приехали — оказалось, жену на солнце подташнивает.
Подташнивает и подташнивает ее. Даже в «Мерседесе», — мы недавно купили — ее не так подташнивает.
Значит, она лежит в тени в Крыму. С ней домработница. Кто с детьми?.. Чужой человек?.. Крымский татарин?.. Нет. Значит, теща. Это еще восемьсот сорок одна тысяча шестьсот шестьдесят семь рублей тридцать восемь копеек. И там за шесть миллионов было.
Грубо говоря, надо мне в месяц иметь миллионов семь-восемь.
Такое вот горе пришло ко мне в дом.
Конечно, все мы сейчас бьемся, колотимся об жизнь, но меня просто сплющило, уже кончились слезы.
Не буду больше портить вам вечер… воздух и так далее. Пойду.
Захочет кто спасти меня, пусть пришлет сколько сможет денег… на мое имя. На жену не надо. Ее от денег уже… Да, подташнивает.
(пародия)
Внимание! Внимание! Мы ведем наш репортаж о финальном матче на первенство мира по футболу. Сборная Советского Союза — сборная Аргентины.
Собственно матч уже закончился. Счет 8:8! Как же разворачивались события? Первый тайм прошел при подавляющем преимуществе сборной СССР. Сорок пять ударов нанесли наши футболисты по воротам сборной Аргентины, а они по нашим только восемь. Счет первого тайма 8:0 в пользу Аргентины. И так продолжалось до 82-й минуты матча. И вот за восемь минут до окончания встречи в нашей сборной произошла замена. Команду принял новый старший тренер. Он выпускает на поле Владимира Наждачного, восемь раз Наждачный выбрасывает мяч из-за боковой, восемь раз мяч попадает в голову аргентинского защитника и от нее в ворота сборной Аргентины. Счет сравнялся. Сейчас серия пенальти решит судьбу чемпионата мира.
Первыми по жребию бить будут аргентинцы. Это сделает Карантини под номером восемь. Вот он разбегается: удар, гол! Наш вратарь Тигренко знал, что Карантини — левша, видимо, забыл на какую ногу! Чем ответят наши? Бить готовится Степан Корнеев, самый молодой, самый резвый игрок нашей команды, обладающий кинжальным ударом. Корнеев бьет! Такие удары не берутся. Мяч летит на двадцать метров выше ворот.
Да, чехарда с тренерским составом, отсутствие достаточного количества полей, отвечающих мировым стандартам, и неудачно составленный календарь первенства страны не могли не сказаться на игре нашей команды. Второй удар у аргентинцев. Бить будет Хуан Ряхас. Раз бег, удар! Мимо! Как гласит древняя грузинская пословица: «Не все коту масленица».
Наш футболист Валерий Дагаев готовится к удару. Вот он бьет! Гол! 1:1. А точнее 9:9! Вот он, Валерий Дагаев, наш легендарный форвард. Посмотрите, какой удар! Просто математическая точность! Кстати, Валерий прекрасно совмещает занятия спортом и наукой. Он сейчас учится в шестом классе средней школы и одновременно заканчивает институт авиационного приборостроения.
Третий удар делают аргентинцы. Это Родригес Скотт! Разбегается, бьет, мимо! Как гласит древняя аргентинская пословица: «Не все скоту масленица»!
А сейчас на огневом рубеже капитан нашей сборной, форвард тбилисской команды «Динамо» Рамаз Смогулия. Сильнейший удар! Г-о-о-о-л! Сборная Советского Союза выходит вперед. Я не хочу делать преждевременных прогнозов, но сейчас нельзя не сказать, как далеко шагнул наш футбол за последние полтора месяца. И в этот шаг вложили свои усилия и тренеры, и врачи, и инженеры, и техники — создатели великолепных футбольных полей, и вы, дорогие болельщики! Ваша поддержка в адрес нашей сборной сделала свое дело!.. Судья удар не засчитывает. Оказывается, вратарь Аргентины не успел встать в порота! А вот судейство на этом чемпионате явно не на высоте. И это не только мое мнение, это — мнение тренеров всех команд, выбывших из турнира.