Страница 5 из 34
Завершим же этот краткий обзор основных вех истории старчества на Руси, принадлежащий профессору Экземплярскому, указанием на статистические данные.
Данный в приложении к «Истории русской Церкви» графа Михаила Толстого «Хронологический список русских святых»11 доказывает, как велика была у русского народа жажда святости, как много святых рождала Русская земля во все времена. Но большая часть из прославленных Церковью святых воспитывалась именно в монастырях под благословенным окормлением старцев.
Современный ученый профессор Г. М. Прохоров на основе названного «Хронологического списка» составил «кривую подъемов и спадов» святости на Руси. И сделал потрясающее открытие — процветание святости было неразрывно связано с процветанием или духовным возрождением народа в целом, «снижение святости» (количественное) напрямую связано с упадком нравственности народа в целом. И недаром в прежние века в монастыри шли тысячами (перед революцией в России было более тысячи обителей, и число насельников в некоторых из них достигало нескольких сотен), а теперь «днем с огнем» не отыщешь человека, особенно мужского пола, который готов посвятить себя монашескому житию.
Но кончает Г. М. Прохоров свой «статистический обзор» оптимистически: «Я думаю, что литература, романы, которыми зачитывались наши бабушки и родители, на какое-то время уйдет или встанет на второй план. А вот жития святых, реальная история — обращение нашей страны к Вечности, выйдут на первый. Это же измерение, или координата в наших душах также есть, только там осталось вытоптанное поле. Нам надо его снова культивировать. И не поддаваться на соблазны всяких сектантов. Мы обладаем богатой духовной культурой, порой этого даже не осознавая.
Думаю, то, в чем в первую очередь нуждаются наши люди, родные, друзья и соседи — это возделывание своего внутреннего пространства. И это, по сути дела — наша духовная экология».12
Хотя тут можно вспомнить и печальный факт: на вопрос «Почему сейчас нет старцев?» (или не так много их, как было прежде) опытные духовно люди отвечают: «Потому что нет у них настоящих учеников».
Потому что мы по-настоящему не стремимся к тому, чтобы хранить и обретать традиции духовной жизни.
Часть вторая. Центры старческого служения в России
Саров и Оптина пустынь
В дореволюционной России было около тысячи монастырей, все они молитвенно служили делу спасения народа, но были среди них такие, при одном упоминании которых сердце каждого православного христианина исполняется чувством благоговения и тихой радости. И в первую очередь это относится к Сарову и Оптиной — может быть, потому, что с ними связаны предсказания о духовном возрождении России, которые во многом сбылись.
Саров и Оптина были центрами, откуда мы черпаем опыт духовной жизни, их наименования накрепко связаны в наших сердцах, но, пожалуй, еще никем не было замечено, что существовала между ними не только связь в духе, но и связь реально-историческая. Об этом мы коротко расскажем в данной главке.
В 1805 году в Саровскую обитель приходят из Москвы два родных брата — Тимофей и Иона Путиловы. В монастыре они проходят различные послушания: в поварне, в трапезной, в храме. Старший из них — Тимофей — становится келейником и духовным сыном больного игумена, старца Исайи. Келья строителя Исайи стала для послушника Тимофея местом незабываемых встреч с преподобным Серафимом, который тоже был духовным сыном старца. За шесть лет послушничества в Сарове были положены основы монашеской науки жизни, устроителем которой отец Моисей (Путилов) станет потом в Оптиной пустыни, игуменствуя в ней 43 года.
Немногое сохранилось из бесед преподобного Серафима с будущим игуменом Оптиной, но и того, что мы знаем, достаточно, чтобы свидетельствовать, что речь между ними шла прежде всего о «внутреннем христианстве», о стяжании благодати Духа Святого (недаром одним из постоянных пожеланий отца Моисея в письмах будет: «Возмогай о благодати Христовой!»). Преподобный Серафим учил новоначального послушника творить непрестанно молитву Иисусову и во время службы — для того чтобы собрать внимание на богослужебных молитвах и войти в их смысл. Вероятно, именно тогда преподобный заповедал Тимофею молиться мытаревой молитвой, которой тысячу дней и ночей он взывал ко Господу. Это было в 1805 году, когда после нападения разбойников, прожив пять месяцев в монастыре, преподобный вернулся в пустыньку, или же в 1807 году, когда преподобный вернулся в обитель на похороны духовного отца — игумена Исайи, а потом принял подвиг молчальничества и затвора. Отец Моисей, уже перейдя из Сарова в рославлевские леса, в 1814 году советовал своему младшему брату Александру, будущему скитоначальнику оптинскому — игумену Антонию, молиться мытаревой молитвой, а в конце жизни говаривал, что много у него было молитвенных правил, а теперь он опять вернулся к одному: «Боже, милостив буди мне, грешному...»
Тимофею Путилову суждено было покинуть Саров в 1811 году, еще задолго до преставления преподобного Серафима, но младший его брат Иона не только остался в Сарове до конца своих дней, но и стал в 1822 году казначеем монастыря, а в 1842 году — игуменом. Известно, что у преподобного были нелегкие отношения с братией: не все понимали его подвиг старчества и окормления Дивеевских сестер. Иона (Путилов) был одним из немногих, кто держал сторону преподобного Серафима во всех спорах, и это, несомненно, было результатом духов- ной близости через общего духовного отца — строителя Исайю. Иона (Путилов) из любви к нему принял его имя, подражал его жизни и завещал похоронить себя рядом с ним, что впоследствии и было исполнено.
Отец Иона (Путилов), без сомнения, писал своему старшему брату архимандриту Моисею в Оптину о подвигах и поучениях преподобного (например, об особых поучениях настоятелю монастыря, о которых сказано в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря»). Письма эти не сохранились, но о том, что в Оптиной знали и почитали преподобного Серафима, свидетельствует такой факт: сразу после его кончины в одном из храмов Оптиной был устроен уголок с его личными вещами (мантия, епитрахиль, книги — все это видно на сохранившейся в Оптиной фотографии этого памятного серафимовского уголка). На каждой панихиде поминалось имя «отца нашего приснопамятного иеромонаха Серафима».
Так именно в Оптиной было положено начало прославлению преподобного.
Таким образом, и старчество оптинское, которое возникло и процвело в обители в лице старцев Льва, Макария, Амвросия, Иосифа, Анатолия при настоятельстве архимандрита Моисея (Путилова), незримыми нитями связано с Саровом. Именно отец Моисей защитил оптинское старчество от непонимания, клеветы, подозрения и гонений, потому что еще в ранней юности получил уроки благодатного общения и хранил память об этом всю жизнь.
В современной Оптиной, воскресающей сейчас во исполнение пророчеств о ней, зримо явлена духовная связь великих православных обителей. Одним из первых даров, который приняла Оптина в еще недостроенный после разорения Введенский храм, была икона преподобного Серафима, написанная отцом Зиноном псково-печерским. Другой дар в Оптину — Казанская икона Божьей Матери, явившая в 1988 году чудо мироточения, знаменует единое покровительство: именно Казанский собор строился в Дивееве по благословению преподобного Серафима. И, наконец, уже совсем в недавнее время, к столетию со дня преставления преподобного Амвросия (23 октября 1991 года), на святых вратах Иоанно-Предтеченского скита Оптиной пустыни рядом появились изображения преподобных Сергия, Серафима и Амвросия — как знамение неразрывности единой «золотой цепи» русской святости, освящающей путь и нам в наше мятущееся время.
Собор оптинских старцев
«В Оптину за опытом», — говорили раньше в народе о паломничествах в эту обитель Калужской губернии. Советы, исходящие из благодатного опыта духовной, да и практической жизни оптинских старцев, получали люди разных званий, в том числе и великие русские писатели, общественные деятели. Монастырь в XIX-XX веках возрастил лествицу старчества, которая возводила целые поколения русских людей в Царство Небесное. Отличительной чертой старчества Оптиной пустыни было то, что оно составляло жизненный нерв общего строя обители. Старец здесь стоял не одиноко, не изолированно от внутреннего строя обители, но во главе его; без его совета в обители не предпринималось ничего сколь-нибудь важного; пользуясь общим уважением, он духовно объединял все лучшие силы обители.
11
Толстой М. В. Рассказы из истории русской Церкви. Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1991. С. 687-721.
12
Прохоров Г. М. Святые в русской истории // «Православный Летописец Санкт-Петербурга». 2000, №4. С. 18-19.