Страница 22 из 29
– Вы слышали новости? – спросила миссис Инглис. – Профессор Ли только что объявил о своей отставке.
Поначалу Дункан не понял, о чем речь. Затем его скуку как рукой сняло.
– Это официально?
– Вполне. Через три месяца у Фонда будет новый директор. С моей стороны как жены ректора было бы нескромно предсказывать, кто им станет.
Он сразу понял, кого она имела в виду. Ее благосклонность к Овертону ни для кого не была секретом! После женитьбы на ее племяннице он открыто стал ее протеже. Она торжествующе улыбнулась Дункану, который не смог скрыть своей досады.
– Я думала, тебе понравится эта информация, – сказала она Дункану, уводя полковника с собой.
Он почувствовал на себе взгляд Анны, которая наблюдала за ним с другого конца гостиной. Не об этом ли она уже предупреждала его? Он должен был узнать больше, и как можно скорее. Он подошел к группе, окружавшей доктора Овертона.
Овертон выглядел возбужденным и слегка пьяным. Его раскрасневшееся и довольно дряблое лицо говорило о том, как много он всего наворотил в последние два года.
– Привет, Стирлинг. Слыхал о животрепещущей теме?
– Слыхал.
– Замечательная должность для кого-то, – вздохнул Хеддл.
– Будет много конкурентов, – заметил кто-то рядом с ним.
– Конкуренция должна быть ограниченна, – авторитетно вмешался Овертон. – Во-первых, это место должен получить молодой человек.
– Примерно вашего возраста, – предположила Анна, выглянув из-за плеча Дункана.
Раздался смех. Овертон демонстративно отхлебнул виски.
– Почему бы и нет? Я имею такое же право на это кресло, как и любой другой. Комиссии нужен кто-то с опытом работы. Будет справедливо, если предпочтение отдадут врачу из Фонда. Я старший преподаватель. И у меня квалификация врача первой категории.
За этим заявлением последовало короткое молчание. Затем раздался голос Анны. Со странной задумчивостью она заметила:
– И правда, если вы так говорите, у вас, похоже, довольно хорошие шансы, Овертон.
– Ну… может быть, – нарочито поосторожничал Овертон. Он с улыбкой повернулся к Дункану. – Что ты об этом думаешь, Стирлинг?
– Я твой гость сегодня. Я бы предпочел не говорить.
Овертон покраснел:
– Боишься высказать свое мнение?
Дункан не вытерпел. Он сказал опрометчиво:
– Я не думаю, что ты подходишь для этой работы, Овертон. Кресло должно принадлежать первоклассному врачу.
– Так и будет, – сказал Овертон. – Кого бы ни предложила комиссия, у меня больше шансов.
– Если это пари, – возразил Дункан, – я готов принять его.
Глава 48
Гости Овертона с удивлением уставились на него. Он понял, что этой неловкой сценой может разрушить свои почти верные шансы на место директора Фонда. Что-то невнятно буркнув, он поспешно отвернулся, чтобы снова наполнить свой бокал.
Небольшая группа вокруг Дункана рассеялась. Он чувствовал себя совершенно подавленным. Внезапно он ощутил прикосновение к своему рукаву. И, обернувшись, увидел рядом с собой Маргарет.
– Я все думала, когда ты вспомнишь о моем существовании, – улыбнулась она. – Пойдем выпьем чего-нибудь.
Он последовал за ней к пустой буфетной стойке, где Маргарет налила два бокала шампанского.
– Дорогой Дункан! Ты выглядел таким мрачным, а мог бы быть довольно забавным, если бы постарался.
– Я буду забавным, если выпью шампанского. Честно говоря, Маргарет, я не хотел бы смешивать напитки.
Но она не принимала возражений.
– Давай выпьем за будущее – и за нас! – В ее тоне был оттенок безрассудства.
Коснувшись края его бокала своим, она осушила бокал.
– Я пью и за прошлое, Маргарет, – будущее может оказаться довольно запутанным.
Она покачала головой:
– Нет-нет, Дункан. Впереди нас ждет много хорошего!
Она открыла дверь на маленький балкон.
– Давай для начала посмотрим на луну. Она почти полная и очень даже симпатичная.
Он последовал за ней с чувством беспокойства, которое усилилось, когда она закрыла занавеской дверь, отгородив их от всех на крошечном балконе высоко над безмолвным городом. Луна была поистине великолепна – огромный белый диск сиял за зубчатыми стенами замка, над глубокими тенями садов, примыкающих к Принсес-стрит.
Она вздохнула:
– Мы никогда прежде не смотрели на луну вместе, правда, Дункан?
– Правда, – сухо ответил он.
– Если бы смотрели, все могло бы сложиться совсем иначе.
– Да, могло бы, Маргарет.
– О, Дункан, я совершила печальную ошибку.
– Мне жаль, Маргарет, – с чувством неловкости ответил он, отводя от нее глаза и глядя в ночь. – Возможно, через какое-то время все наладится. Поначалу брак может быть трудным, но, когда два человека учатся уступать друг другу, они часто сближаются.
– Только не надо этих банальностей. Я достаточно натерпелась от своей тети. Почему я не могу сказать прямо? Я совершила ужасную ошибку.
Она с манящей, вызывающей откровенностью положила руку ему на рукав:
– Ты – вот кто был для меня настоящим. Именно ты! Это правда. Я поняла это только тогда, когда было уже слишком поздно.
Глава 49
Быстро, с ноткой раскаяния в голосе, она продолжила:
– Мой муж неплохой человек. Он умеет быть очаровательным, когда захочет. Полагаю, именно поэтому я вышла за него замуж. Но он такой эгоцентричный, такой поверхностный. Он хвастун и зануда. Когда он слишком много выпьет, он становится отвратительным. Кроме того, он не может оставить женщин в покое – я имею в виду, других женщин. Я поймала его на двух интрижках. И было что-то действительно серьезное – я так до конца и не выяснила – с медсестрой, еще до нашей женитьбы. – Она помолчала. – Мне нужен был кто-то глубокий, с реальной силой и возможностями. На самом деле мне все еще нужен такой человек, – тихо добавила она.
– Разве ты мне не говорила, что я опоздал со своими признаниями, Маргарет?
– А может, и нет? Может, и нет, Дункан? О, я не имею в виду очевидные вещи. Я буду продолжать притворяться ради моего отца. Но жизнь так коротка, что жаль тратить ее впустую. И честно говоря, Дункан…
Он заставил себя посмотреть на нее. Она стояла, прислонившись спиной к перилам, в мягко облегающем ее фигуру платье. Лунный свет придавал ее запрокинутому лицу вызывающую красоту. В ее глазах безошибочно читалось приглашение.
Все его прежнее желание к ней вдруг отступило. Наконец-то он увидел ее такой, какая она была – скучающей и избалованной женщиной, – и понял, чего на самом деле стоила ее притягательность. И все же в состоянии извращенного безрассудства он протянул руки и заключил ее в объятия. Она откинула голову и поцеловала его медленным, опытным поцелуем.
Внезапно и необъяснимо ее губы вызвали в нем ненависть к самому себе. Он грубо отстранил ее:
– Ты хоть понимаешь, что мы делаем, Маргарет?
– Об этом никто никогда не должен знать, – быстро ответила она.
– Маргарет, у меня нет времени на подобные вещи. Для меня женщины больше не существуют. Им не место в моей жизни.
Она улыбнулась, раздосадованная его сопротивлением, но уверенная в своей власти над ним.
– Там для меня должно быть место! О, Дункан, я чувствую, что моя собственная жизнь только начинается.
– Я так не могу, Маргарет, потому что когда-то любил тебя.
Ее голос зазвенел от недоверия:
– Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Склонив голову, он оставался недвижим.
– Мне очень жаль, Маргарет.
Никогда еще ее гордыня не была так оскорблена. Ее лицо вытянулось, черты заострились, в голосе внезапно прозвучала злоба.
– Пошли обратно. Мне холодно.
Глава 50
Дункан тут же покинул вечеринку. К своему крайнему недовольству, он обнаружил на крыльце готовую к отъезду Анну.
– Может, мне подбросить тебя по пути? – спросила она.
Все еще охваченный противоречивыми чувствами, он сказал: