На Лене-реке

Сперва Ольга ничего не поняла… Какой Мишка?

Потом она вспомнила кожзавод, первую военную зиму, пожар нового цеха, вспомнила круглое лоснящееся лицо рыжеусого Артемия Седельникова… Да, ведь у него был сын, который затаился где-то на Севере.

И все же было непонятно, что так взволновало Федю.

— Что случилось? Я ничего не понимаю. Расскажи спокойно. — И отвела Федю в сторону.

— Вы Мишку Седельникова не знаете? — начал Федя.

— Знаю, слышала о нем…

— Но вы его не видели никогда… а он здесь. Старик сказал, ушел на работу… А где ему тут работать? Только у вас.

— У нас? — переспросила Ольга. — Ты сейчас видел всех наших геодезистов. Который же из них Седельников?

— Нет его тут, — возразил Федя. — Он высокий такой, черный…

— Погоди, — начала догадываться Ольга, — у него черная борода?

— Нет, бороды у него не было.

— Ну, конечно, не было, — Ольга сама усмехнулась своему вопросу. — Ведь ты видел его шесть лет тому назад. Тогда у него не было бороды.

— И сегодня не было. Я его сегодня видел, — чуть не закричал Федя.

— Понимаю, он сбрил ее на днях, — вполголоса сказала Ольга. — Но почему ты думаешь, что он здесь с недоброй целью? Может быть, он просто хочет заработать? Он сказал начальнику партии, что работает в городе на кирпичном заводе. А здесь проводит отпуск. Живет у бакенщика. Ловит рыбу.

— Врет, — решительно сказал Федя. — В городе он не живет, на кирпичном заводе не работает. Он как в начале войны сбежал, так его и не было. Как он вернется? Кожи-то он испортил. Он — враг, Ольга Григорьевна.

— Сеня! — позвала Ольга. — Вы не помните, как зовут нового вашего рабочего?

— Максим Щелчков, — ответил Сеня. — Что-то нет его сегодня. Никогда не опаздывал.

— Не дождетесь, — буркнул Федя про себя. — Вот, Ольга Григорьевна, почему он фамилию свою скрыл, почему меня испугался, почему на работу не идет…

— Ты прав, Федя, — тихо сказала Ольга. — Он тут не зря.

Теперь по-новому объяснялись все непонятные события последних дней: неисправность кипрегеля, повлекшая за собой повторную съемку и основательно задержавшая геодезические работы, потеря нескольких трудно заменимых деталей бурового оборудования, исчезновение двух уже законченных планшетов. Все это по времени совпадало с появлением на острове Максима Щелчкова.

— Ты прав, Федя, — повторила Ольга. — Мы начинаем большое дело. Кое-кому оно мешает… Хорошо, что у нас здесь катер… — подумала она вслух. — На лодке ему с острова не уйти… догоним. Его нужно взять. Это конец ниточки. По ней размотают клубок… Пойдем к старику… Подымахин, вам без подручного все равно делать нечего, пойдемте с нами.

— На катере быстрее, — предложил Федя.

— Пойдем берегом. Может быть, встретим, — возразила Ольга. — А катер пусть подойдет к сторожке.

Перед тем как войти в сторожку, Ольга строго сказала:

— Вопросы задавать буду я.

Старик все также сидел на топчане, курил трубку.

Казалось, он ожидал посетителей. По крайней мере он нисколько не удивился, что снова явились гости.

— Нам нужно видеть вашего квартиранта, где он? — спросила Ольга.

— Ушел на работу, — ответил старик.

— Где он работает?

— Люди приехали. Остров наш мерить. Он помогает.

— Давно вы его знаете?

— Десять дней живет, — все так же равнодушно ответил старик и сплюнул на железный лист перед печуркой.

— Кто он такой? Как его звать?

— Городской… Максимом зовут…

— Покажите нам его вещи.

В первый раз старик взглянул на нее, отвел глаза и, затянувшись несколько раз подряд, весь окутался клубами сизого дыма.

— Какие у него вещи?..

— А где мальчик? — спросил Федя.

— Уехал в деревню, — ответил старик, — картошки привезет. Есть нечего. Одна рыба.

— Ну что ж, идем, — сказала Ольга своим спутникам. Она поняла: от старика не узнаешь больше того, что он сам захочет рассказать.

Обратно к лагерю доехали на катере.

— Я сейчас с этим катером еду в город, — сказала Ольга геодезистам. — А вы здесь смотрите в оба. Возможно, после ухода катера Максим Щелчков придет на работу. Не подавайте виду, что он раскрыт, но не спускайте с него глаз.

Через час катер отвалил от острова и стремительно понесся вниз по течению. Ольга спешила в город. Она еще более заторопилась, когда Федя рассказал ей, как Саргылана встретила в аэропорту странного незнакомца.

— Тут дело тоже нечисто, — убежденно рассказывал Федя. — В Москве он с ней раскланивался, а тут сразу сбежал, как Мишка от меня сегодня утром.

— В Москве? — переспросила Ольга. — Каким же образом Саргылана встречалась с ним в Москве?

— Она ездила на экскурсию на московские фабрики…

— Знаю.

— Руководителем их группы был Джерготов. Знаете его?

Ольга кивнула.

— Ну вот, этот тип приходил в Москве к Джерготову. Тогда его Саргылана и видела.

Приходил к Джерготову… Эта новая деталь бросала свет и в значительной степени связывала многие разрозненные события.

Теперь можно было подыскать объяснение упорной приверженности Джерготова к нижнему варианту, что всегда казалось Ольге исключительно странным, даже загадочным.

«Интересно было бы поговорить с Джерготовым», — подумала Ольга.

В городе Ольга сообщила о Максиме в органы государственной безопасности. Два сотрудника к ночи были уже на острове. Но Максим Щелчков не дождался их. Едва начало смеркаться, он переправился через реку и ушел в тайгу.

Глава двадцать первая

— Андрея здесь нет, и, кроме вас, друзья мои, мне посоветоваться больше не с кем, — закончила Ольга свой рассказ.

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Если бы разговор шел на какую-либо обычную производственную или просто житейскую тему, то более живая Таня первая бы высказала свое мнение. Но тут она чувствовала, что более веским будет слово Василия и как мужчины, и как фронтовика, и как более опытного коммуниста.

Торопливость была не в характере Василия. Тем более в подобных случаях.

Он закурил и не спеша прошелся из угла в угол. Папироса в несколько затяжек сгорела у него до мундштука. Он бросил ее и закурил новую. Обе женщины с напряженным вниманием ждали, что он скажет.

— Как доказать, что Джерготов связан с Мишкой? — спросил, наконец, Василий.

— Доказать не могу, но сама убеждена в этом, — горячо ответила Ольга.

— Убежденности тут мало, — хмуро произнес Василий и, остановившись против Ольги, спросил: — Кто мог их видеть вместе?

— Только старик бакенщик.

— Не скажет, — так же хмуро заметил Василий. — А из ваших работников никто не встречал их вместе?

— Не знаю… не спрашивала.

— Надо было спросить, — строго сказал Василий.

— Вася! — мягко упрекнула его Таня. — Какой ты, право. Она к тебе, как к родному, а ты без малого — выговор ей.

— Он прав, Таня, — возразила Ольга, — это мой промах.

— Промах, конечно, не велик, — спокойно заметил Василий. — Ясно, что встречались не на людях… Налей-ка, Танюша, еще стаканчик покрепче, — попросил он, снова подсаживаясь к столу.

Он с хрустом надкусил кусок сахару, обжигая пальцы, поднес осторожно к губам горячий стакан и отпил немного, прихлебывая чай мелкими глотками.

— И тебе, Оля, налью, — потянулась Таня за стаканом.

— Спасибо, Танюша, не надо.

— Второе дело, — сказал Василий, отодвигая стакан, — встречи Джерготова с этим господином интересной наружности. В Москве их видела Саргылана. Это нашему козырю в масть. А вот здесь?..

— Здесь тоже только Саргылана.

— Одного, — подчеркнул Василий, — а вместе?

Ольга молча пожала плечами.

— Засечем, что нам известно, — сказал Василий после короткого молчания.

— Мишка Седельников живет на острове под чужой фамилией — раз. Кто-то пытался сорвать изыскательские работы по верхнему варианту — два. Джерготов настаивает на нижнем варианте — три. Неизвестный нам московский приятель Джерготова приезжает в Приленск — четыре. В колхозах распространяются провокационные слухи — пять… Для следователя мало.