Ц - 9

Я сошел по пандусу, задев коробом коротко гуднувшие перила. Отпустил матерок, и раздраженно вскрыл кейс, набрав личный шифр. Бумаги «Для служебного пользования» швырнул на стол, а стопку чистых листов с грифом «Совершенно секретно» покачал в руке, словно взвешивая, и подчеркнуто спокойно уложил обратно в коробушку.

Ничего я сегодня писать и рассчитывать не буду. Настроения нет.

Тут дверь издала писк, открываясь.

«Зря не заблокировал!» — сумрачно подумалось мне.

Высокий комингс переступил Иванов. Оглянулся, и заценил:

— Просторно тут у вас… — спускаясь по пандусу, он добавил другим тоном, пристально взглядывая на меня: — Ваша версия, Миша, оказалась верной. В крови Теминой обнаружены следы СП-36. Возможно, эйфория от дозы морфия наложилась на действие «болтунчика». М-да… Насколько девушка была посвящена в секретную тему?

— Ни насколько, — буркнул я. — «В теме» только двое — я и Дим Димыч… Директор. Что Надя могла рассказать? Про тахионный излучатель? Так она видела его раза два, от силы. А что там, под кожухами и панелями? Откуда ей знать? Надя нужна была мне, как помощница — подай, принеси, сравни конфигурацию поля с расчетной…

— Понятно… — вздохнул Борис Семенович, поправляя очки. — Следствие, кстати, продвинулось. Местный участковый оказался настоящим деревенским детективом! Нашел в ельнике сумочку Теминой. Паспорт на месте, карточка Госбанка, пропуск… Один лишь радиофон пропал. Дали этому Анискину прослушать запись звонка, так он по голосу вычислил «доброжелателя»! Некоего Игоря Ивановича, пенсионера-маргинала. Отсидел по «хулиганке», а потом сменил десятки мест работы, нигде не задерживаясь дольше двух-трех месяцев. Зато всю страну объездил, от Камчатки до Кавказа, от Таймыра до Памира… Его сюда везут — думаю, вам будет интересно поприсутствовать. Я прав?

— На все сто!

Игорь Иванович оказался плюгавеньким мужичком, давно не посещавшим баню и парикмахерскую. Вертясь на стуле, чтобы видеть и особиста, и генерал-лейтенанта, он с жаром повествовал голосом сиплым, но не испитым:

— Я вам не бомж какой, и не алкаш! Ежели и выпью, то в субботу. В воскресенье поправлю здоровье, и всё — готов к труду и обороне!

Тут отворилась дверь, и вошел наш технический директор.

— Етта… — начал он. — Миш, накопители завтра будут, я договорился.

— Заходи, Ромуальдыч, — сказал я скучным голосом. — Это тот… э-э… гражданин, что сообщил о Наде.

— Ага… — вытолкнул Вайткус, и улыбнулся очень неласково. Как людоед коту в сапогах.

Игорь Иванович сразу ощутил неуют.

— Да чё я, чё я-то! — затараторил он, подбирая ноги под стул, а голову втягивая в плечи. — Я ничё!

— Как вы оказались на старой дороге? — спокойно спросил Иванов.

— А, ну, как всегда! — взбодрился мужчинка. — Я через день по шоссе хожу — много же невоспитанных ездит, бутылки в окошко выбрасывают. А я подбираю! За чистотой слежу. Вот и в тот день три пивные нашел. А как свернул на старую, гляжу — машина стоит. «Волга» цвету такого… майонезного! И два мужика курят. Один такой блондинистый, высокий, другой пониже, но поширше, чернявый, на грузина похож. А я, знаете, людя́м особо не доверяю, ну и решил их лесом обойти. На фронте-то в разведроте служил, навык есть. Пройду рядом — не услышишь… И тут — здрасьте! — еще одна машина! «Жигули» нарисовались, и тоже парочка… Ну, внутри. Девка за рулем, а мужик рядом. Плотный такой, здоровый. Чё-то они там заспорили… он девку как турнет из машины! И тут эти двое, что у «Волги» курили, сразу подбегают, хватают… шофериху, та верещит… А этот… который высокий блондин, прямо из кармана шприц достает. Вверх брызнул с иглы, и девке вколол… Сюда, — он показал на сгиб левой руки. — Я думал, они ее… того… снасильничать решили, а они стоят только и слушают, что девка болтает. А та языком чешет, как заведенная!

— Что она говорила, слышали? — не выдержал я.

— Не, далеко было, — тряхнул Игорь Иванович немытыми сосульками волос. — По губам тоже не прочитать — мужики ко мне спиной, и девку загораживают. Два слова только разобрал — «ускоритель» и… «трахтион» какой-то…

— Может, тахион?

— Во! Точно! А потом девка… Чокнулась, что ли? Хихикает, лыбится… А блондин… Он еще так челку вбок отмахивал, как этот… Ну, этот, из «Бриллиантовой руки»! Козлодоев! Так он девчонке — раз! — и по шее ребром ладони, как колуном! Та сразу — брык! — и готова. Они ее обратно в «Жигуль» затолкали, скатили в овраг, и… Ну, и все.

Игорь Иванович поник, тревожно зыркая.

— А мне… ничего не будет? — промямлил он.

— Будет, — серьезно сказал Ромуальдыч. — Премия.

— Серьезно?! — обрадовался мужичок. — Ну-у… Тогда я еще кой-чего вспомнил. Я ж говорил, что по губам… того… читаю? Так у нас был случай, на войне еще. Пошли мы как-то за «языком», к немцам в тыл. Ночь, тихо. Так мы аж до штабного блиндажа доползли. А там светло, карбидная лампа фигачит — и два фрица по-своему гутарят. Губени их, главное, четко вижу, а понять — ни бум-бум! Так вот… Я как тех мужиков, что у «Волги» курили, увидал, сразу тот случай вспомнил — эти тоже по-немецки шпрехали!

— Очень интересно… — затянул Иванов, совершая величественный жест. — Арсений Ромуальдович, премию выпиши обязательно. За бдительность!

Четверг, 15 ноября. День

Атлантический океан, борт ТАВКР «Минск»

— Мичман! Ого!

Иван Гирин сперва остолбенел, завидев Якушева на палубе, а затем обрадовался.

— Товарищ капитан третьего ранга! — завопил он, мигом утрачивая солидность. — И вы здесь!

— Как видишь! — засмеялся замполит. — Перевели.

— И меня!

— А ты молодец, — сказал каптри, посерьезнев. — По флотской линии пошел? Ну, и правильно…

— Да я вообще хотел в офицеры… — застеснялся Гирин. — Но там столько учиться! А тут — океан!

— Нормально! — махнул рукой Якушев. — У тебя, Ваня, опыта столько, что тому же летёхе и не снилось.

— Это — да, — мигом загордился мичман. — А чего ж я вас раньше не встречал?

— А я в Луанде на борт поднялся.

— А-а… Понятно.

— Так… — замполит глянул на часы. — Тебе на вахту?

— Никак нет.

— Тогда пошли. Знаешь, хоть, куда следует корабль?

— Вроде как, в Лоренсу-Маркиш… То есть, в Мапуту.

— Нет, дружище Иван, наш курс — в Кейптаун!

— Да ну! — выдохнул Гирин. — Но там же эти… расисты!

— А этого добра, Ваня, везде полно, — усмехнулся Якушев. — Белые расисты хотя бы за порядок и закон, а вот черные… Ты гулял по Луанде?

— Ну, да.

— Красивый город выстроили португальцы, верно? Белые домики, красные черепичные крыши, тучи зелени… И что? Хватило трех лет, чтобы местные всё ухайдокали. Ведь за городским хозяйством следить, оказывается, надо — канализацию чинить, водопровод, кровлю… Тропики же! Тут всё гниет на лету. Вот только кому работать? Ведь проклятые колонизаторы ушли и больше не угнетают несчастных негров! А несчастные негры особым трудолюбием не страдают.

— Да уж! — фыркнул Гирин. — Эт-точно…

— Ну, пошли тогда.

— Куда?

— На политинформацию!

Мичманов набилось в кают-компанию, как селедок в бочку, а те, кто место не занял, теснились в проходе, вдоль переборки. Интересно было.

Каптри — человек увлеченный, и к идеологической работе подходил творчески. То есть, не щеголял цитатами из классиков, а приводил яркие, доступные, даже грубые примеры, но доходчивые.

Поведав о Южно-Африканской Республике, о Намибии и Зимбабве-Родезии, Якушев хитро улыбнулся:

— Что будет дальше, я не знаю. Но давайте подумаем, что может ожидать этот огромный, потенциально богатый и буквально кипящий конфликтами и предрассудками регион. Я специально не говорил о линии партии, поскольку единого мнения пока нет. Хотя позиции фракций Шелепина и Суслова близки, и принципиальных разногласий между ними нет. Давайте, хотя бы пофантазируем, опираясь на логику! Смотрите. СССР и страны СЭВ продают Западу товары за рубли, за фунты, за франки, марки, йены и рэнды. А вот доллары, как платежное средство мы не принимаем! Поэтому американцы не могут нам пакостить, срывая внешние сделки — и терпят миллиардные убытки. Идет самая настоящая экономическая война, товарищи! А на войне, как на войне. И мы потихоньку возвращаем в международные расчеты драгметаллы, то есть, «золотой стандарт». И вот тут как раз, хоть мы и богаты золотишком, надо бы подтянуть ЮАР! Им тяжко под санкциями, но вы посмотрите только, кто гнобит юаровцев! Страны социализма? Нет! Запад! Они там терпеть не могут, когда кто-то развивается и набирает силу — боятся конкуренции. Потому и нас санкциями одолевают и всякими эмбарго, и Кубу, и ЮАР. Выходит, мы союзники в борьбе за лучшую жизнь!