Логово

— Куда бежишь, господин, — ещё и прикалываются, суки, — синенькую выдал бы и шёл спокойно. Но теперь с тебя штраф!

«Синенькой» здешний люд называет пятёрку, хотя скорее она серенькая, бедноваты цветом купюры века девятнадцатого. Метров на пять всего опередив преследователей влетел в призывно мерцающий портал № 892. Всё! Я в домике! Но реплика про «штраф» выбесила и сподвигла на непоправимое. Так-то рассчитывал «испарившись» пронаблюдать за охреневшими бандюганами, а потом внезапно появившись заорать: «У-у-у-у, щас кровушку то у вас повыпьет дяденька вурдалак»! Убежали бы жулики обосравшись и заикались до конца дней своих. И никто бы им не поверил ни про вурдалака, ни про исчезновение «господина хорошего» в никуда и появление из ниоткуда. Но словечко «штраф» из уст криминала «расплавило предохранители». В лихие девяностые века двадцатого мелкий урка Витёк решил выставить нас с одногруппником Саней на денежку. Бизнес тогда мутили честный и быстрый, — пиво свежее ящиков 15-20 поутру на заводе «Пикра» выкупали и вывозили на «копейке» напарника поближе к прудам Плодово-Ягодной станции. Бутылка в те времена стоила, ну примерно 320 рублей с пивзавода, а «на пляжАх» влёт уходила за 600-700. Сашка в бизнес вкладывался автомобилем, а я «блатом» и связями труженицы «Пикры» Марины, второй в моей жизни женщины…

Витёк, худой аки глиста, рано лысеющий персонаж лет 25-30, объезжал на убитой ещё более чем у Сани «копейке» места отдыха в Октябрьском районе и с шашлычников и с пиво-газировку продающих «взимал дань», каковую мы исправно отстёгивали — ну как же, порядок, скрепы, положено!

И чего-то не в духе был, демон, прицепился к нам и гаденько так, торжествующе лыбясь изрёк: «Пиво старое продаёте. Штраф десять штук! С каждого»!

Наглый наезд, по беспределу, пиво наисвежайшее — утром забирали, часам к двум уже расторговывались. Но приблатнённый деятель решил нажиться на лохах. И когда про штраф сказанул — плюнул мне под ноги, на кроссовок угодил, адидасовский. Очнулся я лишь когда оттащили от в хлам избитого «сборщика», — как бутылку о голову Витька разбил помню, дальше пелена. На удивление никаких разборов не было, так, поинтересовались «старшие» из-за чего сыр-бор и спустили дело на тормозах, посмеявшись над оборзевшим Витьком, желавшим срубить бабла втихую от «общества», ты смотри какой крысёныш…

Наверное потому так легко закончилось, что место Витька занял племянник тогдашнего районного бригадира Протаса — вакансия открылась для родственника. Да и вписываться за отмудоханного «коллегу» стрёмно — дело получило огласку, я сутки проторчал в райотделе, благо заявы не было. Проще Витька списать, не такой он и ценный кадр, вон какой конкурс из достойных бойцов в «бригаду»…

Да-с, такие вот дела-с. Здесь «пелена спала» когда оба мазурика валялись в луже кровищи, признаков жизни не подавая. Да и какие там могут быть признаки, когда заскочив в Логово вылетел обратно с изящным стальным ломиком-монтажкой, коим и начал урабатывать завертевших головами в поисках испарившейся добычи «охотников». Отохотились, бл…

Ранее смертоубийством не грешил, ни в первой жизни, ни вот в этой, второй. А теперь, выходит — «причастился»…

Со стороны легко рассуждается как многомудрый попаданец изничтожает никчёмного правителя или военачальника бестолкового, продвигая на их место более талантливых хроноаборигенов, или же сам начинает «царствовать и всем владети».

Вырвало прямо на трупы незадачливых грабителей, думал покрепче буду, не такой «нервенный». Плевать на блевотину и на окровавленные шмотки тоже плевать — помимо саквояжа и бритвы-помазка-расчёски-одеколона-платков купил костюм, две рубашки и наимоднейшие (так продавец сказал) штиблеты. В них и облачусь перед загрузкой в кухтеринский «дилижанс». Да и куда более похож буду в костюме приличном на инженера, сейчас же чисто купчина из мясной лавки.

Ух, снова подкатили рвотные массы…

К чёрту! Хватит рефлексировать. В Москву! В Москву! А потом, разумеется, в Питер! Интересно Антон Палыч фразу крылатую про стремление в столицы уже наваял? Вроде ещё нет. Отважному путешественнику Чехову респект, однозначно! Он то, протрясся в кибитке аж до Сахалина, героическая личность! Ничего, пятьсот вёрст от Томска до Каинска(Барабинска) как-нибудь вытерплю, а оттуда, если надоест тряска, можно для отдыха и подготовки к следующему «рывку» и в Красноярск перескочить и в Томск.

Водный путь для меня неприемлем потому, что на пароходе деться некуда — портал то не открыть. Пробовал в Красноярске — брал в прокате лодку, гонял по Абаканской протоке, причаливал к берегу. И нифига не появлялись переходы, ни на воде ни на «приколе». Видимо вода как-то иначе «вибрирует» нежели чем твердь земная. А если прихватят жандармы на водном транспорте, начнут допрашивать подозрительного субъекта, бить нещадно. И никуда не соскочишь, ждать придётся до высадки…

В принципе, та же картина и в поезде — в движении, но там при остановке состава порталы образуются. Нет, пароходом пускай Сергей Сергеич Паратов путешествует и Цесаревич Николай. Надо же, Ханты-Мансийск, оказывается, произошёл из деревушки Самоварово…

Глава 14

Глава 14.

В Москве златоглавой остановился не из-за Третьяковской галереи и не из-за желания познакомиться с «дядей Гиляем» на сей момент полным сил и энергии тридцатишестилетним авантюристом. Просто в старой столице проще затеряться и проще выправить надёжные документы чем в нашпигованном жандармами Санкт-Петербурге. Ну, мне почему то так кажется…

Середина июля, Замоскворечье, жара, пыль и говновонь от многих тысяч «экипажей» да от стихийных помоек, наших бы экологов-урбанистов сюда, чтоб прочувствовали, как хорошо перейти на автомобили, избавить город от экологически чистых, но непрестанно какающих лошадок. Сейчас «лужковособяниным» работает великий князь Сергей Александрович. Конечно младший брат царя не мэр, а бери выше — цельный генерал-губернатор, да и назначен на высокий пост совсем недавно, не успел вникнуть во все мелочи. Но новая великокняжеская метла уже метёт по новому, москвичи шепотком, с явной злобой рассказывают друг другу о мздоимцах из команды С. А. Романова, обложившей почтенных негоциантов новыми поборами, чего при старом начальнике, недавно скончавшемся в Париже Владимире Андреиче Долгоруковом, душевнейшем человеке, ни за что не произошло бы. Пару раз ловил себя на мысли, что нахожусь в центре съёмок масштабнейшего сериала про приключения Эраста Фандорина, казалось, вот-вот и Меньшиков с Михалковым выскочат в цилиндрах из-за угла и как начнут разыгрывать сценки из «Статского советника», как начнут…

Прогрессорствовать и помогать московскому «обществу» с устранением «тирана» категорически не собираюсь, пускай Сергей Александрович дожидается Ваню Каляева. А сплетни о голубизне великого князя не новость, ещё в старших классах школы, читая «Нечистую силу» Пикуля, запомнил обидные для генерал-губернатора строки:

Матку правду говоря,

Гатчинский затворник,

Хоть и плох в роли царя,

Но зато не ёрник.

Хоть умом и не горазд,

Всё ж не азиатец.

Не великий педераст,

Как Серёжа братец…

Бывает, что тут скажешь. Не нам предков обсуждать да осуждать, из века двадцать первого грефо-володино-киркоровского, да-с!

А здесь и сейчас обсуждают политически важный визит французской эскадры в Кронштадт и спорят — обнажит под «Марсельезу» голову Государь, или же не отдаст должные почести гимну Третьей Республики и союз расстроится. Большинство московских пикейных жилетов, «глобалящих» на летней террасе трактира «Лилия», склонялось к тому, что обнажит. Ибо времена такие, что край как необходим союз с Парижем и для укрощения тевтонов и, особенно, для получения баз флота в Средиземном море, чтоб сподручнее треклятые Проливы захватывать — с двух сторон. Черноморский флот Босфор штурмует, а Балтийский, переброшенный в Средиземное море — Дарданеллы. А французы «стопорят» мальтийскую эскадру англичан, а как же — куда лягушатникам деваться без русского «парового катка»!