Шемяка

Вот и все, больше и сказать нечего.

Когда пришел в себя, мы снова мчались по заснеженной дороге, далеко позади маячили несколько разрозненных всадников, но погони уже не было.

Мотнул башкой по сторонам и с облегчением поймал взглядом Вакулу и Зарину. Брат тоже остался в седле. Но без потерь не обошлось — вместе с нами мчалось четыре коня, но уже без седоков.

Заметив мой взгляд. Вакула проорал, перекрикивая топот копыт:

— Из наших — Зосиму младшего, да князя Василия вроде двоих, остальные чужие прибились...

Рядом брат Шемяки Василий ревел с бешеной мордой:

— Ответят за все, кровью умоются твари! Бысть войне! Пойдем на них, великое княжение заберем...

Я ничего не ответил. Да и что тут ответишь?

Через несколько километров сделали остановку, оправиться, перевязать раненых, да пересесть на свежих лошадей.

Зарина сразу бросилась ко мне и принялась вертеть, осматривая, а когда убедилась, что остался цел и невредим, расплылась в радостной улыбке.

Вакула удивил — громила с виноватой мордой бухнулся на колени и застыл.

Я немного растерялся, не понимая, какого хрена ему надо, но потом поймал требовательный взгляд брата Василия и все сообразил — стремянной просит наказания за то, что влез поперек князю.

Все просто: мой человек — не человек моего брата — повиноваться ему он не обязан, но соблюдать субординацию хотя бы формально должен — слишком уж сильная разница в положении. Васька князь — Вакула холоп, хотя и мой стремянной. Да еще обиду нанес родному брату хозяина. Но тут решение на мне — хочу — накажу, хочу — нет. Но опять же, надо учитывать интересы брата, ведь он не только брат, а еше политический союзник. Да уж, положеньице...

Немного подумал, потом подошел и несильно хлестнул Вакулу плетью по спине, а недовольную морду брата проигнорировал. Политический союзник и родная кровь — это, конечно, хорошо, но верный до гроба человек рядом еще лучше.

Вопрос формально снялся. Морда стремянного просто светилась благодарностью.

Дикое напряжение сказалось, ноги ослабли, и я кулем сел на поваленную лесину.

Вакула сунулся ко мне с флягой, но аланка со змеиным шипением кинулась наперерез и отобрала ее. Сама попробовала, помедлила, а только потом подала мне, но сразу охнула и прикоснулась пальцем к шлему.

— Что там? — едва ворочая деревянными пальцами, я расстегнул застежки, стащил шелом и едва не выматерился.

Шлем знатный, искусной и тонкой работы, сфероконичная крутая тулья, стрельчатый наносник, полумаски нет, но есть полувырезы для глаз, по кругу кольчужная бармица. Окован узорчатыми полосами с красивым восточным орнаментом. Красивая штука, ничего не скажешь, но вот только сейчас на нем чуть правей наносника, над правым вырезом для глаза, образовалась глубокая царапина, которой раньше не было.

По спине пробежал холодок, угоди стрела чуть ниже, на этом моя попаданческая история сразу закончилась бы.

— Хранит тебя Святой Георгий! — Зарина быстро перекрестила меня и горячо зашептала на ухо:

— Не спеши с ним соглашаться, молчи, жди что будет! Пусть на себя все берет, сам отвечать потом будет...

Я снова смолчал, завидя подошедшего брата.

Аланка зло зыркнула на него.

— Ишь, змея! — Василий недобро ухмыльнулся. — Говорил тебе, такую на цепи держать надо. Отдай ее мне, живо объезжу!

Зарина зашипела и еще сильней прижалась ко мне.

— Чего хотел сказать? — я оставил предложение без ответа.

Васька с повелительными нотками бросил:

— Поедем в Троицкий монастырь, там заночуем. Там не тронут. Дальше на Переяславль, потом на Ростов, Ярославль и домой в Галич, войска собирать. С отцом сговоримся, младшего под себя возьмем. Что скажешь?

Мозги взвыли от напряжения. Что скажу? Твою же мать, что я могу сказать? Политический расклад вот он, в голове, память Шемякина осталась при мне, но решение принимать мне самому, нихрена не князю. Сука, нажраться бы вхлам...

Просто кивнул в ответ, за что удостоился одобрительного взгляда от Зарины.

Как уже говорил, без потерь не обошлось, московские срубили трех воев, одного моего и двух Васькиных. Да еще с пяток нашлось пораненных, к счастью, сравнительно легко.

— Добрый вой со временем получится... — Вакула потрепал по соломенным вихрам совсем еще мальчишку. — Он с московского подворья, когда уходили, свел вдобавок к нашим еще трех добрых коней. Пров, сын боярина Петухова...

Пацан сидел на возе и болезненно кривился. В глазах блестели слезы, а звероватого вида дружинник ладил ему руку в лубки.

Я почувствовал, что надо что-то сказать удальцу, но смог только кивнуть.

Но и этого мальцу хватило, пацан сразу расплылся в счастливой улыбке.

Дальше опять помчали, но темп сильно сбавили.

Я воспользовался моментом и попытался все обдумать.

Итак, что мы имеем?

Попал я, собственно, в тело князя Дмитрия Шемяки, сын Юрия Дмитриевича, князя Галицкого и Звенигородского. Шемякой меня прозвали за дурь богатырскую, прозвище происходит от слова «Шеемяка», мол кому хочешь шею намнет. Прозвище по делу, физической силы во мне действительно много, об этом уже говорил.

С остальным все очень сложно.

Батя Шемяки, князь Юрий Дмитриевич, признанный авторитет на своих землях, да и на Руси вообще. Правит мудро, удачливый полководец, экономикой тоже толково занимается. Чем не великий князь? Опять же прямой потомок Дмитрия Донского, его родной сын. А после смерти великого князя Василия I батя как раз и стал одним из претендентов на великокняжеский престол.

Но не сложилось. Вася под номером два, тот самый молодожен активно возражал, даже войска посылал. Но сошлись на том, что решение примут в Орде, то есть, ярлык на княжение даст хан Улу-Мухаммед по своему усмотрению.

И тот решил отдать этот ярлык Василию Второму. А бате для откупа за решение предоставил Димитров. Но Вася Димитров не отдал...

В общем, все усложнилось до самого предела. Мира на Русь не пришло. Но эта история очень сложная, о ней рассказывать и рассказывать.

Ладно, позже тщательней разберусь. Теперь обо мне...

Здесь вообще сплошная жопа.

Как уже говорил — я писатель. Довольно известный и публикуемый. Пишу в жанре попаданчества. Это когда волей автора в средневековые ебеня постоянно закидывает разных персонажей, а потом пусть крутится как может. В книгах получается гладко и красиво, а на деле...

На деле мне только предстоит испытать.

Благодаря профессии, я неплохо знаю средневековые реалии, да много чего знаю, потому что, когда пишешь должен знать, о чем писать. История Дмитрия Шемяки тоже более-менее мне известна, ибо как раз рассматривал этот отрезок времени для очередной своей книги.

Да, много чего знаю, но...

Но, черт побери, я сугубый теоретик. То есть, теоретически знаю, как соорудить кузнечный молот на водной тяге, но таковой даже в глаза никогда не видел, не то, чтобы сам строил.

Охо-хо, остается только помолиться.

— Господи помилуй!!!

Уже не знаю, помиловал или нет, но до Троицкого монастыря, который в современности стал Троице-Сергиевской лаврой, мы доехали благополучно. Либо великий князь окончательно решил нас отпустить, либо мы проскользнули мимо погони.

Очень известное место. Если память не изменяет, с прежним хозяином моего тела тоже связанный. Здесь в монастыре у гроба основателя обители Сергия в свое время состоялось примирение Василия II со мной, которым закончились долгие годы междоусобицы. Однако спустя два года Дмитрий нарушил данную клятву; люди Шемяки схватили Василия, молившегося у гроба Сергия, и отправили под конвоем в Москву, где спустя два дня Василий был ослеплён и сослан в Углич. Отчего и стал называться Вася Темным. Да уж...

Вот что-то не хочется мне никого ослеплять. Может удастся договорится по-доброму? Хотя... князья заложники своего положения, иной раз у них и выхода другого нет.

Впрочем, сам Шемяка тоже плохо кончил. Отравили нахрен. Оно мне надо?