Страница 26 из 81
Ножны мечей, если судить по сохранившимся фрагментам, изготавливались из дерева, а затем покрывались кожей[370]. Их нижний конец обычно имел металлическую оправку, служившую для придания ножнам большей прочности. Обычная форма такой оправки для III в. была круглой, германского типа[371]. В IV в. появляется новый тип ножен, представленный на скульптурах тетрархов из Венеции и на надгробной стеле сигнифера Лепонция. Оконечность ножен этого типа заключалась в бронзовую четырехугольную оправку, крепящуюся тремя бронзовыми гвоздями. Этот тип ножен был проще в изготовлении, и, вероятно, его появление связано с учреждением при Диоклетиане государственных оружейных мастерских (fabricae).
Вегеций упоминает о существовании коротких мечей, которые он называет semispathae (полуспаты). Автор «Эпитомы» является нашим единственным источником, свидетельствующим о том, что вместе с длинным мечом в позднюю эпоху римляне также использовали короткий меч. Ф. Ришардо полагает, что в данном случае Вегеций попросту стремился как можно точнее реконструировать вооружение легионеров времен Ранней империи и называл полуспатой кинжал, который в его время уже вышел из употребления[372]. Тем не менее у нас есть определенные свидетельства, позволяющие утверждать, что полуспата не была изобретением Вегеция. Во-первых, на миниатюре в Notitia Dignitatum (ND, Ос., IX) рядом с длинным мечом изображен более короткий меч, который, по всей вероятности, и был полуспатой. Во-вторых, в рыцарском романе X в. «Валтарий» («Waltharius»), который восходит к более раннему утраченному оригиналу, рассказывается, как главный герой, спасаясь бегством из лагеря Аттилы, вооружается «на паннонский манер»: на левый бок он вешает длинный меч (спату), а на правый — полуспату[373]. X. Найкель, первым обративший внимание на этот источник, полагает, что в данном случае под полуспатой мы должны понимать скорее германский скрамасакс, чем короткий меч; но для такой интерпретации нет достаточных оснований[374]. К этому можно добавить, что существование полуспаты подтверждено, как кажется, и археологически: Я. Лебединский отмечает, что в одном из германских захоронений, относящихся к эпохе Великого переселения народов, рядом с длинным мечом был обнаружен более узкий и короткий меч, который он склонен идентифицировать с полуспатой[375].
Секиры. Оружием, совершенно чуждым традиционной римской паноплии, являлись боевые секиры (secures), которые использовались римлянами уже с III в.[376]
Вероятно, этот вид оружия был заимствован ими у германцев. Аммиан дважды говорит об использовании римлянами боевых топоров. Описывая осаду Амиды, он рассказывает о двух галльских отрядах, которые, прежде чем совершить ночное нападение на врага, «подпоясались секирами и мечами» (Amm., XIX, 6, 7)[377]. Еще один пример, когда в бою использовались секиры, мы находим в описании сражения при Адрианополе (Amm., XXXI, 13, 3).
В военных целях использовалась и двуострая секира (bipe
Наряду с секирами в сражении могли использоваться также и палицы. Например, согласно утверждению Зосима, дубинки и палицы находили широкое применение во вспомогательных отрядах палестинцев (Zos., I, 52, 4; cf.: Pan. Lat., X, 24, 3).
Другие виды оружия. Кинжал (pugio), широко распространенный в эпоху принципата вид оружия, продолжали использовать практически на протяжении всего III в.[380] Однако в IV в. он утрачивает свое значение. По мнению М. Фожера, кинжал выходит из употребления со времени правления Диоклетиана. Доказательством этому является отсутствие изображений кинжалов на надгробных рельефах. Не существует также и археологических находок кинжалов, относящихся к постдиоклетиановскому периоду[381]. Впрочем, по-видимому, кинжалы остались на вооружении, однако изменилось их предназначение: теперь их использовали не столько в рукопашной схватке, сколько для умерщвления пленных и раненых[382].
В IV столетии в полевых условиях праща стала применяться гораздо реже, чем это было раньше. Аммиан лишь однажды дает понять, что во время сражения были использованы пращи (Amm., XXXI, 7, 14). При этом остается непонятно, кем именно применялось это оружие — римлянами или их противниками. В остальных случаях, когда историк упоминает пращу, она используется осажденными защитниками городов: дважды речь идет о применении пращей персами (Amm., XXIV, 2, 15; 4, 16) и лишь однажды Аммиан говорит о римлянах (Amm., XXVI, 8, 8). Зосим, утверждает, что при осаде Пирисаборы (363 г.) римляне использовали пращи для обстрела защитников крепости (Zos., III, 18, 3).
Преклоняясь перед воинским искусством древних, Вегеций весьма высоко оценивает эффективность применения пращей на полях сражений и даже рекомедует обучать искусству владения подобным оружием всех новобранцев (Veg., I, 16)[383]. Впрочем, хотя автор «Эпитомы» неоднократно советует использовать пращников в открытом поле (Veg., II, 15; III, 14), все-таки он приходит к мысли, что пращами необходимо защищать прежде всего форты и города (Veg., I, 16; III, 3).
370
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. P. 104.
371
Ibid. P. 109.
372
Riehardot Ph. Hierarchie militaire et organisation tegio
373
Lebedynsky I. Armes… P. 148.
374
Ibid.
375
Lebedynsky I. Armes… Р. 148.
376
Southern Р., Dixon К. R. The Late Roman Army. P. 116.
377
«securibus gladiisque succincti».
378
У Вегеция — bipi
379
Вегеций следующим образом описывает это оружие: «Bipi
380
Southern Р., Dixon К. R. The Late Roman Army. P. 112.
381
Feugere M. L’armement… P. 273.
382
Le Bohec Y. L’armee romaine sous le Bas-Empire. P. 111. n. 31.
383
Интересно, что автор «Стратегикона», опираясь, очевидно, на авторитет Вегеция, советует всех пехотинцев вооружать пращами как линейную пехоту (όττλίτηs, ακουτατοs, αρματοs), так и легкую (ψιλό», άκυτιστηs, τοξότηs) (Маиг., Strat., XII, 4, 5).