Страница 64 из 163
В 379 г. поддерживаемый Грацианом Феодосий еще пытался победить готов оружием, однако, оставшись без поддержки западных войск, с конца 380 г. он кардинальным образом изменил свою политику в отношении варваров. По всей видимости, Феодосий осознал свое бессилие продолжать один на один борьбу с врагом и предпочел привлекать на свою сторону отдельных готских вождей. В начале 381 г. на службу к Феодосию перешел готский король Атанарих вместе со своей дружиной (Jord., 142)[837]. После смерти Атанариха все его люди остались на службе у Феодосия, «слившись как бы в одно тело с римским войском» (Jord., 145)[838]. Помощь готов позволила Феодосию нанести поражение скирам и карподакам, переправившимся через Дунай в 381 г. (Zos., IV, 34, 6).
На следующий год Феодосий вступил с остальными готами в переговоры, которые завершились мирным договором[839]. Варвары получили земли для поселения в Нижней Мезии и Фракии. Конкретные условия достигнутого соглашения нам неизвестны. Большинство современных исследователей считает, что готы получили права федератов. Однако сам термин foederati, обозначающий племенные группы, получавшие право на поселение в Империи в обмен на военную помощь, не встречается в источниках времени правления Феодосия. Впервые он упоминается в эдикте Гонория от 406 (CTh, VII, 13, 16).
По мнению ряда специалистов, соглашение 382 г. положило начало новой эпохи в отношениях между Империей и варварами и заложило юридические основы для интеграции германских племен в римский мир. С другой стороны, оно создавало угрозу территориальной целостности римского государства и возникновению внутри него варварских автономий, практически неподконтрольных центральной власти. Тем не менее если мы проследим за тем, как развивалась ситуация во взаимоотношениях между Римской империей и варварами на протяжении столетий, то станет ясно, что договор 382 г. — логическое продолжение политики иммиграции, проводившейся римским правительством с незапамятных времен. Достигнутое соглашение с готами не предусматривало никаких существенных изменений в юридическом плане, и лишь практическая невозможность выполнения его условий привела к дестабилизации и новым военным столкновениям[840].
Множество семей готов было поселено в Империи в качестве землепашцев. Это должно было оказать благотворное влияние на экономику балканских провинций, подвергшихся до того опустошению. Данная модель с успехом была опробована в период тетрархии, в частности, в Галлии. Поэтому не было никакого повода опасаться негативных последствий подобного шага и правительство имело все основания рассчитывать на результат, аналогичный тому, который был достигнут ранее[841]. Последствия заключенных соглашений оказались совершенно не теми, какие ожидались, однако это объясняется, прежде всего, изменениями в расстановке сил между римлянами и их противниками, а не какими-то реальными нововведениями[842]. На бумаге правительство Империи по собственной инициативе принимало новых переселенцев, выделяя им для проживания заброшенные земли, на практике же оно очень скоро совершенно утратило контроль над ситуацией[843].
Таким образом, политика Феодосия, которая проводилась им в годы, последовавшие за битвой при Адрианополе, представляется вполне традиционной: император пытался нормализовать отношения с готами, селя их семьи на государственных землях и вербуя наиболее пригодных для военной службы в регулярные подразделения римской армии. По всей видимости, правящие круги Империи были настроены весьма оптимистично, полагая, что ситуация нормализуется и готский кризис скоро удастся преодолеть. Договор 382 г. должен был, как по волшебству, избавить государство от врагов и предоставить ему новые человеческие ресурсы. Как отмечает А. Барберо, способность Империи интегрировать варваров и использовать их в качестве крестьян, культивировавших заброшенные земли, и в качестве солдат, пополнявших ряды регулярной армии, всегда была одним из ключей, обеспечивавших ее жизнеспособность. Именно поэтому, по крайней мере вначале, очень многие разделяли оптимизм официальных властей[844]. И действительно, новая политика Феодосия по отношению к готам немедленно дала положительный результат: варвары обеспечили охрану Дуная и на длительное время воспрепятствовали нападениям на римлян (Zos., IV, 34, 5). Согласно Зосиму, «земледельцы могли возделывать землю, а скот и его приплод могли без боязни пастись» (Zos., IV, 34, 6)[845]. Феодосию, по видимости, удалось воплотить в жизнь давнюю мечту своих предшественников (и, прежде всего, самого Валента): соединить римские и варварские силы и получить «непобедимое войско», в то время как государственный фиск пополнялся средствами, идущими от провинциалов. К 386 г. была восстановлена оборонительная система на дунайской границе, и когда варвары вновь попытались вторгнуться на римскую территорию, то они были разбиты магистром пехоты Фракии Промотом, использовавшим не только сухопутные войска, но и речной флот (Zos., IV, 38 39; Claud., IV Cons., v. 619–637).
Временное затишье на Дунае и военная помощь варваров позволили восточному императору отправиться со всей своей армией через Паннонию и Альпы к Аквилее (Zos., IV, 45, 4) для борьбы с Магном Максимом (387 г.). Нанеся войскам противника несколько поражений, Феодосий неожиданным приступом взял Аквилею и казнил узурпатора (Zos., IV, 45, 4). В Галлию был отправлен Арбогаст, который присоединил все территории, принадлежавшие ранее Грациану, к владениям Валентиниана II.
Феодосий оставался в Италии около трех лет, приводя в порядок дела западных провинций. Однако дальнейшие события показали, что мир с варварами, достигнутый на Балканах, носил весьма условный характер. Воспользовавшись отсутствием императора, готы, во множестве укрывавшиеся в лесах и на болотах, вновь начали беспрепятственно опустошать близлежащие территории (Zos., IV, 48. 1). Как передает Зосим, после окончания войны с Магном Максимом, Феодосий был вынужден отражать эти нападения, опасность которых была столь велика, что он решил в дальнейшем отказаться от участия во внешних войнах (Zos., IV, 50, 1). По сути военные действия в придунайских провинциях не прекращались в течение всего правления Феодосия, и спустя около года после его смерти в одном из своих писем Иероним с горечью сообщает, что война на Балканах идет уже 20 лет (Hieron., Ер., LX, 16)[846].
Тяжелое положение на дунайской границе не позволило Феодосию вести активные действия против Персии. Поэтому император предпочел пожертвовать римскими интересами в Армении. Как только ему стало известно, что персы были атакованы кочевыми племенами на дальних рубежах своих владений, он предложил им заключить мирный договор (387 г.). Лишь пятая часть Армении отошла к Империи; ее основная территория была присоединена к Персии[847]. Под властью армянских Арсакидов осталась небольшая область, находившаяся под протекторатом обеих держав. В 391 г. царская власть в Западной Армении была окончательно упразднена Феодосием. Управление страной перешло в руки наместников в ранге комитов, присылаемых из Константинополя.
Смерть Валентиннана II снова заставила Феодосия вмешаться в дела западной половины Империи. 5 сентября 394 г. у реки Фригид[848] произошло решительное сражение между западной и восточной армиями, которое продолжалось два дня. Согласно версии Зосима, Феодосий, щадя римских солдат, бросил сначала в атаку своих союзников-варваров. Во время первого дня сражения произошло солнечное затмение, и противники вынуждены были биться друг с другом в кромешной тьме. Большая часть варваров Феодосия полегла на поле боя. Погиб и командовавший ими Бакурий, участник битвы под Адрианополем. Западный император Евгений, посчитав, что победа была уже одержана, дал своим солдатам приказ отступить в лагерь, однако перед рассветом следующего дня (6 сентября) Феодосий неожиданно ввел в бой свои основные силы и полностью разгромил противника. Сократ Схоластик говорит о сильной буре, которая началась на второй день в разгар сражения. Ветер дул в лицо солдатам Евгения и препятствовал им пускать стрелы, в то время как стрелы их противников летели с еще большей быстротой (Socr., V, 25). Остатки западной армии перешли на сторону победителя. Евгений был схвачен и убит. Противники Феодосия потеряли в этом сражении 10 000 солдат ([Aur. Vict.] Epit., 48, 7). Каковы были потери победителей, неизвестно.
837
Cons. Const., an. 381 (MGH, АА, IX, Р. 243): Cons. Syagrio et Eucherio. I. His. Conss. ingresus est Aithanaricus rex Gothorum Constantinopolim die III id. Jan. 2. Eodem mense diem functus idem Athanarius VIII kal. Febr.
838
«…Cum milite velut unum corporis effecit…».
839
Cons. Const., а. 382 (MGH, АА, IX, Р. 243): «Ipso a
840
Barberо А. Barbari… Р. 149.
841
«Важно осознавать, что расселение варваров было чисто римской политикой. Это не было завоеванием, римляне делали это добровольно» (Томпсон Э. А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. СПб., 2003. С. 25).
842
Barbero А. Barbari… Р. 140.
843
Pavan M. La bataglia di Adrianopoli (378) е il problema gotico пеll'impero romano // Studi romice. 1978. Vol. 27. Р. 153–165.
844
Barbero А. Barbari… Р. 219; Пржигодзкая О. В. К вопросу о мятежах в Римской империи в IV в.: Восстание гота Гайны в Константинополе в 399–400 гг.// Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2, История. Вып. 1, 2013. С. 107.
845
«…Καὶ ᾽γεωργοῖς τὴν τῆς γῆς ὲριμέλειαν καὶ ὑποζυγίοις καὶ θρέμμασι νομτὶν ᾰφοβον».
846
«Viginti et eo amplius a
847
Le Bobec Y. L'armée Romaine sous le Bas-Empire. Р. 202, n. 31.
848
Северная Адриатика.