Страница 56 из 163
Весной 379 г. оба императора начали совместное наступление на Балканах и уже к лету нанесли варварам ряд ощутимых поражений (Socrat., V, 6). По сообщению Иордана, римляне вытеснили готов из пределов Фракии (Jord., 140). Феодосий устроил торжество по случаю победы (Socrat., V, 6), а 17 ноября 379 г. заявил перед константинопольским сенатом о полной победе над готами, аланами и гуннами (Cons. Const., а. 379). Как кажется, современники действительно посчитали, что над врагом одержана окончательная победа: «И мы теперь гоним (варваров) назад, — утверждает в своей восторженной речи Фемистий, — мы, которые сами были преследуемыми» (Them., Or., XIV, 181 Ь, с). Авсоний, произнесший несколько месяцев спустя панегирик в честь Грациана, утверждает, что за один год молодой император умиротворил рейнскую и дунайскую границы, навел порядок на Востоке, отомстил за позорное поражение дяди (Auson., Grat. Aetio, 2, 7–8).
«В какой-то момент, — замечает Х. Вольфрам, — казалось, что катастрофы под Адрианополем не было»[735]. Однако Адрианополь наглядно продемонстрировал уязвимость Империи. Теперь не договоры, а лишь постоянное присутствие реальной военной силы могло удерживать варваров от вторжений на римские земли[736]. Уже в 379 г., воспользовавшись отсутствием императорской армии, аламанны совершили набег на римскую территорию (Socr., V, 6). Для их отражения Грациан вынужден был оставить балканские дела и спешно вернуться на запад[737].
В 380 г. началось новое вторжение варваров, закончившееся полным поражением римлян и новым опустошением Балканских провинций. Феодосий оказался не в силах противостоять варварскому нашествию и был вынужден просить Грациана, чтобы тот как можно скорее прислал ему свои войска (Zos., IV, 32, 1). Однако западный император не спешил оказать помощь своему коллеге по власти. Объясняется это тем, что, наученный опытом кампаний 378 и 379 гг., когда уход римской армии непременно провоцировал германцев совершать набеги на Галлию, Грациан предпочитал более не подвергать свои земли риску опустошения и сосредоточил основное внимание на обороне рейнской границы. В то же время он не мог оставаться безучастным к судьбам балканских провинций. Поэтому на восток был отправлен корпус под командованием Баутона и Арбогаста (Zos., IV, 33, 1)[738]. Опираясь на западные войска, Феодосий вновь оттеснил готов на исходные позиции.
В сентябре, возвращаясь в Константинополь и уже достигнув Фессалоник, Феодосий внезапно заболел (Socr., V, 6)[739] и его состояние казалось почти безнадежным (Jord., 141)[740]. После этого в октябре-ноябре две варварские армии вновь вторглись на Балканы. Одна из них, под командованием Фритигерна, атаковала Фессалию, Эпир и Грецию, а другая, под предводительством Алафея и Сафрака, устремилась в Паннонию (Jord., 141). Нашествие вандалов не позволило Грациану своевременно прийти на помощь подвергшимся нападению провинциям (Jord., 141). Виталлиан же, находившийся во главе военных сил Иллирика, оказался, по свидетельству Зосима, недостаточно способным для этого дела человеком (Zos., IV, 34, 1). Когда, наконец, Грациан прибыл в Паннонию во главе всей своей армии, то не отважился решить вопрос военным путем: печальная участь дяди заставляла императора быть осторожным. Грациан заключил с варварами федеративный договор, по которому они обеспечивались продовольствием и получали в Паннонии земли для поселения (Jord., 141)[741]. Кто были эти новые федераты? А. Пиганьоль говорит о вандалах и готах[742]. Х. Вольфрам — о конфедерации трех народов: гревтунгов, аланов и гуннов[743]. Возможно, среди новых поселенцев были представлены в той или иной мере все эти этнические группы.
На заключение договора с варварами Грациана, по всей видимости, заставила пойти внезапная болезнь Феодосия, лишившая западного императора всякой надежды на победу[744].
Расселение варваров в Паннонии самым негативным образом отразилось на состоянии этой провинции сразу же после смерти Грациана. В 384 г. дунайскую границу атаковали сарматы. Они были разбиты Баутоном, однако обстановка в провинции оказалась крайне напряженной. Закон 386 г. сообщает о рабочих рудников, которые отказывались работать, объясняя это угрозой нападения врагов (CTh, I, 32. 5). По-видимому, поселенные Грацианом в Паннонии варвары воспользовались неспокойной ситуацией и подняли восстание[745]. В 387 г. положение в Паннонии было столь тяжелым, что правительство Валентиниана II обратилось за помощью к узурпатору Магну Максиму. Как отмечает А. Пиганьоль, самые поздние клады монет, происходящие из Паннонии, датируются 388 г. Очевидно, восстание варваров-федератов полностью уничтожило римскую цивилизацию в этом регионе, и он был практически утрачен Империей[746].
После 380 г. Грациан отказывается or какого-либо вмешательства в судьбу балканских провинций, и мы не слышим более об участии западных войск в военных действиях на Востоке. Сам Грациан уже не появлялся во главе армии вплоть до 383 г., доверив всю полноту военного командования своим магистрам франкского происхождения: Меробавду, Баутону и Арбогасту — влияние которых в армии и политической жизни западной половины Империи чрезвычайно возросло. Отметим только, что в год своего падения (383) Грациан предоставил Меробавду второе консульство[747], чем оказал почесть, которую никогда прежде не оказывали частному лицу[748]. Такое возвышение было небезопасным и могло происходить только за счет умаления власти самого императора, прежде всего в армии. Возможно, Грациан почувствовал в какой-то момент неустойчивость своего положения и решил доверить свою безопасность чужеземным наемникам. Наши источники свидетельствуют, что император вызвал ненависть к себе солдат тем, что создал гвардию из аланов (comitatus barbarorum), которых привлекал на службу за большие деньги ([Aur. Vict.] Epit., 47, 6; Zos., IV, 35, 2). Поэтому, когда в 383 г. в Британии поднял восстание Магн Максим, галльская армия перешла на сторону узурпатора, а сам Грациан был убит (Zos., IV, 35, 6). Впрочем, если бы могущественные военачальники Грациана пожелали сохранить ему верность, то они смогли бы подавить мятеж в армии и выступить против ставленника британских войск[749]. Этого не произошло, поскольку Грациан стал для них ненужной помехой. Ненависть римских солдат к императору была лишь отражением отношения к последнему его франкских полководцев, которые предпочли править империей от имени малолетнего Валентиниана II, чем делить власть с Грацианом[750].
Варваризация армии в конце IV в. — начале V в. и ее последствия. В правление Грациана процесс варваризации западной армии приобрел всеобщий и необратимый характер. Уже в кризисный 379 г. вышел императорский указ, гласивший, что всякий землевладелец, если у него будет обнаружен «чужеземец, пригодный к военной службе или уже поступивший в армию», подлежал смертной казни (CTh, VII, 18, 2)[751]. Текст этого постановления опирается на принцип, согласно которому, если варвар оказывался на территории Империи, то исключительно для военной службы, а не ради возделывания земли[752]. По-видимому, в конце 70-х гг. IV в. правительство, не выходя за рамки принципов, заложенных Диоклетианом, полностью перешло к замене рекрутов-провинциалов наемниками-варварами. К концу IV в. привлечение варваров в римскую армию стало уже устоявшейся практикой, необходимость которой ни у кого не вызывала сомнения. Провинциальное население тяготилось воинской повинностью и охотно откупалось от нее деньгами. Количество рекрутов-варваров, ежегодно попадавших в армию, должно было значительно превышать число новобранцев-провинциалов, поскольку землевладельцы предпочитали выплачивать aurum tironicum, чем лишаться своих колонов.
735
Вольфрам Х. Готы. От истоков до середины VI в. (опыт исторической этнографии) / Пер. с нем. Б. П. Миловидова, М. Ю. Некрасова. СПб, 2003. С. 189.
736
В качестве примера можно вспомнить, что в 378 г. одно только известие об уходе императора со своей армией на восток заставило лентиензов забыть о мирном договоре и со всеми силами вторгнуться в Галлию (Amm., XXXI, 10, 4 — 10).
737
Эта военная кампания Грациана была очень недолгой и закончилась счастливо для римлян, так как, очевидно, уже в сентябре 379 г. н. э. император возвратился в Треверы (Auson., Grat. Actio, 18, 82).
738
Баутон был возведен Грацианом в звание magister militum (Eunap., fr. 53; Zos., IV, 53, 1); в 388 г. на этом посту его сменил Арбогаст (Zos., IV, 53, 1), после чего последний превратился в единоличного хозяина западной половины Империи (Zos., IV, 53, 1–3); он же провозгласил императором Евгения (Zos., IV, 54, 4; Oros., VII, 35, 10–11; Socr., V, 25; Soz., VII, 22).
739
Сократ Схоластик утверждает, что Феодосий заболел сразу же после его совместного похода с Грацианом, еще не дойдя до Константинополя, то есть в 379 г., а выздоровление его наступило лишь в ноябре 380 г. («в первое свое и пятое консульство Грациана») (Socr., V, 6). Таким образом, согласно Сократу, Феодосий проболел около года, что, конечно же, явилось следствием ошибки историка, объединившего события двух кампаний.
740
«Theodosio fatali desperatione succumbente».
741
А. Пиганьоль предполагает, что решение поселить варваров в качестве федератов в Паннонии было принято на последнем совещании с Феодосием в Сирмии: Piganiol А. L'Empire chrétien. Р. 222 — 223; в таком случае это означало бы, что совещание проходило в то время, когда варвары опустошали Паннонию, Фессалию, Эпир и Грецию. Тогда Феодосию было бы практически невозможно добраться из Сирмия до Фессалоник. К тому же подобное предположение противоречит данным наших источников: согласно утверждению Сократа, Феодосий прибыл в Фессалоники после победы, одержанной над готами (Socr., V, 6), а Иордан говорит, что наступление готов было спровоцировано именно болезнью Феодосия (Jord., 140).
742
Piganiol А. L'Empire chrétien. Р. 222–223.
743
Вольфрам Х. Готы. С. 190, прим. 92, 191.
744
Piganiol А. L'Empire Chrétien. Р. 244.
745
Ibid. Р. 248.
746
Ibid.
747
В первый раз Меробавд стал консулом в 377 г.
748
Piganiol А. L'Empire Chrétien, Р. 243.
749
Меробавд, несмотря на дважды предоставленное ему Грацианом консульское достоинство, открыто перешел на сторону узурпатора.
750
Не исключено, что причиной неприязни военных кругов к Грациану стали его решительные действия, направленные против языческой религии. В числе таких мер были вынос алтаря Победы из здания сената в Риме и конфискация годовых доходов жречества, т. е. фактическое «упразднение» язычества. Согласно Зосиму, накануне своего падения Грациан отказался от звания великого понтифика, которое до него носили все императоры (Zos., IV, 36, 5). Языческие верования всегда были сильны в западно-римской военной среде. Достаточно вспомнить тот факт, что в 382 г. Баутон противостоял Амбросию в деле об алтаре Победы (Ambr., Ер., I, 57, 3). Это объясняется прежде всего тем, что среди солдат и офицеров галльской армии был большой процент германцев, придерживавшихся традиционных культов. Именно поэтому ни Юлиан, ни Евгений не встретили никакой оппозиции среди военных в своих попытках возродить языческую религию.
751
«…Actor eius fundi, in quo alienigena vel idoneus militiae vel ante iam traditus latuerit, ultima flammarum animadversione consumatur».
752
Barbero А. Barbari… Р. 203.