Страница 20 из 163
Рис. 25. Римская панцирная кавалерия.
Рис. И. В. Кирсанова.
Руки клибанария, от запястий до плеч, защищались маникой (manicae) — особыми рукавами из металлических полос[235], кисти рук — кольчужными рукавицами или перчатками, оставлявшими пальцам возможность свободно двигаться (Iul., Ad Const., 30, 38); на ногах всадника были набедренники из металлических полос[236], подобные манике; ступни, очевидно, тоже были закрыты металлическими пластинами, поскольку Юлиан утверждает, что никакая часть тела клибанария не оставалась открытой (Iul., Ad Const., 30, 38). Все части доспеха соединялись друг с другом с помощью металлических колец (Iul., Ad Const., 30, 38).
Рис. 26. Избиение солдатами Константина катафрактариев Максенция в битве под Турином.
Рис. И. В. Кирсанова.
Конь клибанария, как и всадник, был полностью облачен в доспехи. Бронированная попона закрывала его корпус, голову защищал металлический налобник. Ноги коня частично закрывались бронированной попоной (Pan. Lat., Х(4), 22, 4)[237].
Главным наступательным оружием римского клибанария было длинное копье, которое всадник держал обеими руками (Veg., III, 23)[238]. Длина копья могла достигать 4–4,5 м[239].
А. М. Хазанов полагает, что основная тактическая задача сверхтяжелой кавалерии состояла в том, чтобы в едином тесно сомкнутом строю атаковать противника (прежде всего пехоту) с целью прорыва (реже охвата) его боевых порядков[240]. Плотный строй давал возможность наилучшим образом использовать преимущества вооружения панцирных всадников и сводил до минимума его недостатки, главным из которых была их слабая маневренность. Отдельный клибанарий (катафрактарий) был весьма уязвим и, сброшенный на землю, становился легкой добычей врага[241]. Этот вывод подтверждается, как кажется, и описанием, которое дает нам в своем панегирике Назарий: «Они используют следующий способ сражения: когда они атакуют вражеский строй, то врезаются в него и, будучи неуязвимыми, опрокидывают без колебания все, что им противостоит» (Pan. Lat., Х(4) 23, 4)[242]. Впрочем, вряд ли можно представить себе ситуацию, чтобы кони, погоняемые своими всадниками, бросились на фалангу пехотинцев, ощетинившуюся копьями. Я. Ле Боэк отмечает, что катафрактарии могли достигнуть определенного успеха, опрокинув первый ряд легионеров, но затем их лошади поневоле должны были остановиться, поскольку у них не было никакой возможности перевести дыхание, и это обрекало их седоков на верную гибель[243].
Ф. Кардини приходит к выводу, что сверхтяжелая кавалерия могла применяться только на равнинной местности и только для прорыва передовой линии строя противника, подвергшегося уже обстрелу со стороны лучников, другими словами, для борьбы с рассредоточенными силами пехоты. Против стоящих в тесном строю тяжеловооруженных пехотинцев атака панцирной кавалерии была бы безрезультатной[244].
Тем не менее описание, которое оставил нам Аммиан, позволяет утверждать, что задачей панцирной кавалерии была не только борьба с пехотой, но и с кавалерией противника. Говоря о сражении при Аргенторате (357 г.), историк сообщает, что в столкновении германцы были бессильны против римских катафрактариев. Поэтому, используя свой традиционный прием, они разместили среди всадников легковооруженных пехотинцев (Amm., XVI, 12, 22).
Справедливости ради должно отметить, что эффективность использования катафрактариев (клибанариев) вызывала сомнения уже в древности. Проанализировав свидетельства литературных источников, Ф. Ришардо приходит к выводу, что применение сверхтяжелой кавалерии на полях сражений было больше данью военной моде, чем следствием тактического прогресса. Это был престижный род войск, служивший якобы для императорской пропаганды военной мощи государства. В бою же он приносил мало пользы, особенно против «решительно настроенной» пехоты[245]. Со столь категоричным мнением трудно согласиться. Как известно, панцирные всадники были очень важной составляющей персидской армии, и, следовательно, невозможно представить себе, что их роль ограничивалась лишь пропагандой военной мощи персидского царя. Сверхтяжелая кавалерия зародилась на Востоке еще во времена Ахеменидского владычества, поэтому было бы слишком смело утверждать, что род войск, просуществовавший несколько столетий, был совершенно бесполезен в бою. Большое количество частей клибанариев и катафрактариев, входивших в состав римских вооруженных сил, говорит также за то, что в военных операциях им отводилась весьма важная роль. Клибанарии, по крайней мере в восточноримской армии, оставались одним из основных видов войск вплоть до конца IV в. Описывая подразделения восточной армии, возвратившиеся в 397 г. из Италии, Клавдиан сообщает именно о клибанариях:
Впрочем, вряд ли можно согласиться и с той восторженной оценкой которую дал сверхтяжелой кавалерии А. М. Хазанов, считавший ее достойной альтернативой римской тяжеловооруженной пехоте[246]. У нас нет ни одного свидетельства источников, позволяющего утверждать, что панцирные всадники были способны успешно бороться со стоящей в сомкнутом строю тяжелой пехотой[247]. И напротив, можно привести достаточное количество примеров, показывающих их бессилие в столкновениях с римскими легионерами[248].
Гораздо большего успеха добивались катафрактарии (клибанарии) в схватках с вражеской конницей. В битве при Каррах, например, галльские эскадроны, несмотря на проявленные ими чудеса храбрости, оказались бессильны против закованных в броню парфян. Но даже в кавалерийском сражении не всегда панцирные всадники оказывались победителями. В случае, если противник обращался в притворное отступление, используя тактику изматывания, он мог одержать над ними победу, поскольку их лошади под тяжестью собственного вооружения и закованных в броню бойцов были в состоянии выдержать марш-бросок не более чем на 200–500 м[249]. Подобную тактику применили, например, против пальмирских клибанариев мавританские и иллирийские всадники Аврелиана: измотав преследовавших их пальмирцев, они затем неожиданно атаковали их и окончательно опрокинули (Zos., I, 50, 4).
235
Manica представлена также на изображении в Notitia dignitatum (ND, Ос., IX. Insignia viri illustris magistri officiorum).
236
MacDowall S., Hook Ch. Late Roman Cavalryman… Р. 17.
237
«Demissa lorica et crurum tenus pendens…».
238
«…Sarisas, hoc est longissimos contos…».
239
Хазанов А. М. Катафрактарии… С. 182.
240
Там же. С. 180.
241
Там же. С. 183.
242
«His disciplina pugnandi, ut, curn aciem arietauerint, seruent impressionis tenorem et immunis uulnerum quidquid oppositum sine haesitatione perrumpant».
243
Le Bohec Y. L'armée Romaine sous lе Bas-Empire. Р. 126, 127.
244
Кардини Ф. Истоки… С. 156.
245
Richardot Ph. La fin… Р. 285.
246
Хазанов А. М. Катафрактарии… С. 184.
247
Можно, конечно, вспомнить о битве при Каррах, в которой римская армия понесла тяжелое поражение от парфян, имевших в своих рядах большое количество катафрактариев. Однако не будем при этом упускать из виду тот факт, что парфяне одержали победу лишь благодаря взаимодействию сверхтяжелой кавалерии и лучников и что от парфянских луков римляне пострадали куда больше, чем от копий катафрактариев.
248
Одно из первых столкновений римлян с катафрактариями произошло во время войны с армянским царем Тиграном (69 г. до н. э.). В этом бою Лукулл приказал своим солдатам бить мечами вражеских всадников по не защищенным броней ногам. Впрочем, надобности в этом не оказалось, так как противник, не дожидаясь нападения римлян, обратился в бегство (Plut., Luc., 28). В 68 г. н. э. вспомогательными войсками Третьего легиона был полностью уничтожен девятитысячный отряд сарматских катафрактариев, вторгшихся в провинцию Мёзия (Тас., Hist., I, 79). Отметим, справедливости ради, что в последнем сражении римлянам сильно помогли условия местности. В битве при Турине (312 г.) Константин приказал своим солдатам расступиться, чтобы пропустить и окружить неприятельских катафрактариев. Последние в результате оказались в ловушке, так как из-за тяжести своего вооружения были не способны повернуть коней, чтобы вновь перейти в атаку. После этого пехотинцы Константина перебили всех панцирных всадников, не потеряв ни одного человека (Pan. Lat., Х(4), 24, 2–5). Восточный поход Юлиана наглядно показал, что персидские клибанарии были не в состоянии бороться с римской пехотой. Аммиан утверждает, что после многократных поражений, понесенных от римлян, персидские всадники боялись вступать с ними в правильный бой (Amm., XXV, 1, 12–19; 6, 2; XXV, 3, 1). Единственное нападение персидской кавалерии, принесшее ей относительный успех, было сделано в тот момент, когда армия Юлиана совершала переход, Персы атаковали неожиданно, одновременно с трех сторон. Их клибанариям удалось отбросить левое крыло римской армии, но Аммиан нигде не сообщает, что персы прорвали римские боевые порядки. Так или иначе, но поле боя осталось за римлянами. Их противники потеряли множество солдат и своих главных командиров (Amm., XXV, 3, 13).
249
Кардини Ф. Истоки… С. 156.