Страница 132 из 163
Во время короткого периода византийского наступления в 80-е и начале 90-х гг. VII в., во многом вызванного внутренними беспорядками в самом Арабском Халифате, императорские армии добились незначительных успехов. Но в основном они смогли лишь удерживать то, что они имели. Кроме того, византийцы сумели одержать победы над славянами на Балканах (687–688 гг.) и над небольшими гарнизонами в Киликии, оставленными там для защиты этого региона в то самое время, когда основные силы халифа были вовлечены в военные действия в Ираке. Тем не менее поражение от меньшей по численности болгарской армии в 678/679 гг. отчетливо демонстрирует слабость полевых войск Империи. В 691/692 гг. возле Севастополиса во Второй Армении состоялась большая битва между объединенными полевыми армиями византийцев, мобилизовавших славянскую пехоту, и арабской армией вторжения. Хотя вначале успех склонялся на сторону первых, дезертирство славян привело к поражению и разгрому императорских войск[1498]. Ряд значительных побед был одержан Ираклием, братом императора Тиберия Апсимара (698–705 гг.), назначенным на должность моностратига, командовавшего всеми отрядами пограничной кавалерии в Каппадокии. Это позволило ему объединить усилия местной армии Анатолика и, вероятно, подразделений из других фем. Тем не менее после этого регулярные набеги и вторжения арабов возобновились и вплоть до неудачной великой осады Константинополя в 716–717 гг. сопровождались византийской тактикой избегания сражения. Только теперь императорские войска начали вступать в прямое столкновение с арабскими армиями. Успех Ираклия позволяет предположить, что причиной неудач при сдерживании арабских набегов была скорее структура командования, нежели собственно боевые качества армии[1499].
Политика уклонения от сражений, которой отмечен период 640–680 гг. по всей вероятности, отражает как горький опыт войны с арабами в Сирии и Палестине в 30-е гг. VII в. и приказ Ираклия избегать открытого сражения, так и стратегические проблемы при обороне протяженной границы[1500]. Армия Империи теперь полагалась на свои укрепленные центры, находившиеся за Тавром и Антитавром, ни один из которых не оказывался в руках противника на протяжении долгого времени, а также на стратегию измора и устройство засад, когда вражеская армия уходила на свою территорию. Новая стратегия часто была вызвана нехваткой сил. Существенную роль мог сыграть и низкий боевой дух. В то же время это воспринималось как политический кризис Империи, вызванный определенными противоречиями между различными провинциальными армиями и их командованиями. Тем более что время от 695 г. до прихода к власти Льва III в 717 г. было периодом постоянных переворотов с участием фемных войск[1501].
Достигнутые успехи зачастую были результатом действий центрального правительства, как, например, назначение Ираклия моностратигом или ситуация, когда императоры Лев III и Константин V лично возглавили наступление против сильной арабской армии, вторгшейся на византийскую территорию в 739/740 гг., разбили ее на три части и уничтожили одну из них. Если местные армии одерживали победу, то наши знания, хотя и весьма ограниченные, позволяют предположить, что они сумели завлечь противника и засаду или отрезать часть его сил от основной армии, а не встретиться с ним в открытом сражении, как это было в уже упоминавшейся истории поражения арабской армии в 677/678 гг.
Одним из последствий этой стратегии было то, что многие полевые части императорской армии утратили формальный или реальный опыт действий в строю на целое поколение. Эта утрата, в свою очередь, имела драматические последствия для поддержания дисциплины, военной тренировки и способности выполнять ряд маневров как в атаке, так и в обороне. Вполне возможно, что дальнейшим следствием было исчезновение какого-либо намека на преемственность в вооружении и экипировке солдат. Сведений источников очень мало, но когда официальный текст VIII в. сообщает о профессиональном кавалеристе, имеющем коня, оружие и, вероятно, лорику (кольчугу или нечто в этом роде), становится ясным, что между солдатами были значительные различия как в снаряжении, так и в денежном довольствии[1502]. Другие сведения, касающиеся последних десятилетий VIII и всего IX вв., позволяют предположить, что общий уровень снаряжения и вооружения сезонных провинциальных армий был явно невелик, а в качестве основных боевых элементов все больше и больше упоминаются центральные отряды фем. Таким образом, полевые армии позднеримского периода превращались в местную милицию. «Тактика» Льва VI рекомендует полководцу обучать и тренировать войска в зимние месяцы или другие промежутки времени, когда для этого представится возможность. Это предполагает, что при наличии сезонных кампаний, это было единственное имеющееся у него время для приведения армии в боеспособное качество (Leo, Tact., VII, 2). Данная рекомендация уже отличается от сведений «Стратегикона», согласно которым зимний лагерь предназначен для временного переоснащения армии, однако военные упражнения должны происходить на постоянной и упорядоченной основе (Maur., I, 2, 5; 87; VI, 1, 9). Жития святых IX в. показывают, что военный смотр, включавший в себя военную и строевую подготовку, происходил ежегодно, и это правило продолжало сохраняться и в X в., прежде всего для обычных фемных контингентов. Впрочем, и этот смотр был постепенно забыт с переходом к постоянным и наемным отрядам[1503]. Сколь быстро происходили эти перемены, мы не можем сказать с полной определенностью. Однако учреждение постоянных войск Константином V в 760 г. может служить той отправной точкой, когда императоры повернулись лицом к этой проблеме.
Из очень скудных сведений источников трудно определить ситуации, когда отсутствие должной дисциплины являлось собственной виной солдат и офицеров. Так, например, во время кампании против болгар в 707/708 гг. фемная кавалерия потерпела серьезное поражение, из-за того что не были выставлены пикеты для охраны лагеря, и она была внезапно атакована противником, когда воины рассеялись для сбора фуража. Вероятнее всего, это была вина командовавшего ею офицера. В том же самом году неорганизованная атака против вторгшейся арабской армии привела к серьезному поражению византийского войска, которое понесло немалые потери. В 788/789 гг. стратиг Фракии Филет не принял должных предосторожностей во время военной кампании на реке Стримон, попал в засаду, потерпел поражение и был убит. Согласно сообщению Феофана, Константин VI потерпел поражение от болгарского войска при Маркеллах (791–792 гг.), поскольку атаковал его «без плана и порядка», что позволяет предположить, что нормой было прямо противоположное (Theoph., а. 6200, 6281, 6282). В 808/809 гг. на Стримоне болгарам удалось внезапно атаковать нескольких византийских фем и захватить жалованье армии — 1100 фунтов золотом, которые она только что получила. То, что позднее отвечавшие за его выдачу офицеры просили прощения у императора, позволяет предположить, что причиной была их собственная некомпетентность (Theoph., а. 6301). В 880 г. командующий ранее успешно действующей армии фем во время военных действий в области Тарса не выслал вперед разведчиков, не укрепил лагерь и не выставил надежного охранения, результатом чего была внезапная атака неприятеля и разгром византийцев (Th. cont., 287, 25 — 288, 10)[1504].
Из сказанного выше можно предположить, что при обычном развитии событий византийские армии шли в бой правильными боевыми соединениями, в линейном боевом порядке и были более дисциплинированными, чем болгары, а также превосходили их численностью и качеством вооружения. В 795/796 гг. болгарское войско отступало через лес и столкнулось с византийской армией под командованием Константина VI, построенной в правильном боевом порядке (Theoph., а. 6288). Причем византийские солдаты и офицеры откровенно признали, что в обычных условиях они могут побеждать болгар в открытом сражении. Большая часть поражений византийцев происходила именно тогда, когда императорские войска либо недостаточно заботились об охранении, либо были заперты в горных проходах, пытаясь проникнуть в глубь Болгарии или, наоборот, вернуться оттуда. Классическим примером была катастрофа 811 г., когда в подобной ситуации оказалась армия Никифора I, также по причине того, что лагерь был недостаточно защищен, а охранение не выставлено. Она является необычной только в силу своих масштабов (Theoph., а. 6303)[1505]. В сражении при Версиникии в 813 г., когда порядок и дисциплина римской армии в открытом поле дали ей начальное преимущество, а офицеры уже ждали конечной победы, очевидно, в результате заговора, часть армии стала отступать, а точнее, обратилась в притворное бегство перед лицом более малочисленной болгарской армии. Это привело к полному разгрому оставшихся отрядов[1506]. Более того, мелочное соперничество между двумя командующими императорской армии в южной Италии в 80-е гг. VIII в. заставило византийскую армию, почти одержавшую победу, покинуть поле боя, когда один из полководцев не смог оказать поддержку другому, войска которого были отброшены яростной атакой врага. Перед сражением при Ахелое в 917 г. армия построилась в боевом порядке по тагмам и фемам и только после этого двинулась в атаку против болгар. Упорядоченная боевая линия и четкое разделение армии на независимые соединения, состоящие из нескольких более мелких подразделений, постоянно присутствуют в наших источниках и, несомненно, продолжают быть той основой, опираясь на которую византийские армии располагались для сражения, независимо от того, насколько способными (или неспособными) были их командующие[1507].
1498
Об источниках и литературе см.: Lilie R.-J. Die byzantinische Reaktion… S. 99 — 112.
1499
Lilie R.-J. Die byzantinische Reaktion… S. 112–133, 143–162.
1500
Haldon J. Warfare, state and society… Р. 76.
1501
О политическом и идеологическом контексте см. Haldon J. Byzantium in the Seventh Century… Р. 355 — 375 и обзор в Kaegi W. Byzantine Military Unrest… Р. 186–208.
1502
Haldon J. Recruitement and Conscription… Р. 67–72; Haldon J. Byzantium in the Seventh Century… Р. 242.
1503
О ежегодном смотре см. Haldon J. Recruitement and Conscription… Р. 63; Dagron G., Mihaescu H. Le traité sur la Guerilla… Р. 273, прим. 45, Р. 274.
1504
Сравн. у Табари. Vasiliev А. Byzance et les arabes… Т. II. Р. 9.
1505
О поражении 811 г. см. Dujcev I. La chronique byzantine de l'an 811 // Traveaux et Memoires. Т. 1. Р. 205 — 254.
1506
О Версиникии см. Хэлдон. Дж. История византийских войн. С. 344–347.
1507
О правильном построении см. Scriptor incertus de Leone Armenio // Leonis Grammatici Chronographia. Bo