Страница 30 из 44
Как только неприятельские всадники покинули поле боя, карфагенский полководец отвел легковооруженных и двинул вперед фалангу карфагенских граждан. После того как она завязала сражение с противником, Ганнибал разделил вторую фалангу на две части, которые стали обходить справа и слева строй сражавшихся карфагенян. "Это то же самое движение, которое африканцы произвели при Каннах, с тою лишь разницей, что оно началось позднее; поэтому отрядам предстояло совершить более длинный путь"[207]. Если бы ветераны Ганнибала смогли нанести фланговый удар по римской пехоте в то время, как с фронта ее теснила фаланга карфагенских граждан, судьба битвы была бы решена. Однако Сципион вовремя заметил и разгадал маневр своего гениального противника. Чтобы парировать его, он также разделил свою вторую линию и противопоставил ее наступавшей справа и слева второй линии карфагенян. Сражение затянулось и приняло еще более ожесточенный характер. Неизвестно, на чью сторону склонилась бы фортуна, если бы в этот момент на поле боя вновь не показалась римская кавалерия, которая ударила в тыл карфагенянам[208]. Это решило судьбу сражения, судьбу войны, судьбу Карфагена и поставило точку в военной карьере величайшего полководца древности. Красивая картина битвы, и даже если она далека от действительности, она очень хорошо соответствует тому образу победителя при Каннах, который создали античные историки[209].
Описание битвы при Заме, сделанное Аппианом, заслуживает меньше доверия, чем рассказ Полибия или Ливия. Однако нельзя не отметить интересную деталь, которую Аппиан сообщает в отношении того способа борьбы со слонами, к которому прибегли в этом сражении римляне. "Когда войска сошлись, начали сражение слоны, снаряженные для внушения ужаса и возбуждаемые уколами стрекал со стороны тех, кто на них сидел; но всадники-номады, носясь вокруг них, метали в них дротики один за другим, пока вожаки не вывели их из битвы, израненных, бросившихся бежать и уже переставших слушаться. Так было со слонами, стоявшими на флангах, стоявшие же в середине фаланги стали топтать римских пехотинцев, бывших неопытными в такой битве, малоподвижных вследствие своего тяжелого вооружения и поэтому не имевших возможности легко от них убегать или их преследовать, пока Сципион не приказал италийским всадникам, выстроенным позади и имевшим более легкое вооружение, соскочить с испуганных коней и, окружив слонов, забросать их дротиками. И он сам, первый, соскочив с коня, ранил шедшего впереди слона. Его пример внушил смелость другим, и они стали уже отовсюду наносить слонам раны; тогда отступили и слоны" [App., Lib., 43; пер. С. П. Кондратьева].
В соответствии с заключенным мирным договором карфагеняне должны были выплатить победителю огромную контрибуцию, выдать оружие и боевых слонов [Liv., XXX, 43, 11]. Когда же во время Третьей Пунической войны Карфаген уже стоял на пороге гибели, карфагеняне в отчаянии "звали по именам слонов, как будто те были еще здесь, они поносили и своих предков, и самих себя, говоря, что следовало, не передавая ни кораблей, ни слонов, не внося дани, не передавая оружия, умереть вместе с родиной, когда она была в полном вооружении" [App., Lib., 93; пер. С. П. Кондратьева]. Но, что сделано, то сделано…
Реверс серебряной карфагенской монеты: африканский слон, на котором восседает корнак в просторном плаще с капюшоном (III в. до н. э.)
После окончания Второй Пунической войны Карфаген лишился своего политического могущества, и право содержать боевых слонов имел в этой части Африки только Масанасса, ставший верным союзником Рима. Он был, по-видимому, первым нумидийским царем, кто обзавелся боевыми слонами. Именно эти животные, а не эскадроны нумидийских всадников стали основным видом военной помощи, которую оказывали правители Нумидии Риму; уже в 198 г. до н. э. Масанасса отправил 10 слонов в Грецию консулу Квинту Фламинию, который вел войну против царя Македонии Филиппа V [Liv., XXXII, 27, 2]; в 191 г. до н. э. послы Масанассы, прибывшие в Рим, обещали предоставить 20 слонов консулу Манию Ацилию, которому предстояло вести войну с Антиохом III [Liv., XXXVI, 4, 8]; 22 слона нумидийский правитель послал в римскую армию, воевавшую в Греции против царя Персея [Liv., XLII, 62, 2]; 10 животных было отправлено в Испанию во время Нумантинской войны [App., Iber., 46]. Тогда же Сципион Младший, еще простой трибун, прибыл к Масанассе, чтобы вновь просить слонов [App., Lib., 71, 72]. Во время Третьей Пунической войны Гулусса, сын Масанассы, привел Сципиону слонов, которые затем были использованы при штурме лагеря карфагенян [App., Iber., 126].
Масанасса (240–149 гг. до н. э.). Мраморный бюст
Югурта (около 160–104 гг. до н. э.). Изображение на монете
Сын и наследник Масанассы Мициспа продолжал сохранять союзнические отношения с Римом, и нумидийские слоны продолжали воевать под знаменами республики. Дважды Мициспа отправлял их в Испанию на помощь римлянам: 12 животных было послано Сципиону Эмилиану, воевавшему с нумантинцами, и 10 — проконсулу Фабию Сервилиану во время войны с Вириатом [App., Iber., 57, 89].
Когда произошел разрыв с нумидийскими царями, боевые слоны вновь стали из союзников противниками римлян. Нумидийский царь Югурта обладал большим количеством гигантских четвероногих [Veg., III, 24], которые стали основой его военных сил во время Югуртинской войны. Уже в самом начале её он, пытаясь выиграть время и заключить перемирие с Римом, выдал республике 30 боевых слонов [Sallust., Bell. Iugurth., 29, 6]. В битве при реке Мутул у Югурты было 44 слона, из которых 4 были захвачены римлянами живыми, а все остальные перебиты во время сражения [Sallust., Bell. Iugurth., 53, 4]. После ряда военных неудач Югурта был вынужден вновь вступить в переговоры с римлянами. В соответствии с заключенным договором нумидийский царь выдал победителям всех своих боевых слонов [Sallust., Bell. Iugurth., 62, 5–6]. Однако и после окончания Югуртинской войны цари, правившие в Нумидии, не переставали использовать этот род войска.
Бронзовая монета Юбы I На аверсе символическое изображение Африки; на реверсе шествующий лев (Sylloge Nummorum Graecorum Copenhagen: The Royal Collection of Coins and Medals, Danish National Museum. Vol. 8: Egypt, North Africa, Spain and Gaul. Copenhagen, 1982. № 532, 533)
Власть над страной была разделена между потомками Югурты Гиемпсалом и Иарбом. Во время вспыхнувшей в Риме гражданской войны между сулланцами и марианцами Иарб примкнул к партии последних. Известно, что он привел им на помощь свои войска, в том числе и слонов. Однако Помпей, посланный в Африку Суллой, разбил войска марианцев и захватил всех слонов Иарба [Plin., NH, VIII, 4]. Тем не менее нумидийцы очень быстро восстановили свой военный потенциал и, когда в Риме началась новая гражданская война между сторонниками Помпея и Цезаря, царь Юба, поддерживавший помпеянцев, имел в своем распоряжении 120 голов этих животных [[Caes.], Bell. Afr., 19].
Римляне, как уже говорилось выше, впервые столкнулись с боевыми слонами во время войны с Пирром. После победы над войсками эпирского царя римский сенат даровал консулу Курию Дентату право отпраздновать триумф. Именно тогда по Риму прошли четыре захваченных у Пирра слона [Eutrop., II, 14][210]. Под Панормом, как уже отмечалось, римляне захватили около 130 карфагенских слонов. Согласно утверждению Фронтина, Метелл, не имевший достаточного количества кораблей, чтобы доставить всех животных в Италию, соединил бочки, покрыл их дощатым настилом и на этом импровизированном пароме перевез слонов через Сицилийский пролив [Frontin., Strateg., I, 7, 1]. Четвероногие гиганты стали украшением триумфального шествия Метелла в 252/ 251 г. до н. э. Поскольку римляне не умели обращаться со слонами, то, не найдя им никакого применения, они перебили животных на потеху толпе на цирковой арене [Plin., NH, VI, 16][211]. Однако длительные войны с карфагенянами заставили римлян изменить свое отношение к слонам и продемонстрировали им, что эти животные могут принести большую пользу на полях сражений.
207
Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 273.
208
Там же. С. 271–274.
209
Согласно мнению некоторых исследователей, уже в древности не битва при Каннах, а именно сражение при Заме признавалось высочайшим достижением Ганнибала как тактика (Brizzi G. Il guerriero, l’oplita, il legionario. Gli eserciti nel mondo classico. Bologna, 2008. Р. 84–91). Cf. Brizzi G. Fatti d’arme sull’Ofanto: considerazioni sulla bataglia di Ausculum (279 a. C.) // Revue des Etudes Militaries Ancie
210
"Primus Romam elephantos quattuor duxit".
211
"Verrius eos pugnasse in circo interfectosque iaculis tradit paenuria consulii quoniam neque ali placuisset, neque donari regibus" ("Верий сообщает, что они сражались в цирке и были перебиты дротиками, так как, отказавшись кормить их или дарить кому-либо из царей, не знали, что с ними делать"). По мнению Ф. Уолбанка, прежде чем перебить слонов на арене, Метелл ввел какое-то их количество в свое войско. После этого изображение слона стало гербом рода Метеллов (Walbank F. W. A Historical commentary on Polybius. Vol I. Oxford, 1957. P. 103).