Страница 19 из 44
Военные историки давно уже отмечали, что подобное построение сирийской армии лишено всякого здравого смысла. Зачем Антиоху было дробить свою фалангу? Г. Дельбрюк справедливо полагает, что расчленение фаланги сделало бы ее совершенно беспомощной против натиска римской пехоты, поскольку противнику было бы достаточно ворваться в один из интервалов, чтобы привести в замешательство весь боевой порядок. Еще большее недоумение вызывают слоны, размещенные между звеньями фаланги. Как отмечает немецкий историк, во время сражения эти животные не стоят на месте, но мечутся в разные стороны и легко могут смять собственные войска. Поэтому исследователь решительно отвергает саму возможность подобного построения, считая его вымыслом[133]. Впрочем, расчленению сирийской фаланги на отдельные звенья можно, как кажется, дать вполне логическое объяснение. По всей видимости, Селевкид имел возможность оценить достоинства римского манипулярного строя, и, желая сделать фалангу более гибкой и подвижной, разделил ее на 10 отрядов, подобно римскому легиону, распадавшемуся по фронту на 10 манипулов. Такой способ неоднократно использовался и ранее: он позволял устранить инертность, в которой упрекали фалангу, приспособить ее к условиям местности и сделать более пригодной для ма-неврирования[134]. При подобном построении каждое звено фаланги могло действовать самостоятельно, если бы удалось надежно прикрыть его фланги. Легкая пехота в данной ситуации была совершенно непригодна, поскольку сразу бы обратилась в бегство под натиском римских легионеров. Небольшие отряды кавалерии, лишенные возможности маневра, также оказались бы неэффективными. Поэтому царь поставил в интервалах слонов, вероятно, придав им отряды стрелков. Таким образом он рассчитывал создать новый боевой порядок, сочетавший в себе подвижность римского легиона и ударную мощь македонской фаланги. Однако произошедшее сражение показало, что теоретические расчеты Антиоха не оправдали себя. Слоны оказались ненадежным прикрытием для звеньев фаланги, и когда римляне обратили в бегство этих четвероногих, то судьба самой фаланги была решена, а с ней и судьба сражения[135].
Битва при Магнесии. Римляне отражают атаку сирийских слонов. Рис. И. В. Кирсанова
Вторая возможная причина такого построения фаланги и слонов могла заключаться в том, что во II в. до н. э. эллинистические армии окончательно приобрели полуазиатский образ вооружения и организации. Достаточно вспомнить построение армии Пора в битве при Гидаспе, где был применен именно такой вариант сочетания пешего строя с боевыми слонами, возвышающимися над пехотой, словно башни крепости над простенками между ними. Поэтому вполне вероятно, что в данном случае сирийская армия была построена в соответствии с традиционной практикой, получившей распространение на Востоке.
В борьбе со слонами римляне применили те же приемы, которые были использованы македонянами при Гидаспе. Но если солдаты Александра столкнулись тогда впервые с этими гигантскими животными, то римские ветераны имели уже большой опыт, приобретенный за время Второй Пунической войны. История повторилась: вновь завоеватели, пришедшие с запада, победили восточную армию, в составе которой были слоны.
После поражения при Магнесии по условиям Апамейского мира Антиох III не только отказывался от части своих владений, выплачивал победителям значительную контрибуцию, лишался военного флота (кроме 10 кораблей), но также должен был выдать всех своих слонов и более не содержать их [Polyb., XXI, 45, 12][136]. Само место подписания мира, возможно, было выбрано не случайно. Апамея, основанная Селевком I, стала символом военной мощи Сирийского царства. Заключенный здесь договор знаменовал собой в глазах римлян и их союзников крушение могущества Селевкидской державы. Тем не менее уже Антиох IV Эпифан (175–164 гг. до н. э.) нарушил условия договора с римлянами и вновь обзавелся боевыми слонами. Сирийский царь начал войну Птолемеем VI и вторгся в Египет "с сильным ополчением, с колесницами, и слонами, и всадниками, и множеством кораблей." [Maccab., I, 1, 17]. Лишь вмешательство Рима спасло государство Лагидов от разгрома.
Согласно Полибию, Антиох Эпифан, демонстрируя силу и богатство своего царства, устроил празднества и игры в Дафне [Polyb., XXXI, 3, 1]. Во время торжественного шествия царь показал народу одну колесницу, которую везли четыре слона, другую, запряженную парой слонов, и, кроме того, еще 36 слонов в полном вооружении [Polyb., XXXI, 3, 11].
Монеты Антиоха Эпифана с изображением слонов-факелоносцев (Cuperus G. De elephantis in nummis obviis. Hagae Comitum, 1719. Р. 248)
У Антиоха V Эвпатора (163–162 гг. до н. э.) также были боевые слоны, которых он использовал в походах на Маккавеев. По данным Ветхого Завета, в этих войнах приняло участие 32 четвероногих гиганта [Maccab., I, 6, 30]. Здесь же дается наглядное описание того, как использовали сирийцы своих слонов во время сражения: "… разделили этих животных на отряды и приставили к каждому слону по тысяче мужей в железных кольчугах и с медными шлемами на головах, сверх того по пятисот отборных всадников назначено было к каждому слону. Они становились заблаговременно там, где был слон, и куда он шел, шли и они вместе, не отставая от него, притом на них были крепкие деревянные башни, покрывавшие каждого слона, укрепленные на них помочами, и в каждой из них по тридцать два сильных мужа, которые сражались на них, и при слоне индиец его" [Maccab., I, 6, 35–37].
Однако римляне не желали спокойно смотреть, как возрастало могущество сирийских царей. Поэтому ко двору Антиоха V было отправлено посольство, которое должно было потребовать выполнения условий Апамейского договора. Царю пришлось перебить всех имевшихся у него слонов и сжечь военные корабли [App., Syr. 46]. Впрочем, спустя некоторое время Селевкиды вновь нарушили соглашение с Римом и обзавелись этими животными. Известно, что при Деметрии II у сирийцев были слоны. С их помощью во время восстания в 140 г. до н. э. Трифон овладел Антиохией [Maccab., I, 11, 56]. Видимо, вплоть до крушения Сирийского царства Селевкиды не желали отказываться от этого боевого средства. Тем не менее утрата контроля над восточными территориями окончательно лишила династию связей с Индией, поэтому римлянам не было больше необходимости требовать от наследников Селевка Никатора соблюдения условий договора, подписанного в Апамее.
Тетрадрахма Селевка I, посвященная победе при Ипсе (301 г. до н. э.)
На аверсе изображение головы Зевса; на реверсе — Афины на колеснице, запряженной слонами (Houghton A., Loeber C. Seleucid Coins: A Comprehensive Catalogue. Part I. Vol. 1–2. New York; Lincoln; London, 2002. № 130-10b)
Тетрадрахма Селевка I, посвященная победе при Ипсе (301 г. до н. э.)
На аверсе изображение головы Зевса; на реверсе — Афины на колеснице, запряженной двумя рогатыми слонами (Houghton A., Loeber C. Seleucid Coins: A Comprehensive Catalogue. Part I. Vol. 1–2. New York; Lincoln; London, 2002. № 177-1b)
Интереснейший образец античной нумизматики — бронзовая эмиссия монет с головой рогатого слона
На аверсе Дионис изображен в тюрбане, чтобы подчеркнуть ориентализацию сюжета. Бог выступает здесь как покоритель Индии. В его руке анк, стрекало для управления слоном. Дионис был покровителем корпуса боевых слонов у Селевка I. Данная эмиссия могла специально предназначаться для воинов этого подразделения. Она была выпущена не ранее конца 280-х гг. до н. э. Чекан относится к Антиохии на Оронте или Апамее. Возможно, скала, на которой сидит Дионис, является Кавказом Индийским (в представлении древних) (Houghton A. Coins of the Seleucid Empire from the Collection of Arthur Houghton. New York, 1983. № 12; Houghton A., Loeber C. Seleucid Coins: A Comprehensive Catalogue. Part I. Vol. 1–2. New York; Lincoln; London, 2002. № 25; Houghton A., Spaer A. Sylloge Numorum Graecorum. Israel I. The Arnold Spaer Collection of Seleucid Coins. London, 1998. № 32; Newell E. T. The Coinage of the Western Seleucid Mints from Seleucus I to Antiochus III // Numismatic Studies. № 4. New York, 1977. № 929. Houghton A., Loeber C. Seleucid Coins: A Comprehensive Catalogue. Part I. Vol. 1–2. New York; Lincoln; London, 2002. № 25)
133
"Вероятно, и это относится к измышлению автора, которому мы обязаны повествованием обо всем сражении" (Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 293).
134
Armandi P. D. Histoire militaire… P. 322–323.
135
"Любой здравомыслящий человек, который увидел бы обе армии до начала сражения, легко догадался бы, на чьей стороне будет победа: с одной стороны были войска однородные, дисциплинированные, закаленные в боях, с другой — шумная толпа варварских народов, не знакомая с настоящими принципами войны и не связанная единством действий. Мы не слишком ошиблись бы, сказав, что многочисленность сирийцев была причиной их потерь; и мы можем применить это суждение в отношении почти всех военных событий, где армии варварских народов имели дело с тактикой цивилизованных наций. Если бы Антиох ограничился тем, что развернул в линию свою фалангу, если бы из отборных отрядов своей кавалерии он образовал фланги, укрепил все это лучшими из имевшихся у него легких войск, колесницами и слонами, то его армия количественно превосходила бы римскую и была бы не намного хуже последней качественно; возможно, Антиоху удалось бы одержать над римлянами верх, и уж во всяком случае он заставил бы их дорого заплатить за свою победу. К тому же ему надлежало оставить сильный резерв из пехоты, кавалерии и слонов, способный действовать самостоятельно и остановить победителей, уже торжествовавших победу. Он допустил большую ошибку, удвоив глубину своей фаланги, поскольку построение в 32 человека делало бесполезной половину этого корпуса, элиты его армии. Согласно установившейся традиции, глубина фаланги составляла только 16 человек, иногда даже 12 человек, такова была диспозиция спартанцев в битве при Левктрах. Если бы Антиох последовал этому правилу, то смог бы по крайней мере удвоить фронт центра своего строя, что дало бы ему огромное преимущество ввиду того, что, как мы сказали, эта часть его армии была лучшим из того, что он мог противопоставить неприятелю. К тому же фаланга, более свободная в своих действиях, могла попытаться каким-то образом маневрировать и расстроить атаки римлян; между тем, стоя сдавленной массой, что имело место, она теряла возможность защищаться и была обречена на уничтожение" (Armandi P. D. Histoire militaire… P. 326–328).
136
Слоны стали в данном случае своего рода аналогом оружия массового поражения в Новейшей истории. Достаточно вспомнить, что проигравшей Первую мировую войну Германии запрещалось иметь военный флот, аэропланы, танки, крупнокалиберную артиллерию, отравляющие газы.