Страница 12 из 44
Битва при Гидаспе произвела неизгладимое впечатление на современников. Напоминанием о великой победе, одержанной над индийским царем и его четвероногими чудовищами, стала целая эмиссия серебряных монет-медалей (декадрахм и тетрадрахм). Именно гигантские звери неизменно присутствуют на монетах каждой эмиссии. Один из вариантов изображений представляет македонского всадника, скорее всего — самого Александра Великого, который поражает сариссой сидящего на слоне воина (по всей видимости, Пора). В другом случае на тетрадрахме представлен слон с двумя наездниками, один из них — корнак-вожак, а другой — воин (опять-таки, вероятно, Пор). Существует эмиссия тетрадрахм с изображением слона, не имеющего наездников. На реверсах первого варианта эмиссий помимо легенды "Александра" есть изображение Афины в полном вооружении и Ники с венком. Второй вариант имеет на реверсе изображение Гелиоса, правящего колесницей, запряженной четверкой коней; третий вариант — изображение лучника и монограммы Александра[100].
Битва при Гидаспе, которая может быть названа в военной истории Александра "битвой со слонами", стала для великого полководца последним крупным и, возможно, самым опасным сражением. В дальнейшем македонский царь будет осаждать города, рискуя жизнью, совершит переходы через враждебные и суровые местности, но никогда более он не сядет на своего верного Букефала и не бросится в атаку во главе гетайров. Даже закаленные и поседевшие в боях македонские фалангиты устали от бесконечных походов и боев [Plut., Alex., 62]. Тяжелая и кровопролитная "битва со слонами" не внушала солдатам Александра надежд на легкое покорение Индии. Страх погибнуть ужасной смертью под ногами четвероногих гигантов заставлял их помышлять о скорейшем возвращении на запад.
Столкновение с армией Пора показало македонскому завоевателю, какую силу могут представлять собой на поле сражения слоны. Несомненно, он планировал использовать этот новый вид войска в своих грядущих походах[101]. Поэтому Александр старался получить в свое распоряжение как можно больше слонов. После битвы с Пором 40 животных достались ему от царя Абисара. В дальнейшем, в ходе войн с индийцами, в руки македонян могло попасть несравненно большее количество этих зверей. Когда же Александр добрался до низовий Инда, у него их было, вероятно, уже несколько сотен голов. Под командованием Кратера слоны были отправлены из Индии в Вавилон. Однако их путь пролегал не через знойную Гедрозию, где шла остальная македонская армия под предводительством Александра, а через Арахозию и Дрангиану, где было достаточное для них количество воды. Кратер соединился с основными силами лишь в Кармании, после чего слоны, прежде чем вступить в Вавилон, прошли по улицам Персеполя, Суз и многих других крупных городов.
Коммеморативная тетрадрахма Александра в честь победы при Гидаспе
Александр Великий в шлеме, имеющем форму головы слона. Изображение на монете
Эффект от появления победоносного войска в Вавилоне, безусловно, был очень велик. Но особую торжественность триумфальной процессии придавала длинная вереница огромных животных, покрытых пурпурными попонами. Сам Александр въехал в город на колеснице, запряженной слонами. Македонский царь считал их наиболее значительным трофеем, добытым в результате своих походов. Поэтому в дальнейшем, чтобы придать больше пышности придворным церемониям, он приказывал расставлять слонов вокруг своей палатки или же трона [Arr., Anab., V, 20, 21, 29; Curt., IX, 3; Polyaen., IV, 3, 24; Diod., XVII, 87–88].
Незадолго перед смертью Александр начал приготовления к большому походу в Северную Африку, который должен был завершиться завоеванием оставшейся части ойкумены. Вся огромная империя, созданная им, пришла в движение. Отовсюду в Вавилон стягивались войска. Но смерть настигла царя в самый разгар его масштабных приготовлений [Arr., De reb. post. Alex.; Diod., XVIII, 1–3; Curt., X, 9; 10; App., Bell. syr. 52; Just., XIII, 1–4].
Правление Александра положило начало "эпохе боевых слонов". Преемники македонского царя — диадохи — с большим энтузиазмом отнеслись к появлению нового вида войск. Вступив в ожесточенную борьбу друг с другом за раздел империи, они увидели в слонах прекрасное средство для того, чтобы расправиться с бывшими соратниками и воплотить в жизнь свои амбициозные планы. Отныне эти животные стали неотъемлемой составляющей эллинистических армий. Пройдет совсем немного времени, и четвероногие гиганты, родившиеся на берегах Инда, дойдут до Нила и Геллеспонта, вступят на землю Европы, приведут в ужас Элладу, и скоро под их тяжелой поступью будут содрогаться уже поля Лукании.
После кончины Александра реальная власть оказалась в руках командующего гвардией Пердикки, который тут же поспешил воспользоваться находившимися в Вавилоне слонами. По иронии судьбы, первыми жертвами ярости этих животных должны были стать те самые македонские ветераны, пролившие столько крови и пота и не пожалевшие никаких трудов ради того, чтобы привести их из Индии: по приказу всемогущего регента воины из числа недовольных его властью были брошены под ноги огромным животным и растоптаны на глазах у всего войска.
Так начался новый акт исторической драмы, в котором слоны сыграют далеко не последнюю роль [Just., XIII, 4; Curt., X, 9, 14–21; Diod., XVIII, 4].
В 321 г. до н. э. Пердикка выступил в поход на Египет, чтобы подчинить правившего там Птолемея. С собой он повел большое количество боевых слонов. Переправившись через Нил, Пердикка осадил крепость Камила, где располагался со своим войском Птолемей. Регент приказал гипаспистам вместе со слонами пойти на штурм вражеских укреплений. Осажденные храбро защищались. Сам Птолемей, взяв сариссу и встав наверху наружного вала, ослепил передового слона и пронзил сидевшего на нем погонщика-индийца [Diod., XVIII, 34]. Атака армии регента захлебнулась. Этот бой стал последним в жизни Пердикки. Против него был составлен заговор, главной причиной которого были неудачные боевые действия, повлекшие за собой большие потери. Ночью он был убит в своем шатре [Cor. Nep., Eum., 5; Arr., ap. Phot., 71b, 36; Strab. XVII, 1, 8; Diod. XVIII, 36].
По всей видимости, Птолемей не оставил себе слонов из армии Пердикки. Животных отправили в Сирию вместе с остальным войском под командованием Пифона и Арридея. В Трипарадисе в 321 г. до н. э. после провозглашения новым регентом Антипатра отряд слонов был разделен на две части. По сведениям Арриана, 70 животных осталось в Азии в армии Антигона Одноглазого, а оставшиеся 70 перешли к регенту [Phot., 72 b, 25]. Таким образом, Антипатр был первым, кто привел огромных зверей на европейский берег[102].
В 318 г. до н. э. преемник Антипатра в Элладе — Полисперхонт — использовал боевых слонов при штурме Мегало-поля[103]. Македонянам удалось во время приступа разрушить часть городской стены. На следующий день осажденные увидели, что неприятели уносят с поля боя обломки построек и выравнивают место. Дамид, командовавший обороной города, понял, что враг решил пустить в этом месте слонов. Для отражения подобной угрозы он придумал простое и весьма эффективное средство. "Он приказал набить острых гвоздей во множество больших дверей, положил их в неглубокие рвы и, замаскировав острия, оставил проход в город в таком виде" [Diod., XVIII, 71, 3]. На следующий день Полисперхонт приказал бросить в атаку свои войска, пустив впереди слонов. Корнаки-индийцы без препятствий подогнали животных к пролому в стен. Однако как только первые из них наступили на гвозди и пронзили свои ступни, они тут же с ужасным ревом стали метаться и поворачивать назад. В это время на их вожаков обрушился град стрел и камней, летевших со стены. Израненные и мертвые корнаки падали под ноги зверей. В бешенстве от боли, потерявшие управление, испуганные слоны с окровавленными ногами бросились бежать, прорываясь через ряды македонян, сея повсюду ужас и хаос.
100
Holt F. L. Alexander the Great and the Mystery of the Elephant Medallions. Berkly; Los Angeles; London, 2003. Pl. 2-13.
101
Древние историки утверждают, что Александр с пренебрежением относился к слонам как к боевому средству. Однако факты говорят об обратном, поскольку македонский царь создал из этих животных отборный отряд, получивший название агемы [Polyaen., IV, 3, 24; Athen., XII, 539 f]. Это наглядно свидетельствует о его намерении использовать их во время предполагавшихся походов (Нефедкин А. К. Башни на вооружении древних боевых слонов. С. 101).
102
Дройзен И. Г. История эллинизма. Т. 2. С. 71.
103
Там же. С. 105; Kistler J. M. War Elephants. P. 54–56.