Я/Или ад

Аркадий наливает себе спирта в стакан и резко выпивает. Ихтеолус ставит свой стакан на стол.

Ихтеолус. Это все вранье, ловушка, бред! Я никакой не ромб, я… Я Ихтеолус, вот как меня зовут!..

Аркадий. Здесь! Здесь тебя так зовут. Мы с тобой уже встречались, помнишь раковый рай?..

Ихтеолус. Нет.

Аркадий. Напрасно — ты мог бы тогда получить все, чего желаешь.

Ихтеолус. Но я получил… Нет! Я не знаю, чего желаю! Я… хочу войти в этот город, завоевать его, быть внутри, пройти сквозь Внешнюю Тьму, увидеть Изначальный Свет, войти в дверь!

Аркадий (улыбаясь). Но ты уже вошел в нее. Теперь ты внутри. Ты уже победил, ты завоевал свой город, теперь тебе предстоят большие путешествия и приключения, впрочем… Нет, хватит с тебя. Ты должен вернуться, тебя ждет спасенный тобой мир, тебя ждет… Аглая!

Ихтеолус. Она меня не ждет! Я не хочу… туда. Если все это так и я вырвался, то я хочу… дальше! Я не хочу… назад. Кроме того, я тебе не верю, ты не Бог Аркадий, а — бомж Аркадий!

Аркадий (изумленно). Да какая разница! Рак я, бомж или Бог… Главное в том, что ты получил рай, но не выдержал его!

Ихтеолус. Или ад.

Аркадий. Болван!

Ихтеолус (берет свой стакан и резко выпивает). Нет, я тебе не верю! Смотри: здесь написано: “если бы мы умели как-то их зафиксировать”… То есть они не умеют! Откуда же эти листки?..

Аркадий (насмешливо). У нас свои каналы и возможности. Я же — Бог!

Ихтеолус. Ты бомж!

Аркадий (раздраженно). Ты надоел мне!.. Все! Возвращайся на свою плоскость, займись ее спасением, Кайф тебя ждет. Высшее — не для тебя! Назад, идиот!!!

Ихтеолус (испуганно). Но я не хочу… Пожалуйста, не надо!

Аркадий. Какой же ты все-таки придурок! Весь мир тебя услаждал, выделывая всевозможные кренделя целую… вечность, а ты так ни во что и не врубился! Ты ведь и сейчас можешь… если хочешь…

Ихтеолус (не понимая). Что?..

Аркадий. Ты совершенно мне наскучил. Иди в свой убогий мирок и будь там… Спасителем! Нечего тебе здесь делать! (Приказным тоном.) Эй! Заберите его! Ко мне!!!

Тут же в комнату вошли Адольф и Альберт, превратившиеся в двух молодцеватых мужчин с одинаковыми лицами и мускулистыми фигурами. Но яркие крылья райских птиц все так же росли из их спин. Они замерли в выжидательном почтении. Аркадий быстро выпил еще одну рюмку спирта и громко произнес:

— Все бесполезно! Хватайте его и возвращайте назад!

— Есть! — хором ответили Адольф и Альберт, подошли к Ихтеолусу, схватили его за локти и резко поставили на ноги.

— Ничего… — задумчиво промолвил Аркадий, обращаясь к Ихтеолусу. — Тебе там понравится. Аглая тебя ждет!!!

Ихтеолус захотел что-то ответить, но не успел, потому что два его конвоира сильными рывками вытащили его из-за стола, провели мимо Аркадия и втолкнули в какой-то темный проход, который, оказывается, существовал в противоположной от двери стороне комнаты.

— Полегче! — возмутился Ихтеолус.

— Молчать!!! — рявкнул Адольф.

— Смотри! — приказал Альберт.

Ихтеолус поднял свой взор и посмотрел вперед. Перед ним простерлась в бесконечность белая плоскость, на которой пестрились розовые ромбы и ярко-фиолетовые треугольники. Они кружились, танцевали, иногда смыкались друг с другом, словно целуясь своими границами, иногда наползали друг на друга, образовывая странного цвета единую форму с маловразумительными очертаниями; затем расползались, продолжая танцевать и кружиться, а порой устраивали целый хоровод из самих себя, напоминающий идиотскую цветовую вереницу геометрических фигур из какого-то допотопного абстрактного мультфильма. Плоскость угрожающе приближалась к Ихтеолусу, словно собираясь поглотить его.

— Нет! — крикнул Ихтеолус.

— Ну что, видишь?.. Узнаешь? — насмешливо спросил Адольф или Альберт.

— Это — твой истинный мир! — злобно проговорил Альберт или Адольф. — Окажем поддержку, Адольф?

— Окажем, Альберт! Давай прыгай туда! Вон там — видишь? — яркий треугольник?.. Это Аглая, друг, и она ждет тебя!

Они вновь взяли Ихтеолуса под локти и стали пододвигать его к плоскости, которая продолжала на него наползать, словно неумолимый вражеский танк, под которым оказался раненый солдат.

— Стоп! — вдруг почему-то воскликнул Ихтеолус. Плоскость остановилась.

— Что? — спросил Альберт.

— Что?! — повторил Адольф.

— Стоп! — опять воскликнул Ихтеолус. — Я вам не верю! Впрочем, это все равно… Но я туда не пойду!

— А как же Аглая?.. Любовь твоя?.. Она тебя искала повсюду, указывая тебе путь, и ты сейчас должен последовать за ней обратно сюда! Ты должен быть с ней и вернуться домой!

— К черту Аглаю! — радостно заявил Ихтеолус. — И Алису тоже!

Адольф и Альберт задумчиво замолчали.

— Но… — наконец сказал Адольф. — Мы должны тебя сюда… доставить. Он Сам приказал! У тебя нет выхода, разве что…

Ихтеолус насмешливо повернулся к нему.

— Отойди от меня, Адольф, — твердо промолвил он. — Вся ваша плоскость, да и вы тоже — жалкий фантом! Я в раю, а поэтому все могу! Я могу… Я могу. Аркадий был прав!

— Посто-ой! — как-то жалобно завыл Альберт. — Ты не можешь уничтожить… свой собственный мир. Тогда ты уничтожишь… себя! Я убьет Я и наступит…

— Именно этого я и хочу, — надменно ответил Ихтеолус. — Я никогда не убьет Я, ибо…

— Ибо… — завороженно повторил Адольф.

— Спасение неминуемо! — рявкнул Ихтеолус и мощным световым пучком внедрился в глубь плоскости. Раздался взрыв, все погибло, заволакиваясь огненным черным заревом, которое смело с лица пространства Адольфа, Альберта и великий город, загадочно возвышавшийся где-то посреди мира. Ихтеолус воспылал, сгорел и превратился в изначальную, неуничтожимую точку; и перед ним, во вновь наступившей Внешней Тьме, вдруг возникла тускло сияющая маленькая дверь.

Ихтеолус бросился вперед, сталкиваясь с дверью, и она тут же распахнулась, затопляя все вокруг ослепительно белым светом.

“Изначальный Свет!” — успел подумать Ихтеолус, прежде чем бесконечный белый провал полностью не поглотил его.

9,9

Алмазное утро

Когда Ихтеолус покинул все, что есть, я оказался там, где возможен мир.

Он лежал в гибельном бреду на ложе своей вины, и болезнь жизни озаряла его надеждой на окончательное вдохновение.

Не надо быть полностью в себе; отринь все; я со мной!

У меня — лучшая участь, любовь моя, хоть я и разрушил все, что мог, но я никогда не покину меня. В любом случае все происходящее лишь происходит, и то, что может случиться, должно произойти.

Ихтеолус сделал выбор; он был со мной, он нашел меня, он убил меня, он сотворил меня.

Он лежит сейчас тут, зависший в вечности перехода, но я знаю: это закончится.

Он может все, что хочет, но он должен помнить!

За каждым счастьем и несчастьем, после каждой болезни и жизни, вслед за днем и ночью наступает белое, как единый спектр, утро.

И я найду в нем избавление от своей личности, которую я так безумно люблю.

Вперед!

Уже конец. Алмазное, белое, хрустальное утро вторглось своей ослепительной неотвратимостью в черный спящий мир, взрывая его изнутри. После гибели и жизни Ихтеолус возник в конце концов в виде мельчайшей белой точки посреди бесконечной белой бездны, из которой могло сотвориться все. Ощущения безмерной радости и абсолютного могущества пронизывали все его существо: он наконец стал самим собой.

Белый провал Изначального Света простирался вширь и вглубь, и Ихтеолус был в нем и был им. Это могло продолжаться вечность, но Ихтеолус вдруг понял, что спасение неминуемо.