История Англии

Поздно ночью немалая часть города была охвачена огнем пожара, который то ли возник случайно, или скорее (как полагали) был разожжен заговорщиками. Так, что пока горожане были заняты в своих собственных домах, опасаясь пожара, некому было мешать грабителям. Вооруженная банда заговорщиков, с железными инструментами приспособленными для этой цели, с великим неистовством, взломала дом вышеупомянутого Бенедикта, который столь несчастно умер в Лондоне (как упоминалось выше). В этом доме проживали его жена, и сыновья, и многие другие, и после того, как все они были там убиты, они подожгли крышу, и пока огонь мрачно набирал силу, они унесли все добро и оставили дом в огне пожара. Таким образом, пользуясь темнотой и хорошо нагрузившись, мародеры удалились в свое тайное убежище. Евреи, пораженные ужасом при таком событии, и особенно, Иешуа, который был более известен, чем остальные, горячо убеждали правителя королевского замка и добились его содействия. Они отнесли туда большие суммы своих денег, как будто бы они были королевскими казначеями, и кроме того, они получили надежную охрану ради собственной безопасности.

Спустя несколько дней, те же ночные грабители вернулись с еще большей уверенностью и свирепостью, и когда к ним присоединилось множество других людей, то они яростно напали на дом Иешуа, который по своей величественности и прочности строений, можно было назвать равным замку немалой величины. Наконец, они взяли его, и разграбив, предали огню, тогда как все люди, которым не посчастливилось находиться в это время в доме, погибли, либо от меча, либо от пламени. Однако, сам Иешуа предусмотрительно предвидевший такое несчастье, незадолго до этого ушел в замок, вместе с женой и сыновьями. Таким же образом поступали и остальные евреи, очень немногие оставались за стенами, чтобы сделаться жертвами. После того, как грабители удрали с добычей, приобретенной столь дерзким способом, то когда наступило утро, туда ринулась разношерстная толпа, и вынесла всевозможные вещи, и домашнюю мебель всякого рода — все то, что осталось после грабителей и огня. После этого, те, кто до этого относился к евреям с ненавистью, объединился с заговорщиками, и не уважая силу закона, открыто и с необузданной распущенностью они стали свирепствовать против них. И что, не вязалось с их сущностью, они давали всем, кого смогли найти вне замка возможность либо принять святое крещение, либо умереть. Наконец, некоторые из тех, кто был крещен соединились с христианами, но они только притворялись обращенными для того, чтобы избежать смерти, но другие — те кто отказался, даже для вида, принять таинство жизни, были немилосердно убиты.

Пока происходили такие события, множество тех людей, которые бежали в замок, казалось, находись в безопасности. Однако, управляющему замком случилось покинуть его по каким-то делам, а когда он захотел войти в замок вновь, то множество народа, находившееся внутри, и их часовые не позволили ему этого сделать, так как они не знали, могут ли на него положиться, если, быть может, его верность им поколеблется, или если он будет подкуплен – ведь он мог бы, сперва получив с них все за предоставленную защиту, затем выдать их врагам. Однако, он немедленно отправился к правителю графства, который случайно оказался там по королевским делам с большим отрядом рыцарей шерифа, и пожаловался ему, что его обманули евреи, захватив вверенный ему замок. Правитель рассердился и возгнедовал на евреев, в то время как зачинщики заговора, продолжали разжигать его гнев. Они утверждали, что робкая предосторожность тех несчастных негодяев была ни чем иным, как гордым занятием королевского замка, что само по себе очень бесчестит милорда короля. Поскольку множество людей предлагало атаковать этих неверных всеми возможными способами, и отбить у них королевский замок, правитель отдал приказ, что люди должны быть собраны, а замок должен быть атакован. Неотвратимое слово пошло дальше, ревность христиан была разбужена, и огромные банды вооруженных людей, не только жалкого сброда, но людей графства, собрались вокруг замка.

Тогда правитель начал сожалеть о своем приказе, который уже отдал, и тщетно пытался, его отозвать, и хотел, но слишком поздно, запретить штурм. Но у него не было власти, ни силой убеждения, ни силой принуждения, изменить охватившее теперь людей умонастроение, ни отвратить их от осуществления их замысла. Городская знать и наиболее видные горожане, чувствуя опасность от этого волнения, осторожно уклонились присоединиться к такому бунту, но все сословие работников и все молодые люди города, вместе с огромной толпой сельского народа и немалым числом вооруженных людей, помогали им с такой готовностью и так продвигали вперед кровавое дело, как будто бы, каждый имел тут личный интерес, и который лично для него был очень большим. Присутствовало также много людей из духовенства, и среди них был некий отшельник, который казался более пылким, чем остальные. Одинаковое рвение воспламенило всех. Полагая, что они сослужат великую службу Богу, если уничтожат расу бунтовщиков против Христа, в то же время, в своем слепом непонимании они извратили слова Давида, когда тот обращался со словами к Господу в лице Заступника: "Бог даст мне смотреть на врагов моих. Не умерщвляй их, чтобы не забыл их народ мой" (Псалтырь, 58, 11-12). Действительно, вероломным евреям, что распяли Господа Иисуса Христа, позволялось жить среди христиан из-за того же представления христиан о целесообразности, что приводит к тому, что в христовых церквях рисуют знак креста Господа, а именно, для того, чтобы среди всех правоверных увековечить высокую благодарную память о страстях Господних. И раз в евреях мы ненавидим тот их нечестивый поступок, то тем самым, священным образом, мы с должной преданностью почитаем Божественное величие. Таким образом, евреи должны жить среди христиан только для нашей собственной пользы, но из-за их собственного беззакония они должны жить в рабстве. Евреи, что жили в Англии при короле Генрихе II, нелепым образом стали более счастливыми и выдающимися, чем христиане, и из-за своего великого богатства неблагоразумно вознеслись над христианами и причинили последним много страданий. По этой причине, в дни нового короля, по суду Божьему, они подвергли опасности свои жизни — те жизни, которыми они владели благодаря Его милосердию, и все же, в Его замечательном суде, те люди, что своим внезапным возмущением навлекли на них смертоубийство, некоим образом не могут быть оправданы.

Глава 10.

Об уничтожении евреев в Йорке.

Таким образом, евреи были осаждены в королевском замке, и несомненно, что из-за недостатка продовольствия они были бы вынуждены сдаться, даже если бы их никто и не атаковал бы извне – ведь они не имели оружия ни для своей собственной защиты, ни для отражения врага. Тем не менее, они оборонялись от осаждающих одними только камнями, которые добывали себе из внутренних стен. Замок активно осаждался в течении нескольких дней, и наконец, были подготовлены и были установлены осадные машины. Тот отшельник из ордена премонстрантов, о котором я упоминал, более, чем кто-либо другой способствовал этому роковому делу.

Разбуженный слухом, он пришел в город, и в своем белом одеянии усердствовал среди осаждающих, часто громко восклицая "Низвергните врагов Христа!", и воодушевлял воинов примером своего участия. И о нем говорили, что поскольку он был священником, то во время дней осады, до того, как началась кровавая работа, он по утром служил мессу, принося бескровную Жертву. В своей душевной слепоте, он до такой степени сам себя убедил, что считал делом религии убедить в этом и других. И когда машины стали выдвигаться вперед, он с жаром, изо всех своих сил, помогал в этом. Когда они достигли своего места, то неосторожно приблизившись к стене, он не заметил падающий сверху большой камень и был им поражен. Он упал лицом вперед, и когда его подняли, то уже испустил дух. Этим было показано, что либо по причине его деятельности, либо из-за его ордена, но только над ним одним свершился великий суд — ведь он был единственным из наших людей, которому не повезло умереть там. Машины были установлены, захват замка был неминуем, и не было сомнений, что для осажденных пришел роковой час. В течении последовавшей ночи осаждающие отдыхали, радуясь верности своей близкой победы. Но евреи, сильные и не сломленные среди своего отчаянного положения, едва ли имели много возможностей для отдыха и обсуждали друг с другом, что можно сделать в таком положении.