История Англии

Конечно, новый король, который имел характер высокомерный и жестокий, исполнился негодованием и горечью, по поводу того, что почти в его присутствии, посреди торжеств коронации и в начале его царствования произошли такие события. Он был раздражен и обеспокоен по поводу того, что ему следует сделать при таких обстоятельствах. Спустить столь великое и беспримерное оскорбление своего королевского достоинства и оставить это безнаказанным королю казалось действием недостойным и вредным для королевства, поскольку такое попустительство в столь большом злодеянии поощрило бы дерзость дурных людей попытаться и в будущем, в надежде на безнаказанность, совершить какие-нибудь подобные насильственные действия.

Но, кроме того, было совершенно невозможно провести в жизнь суровость королевского приговора над таким неисчислимым множеством виновных. Так как, ради ненависти к евреям и в надежде на грабеж в упомянутом мною деле, пока нобли пировали с королем, объединились почти все их слуги, приехавшие со своими господами на торжества коронации, и число их было столь огромно, что для них казалось малым даже вполне приличное пространство королевского дворца. Поэтому, стало необходимым потворствовать тому, что нельзя было наказать, и несомненно, это Богом было устроено так, чтобы тот, кто являлся исполнителем Божественного мщения над этими предателями и богохульниками, не стал бы, по этому поводу, предметом суда человеческого. Поэтому, именно замыслом свыше, эти богохульники, которые во времена предыдущего суверена сверх всякой меры упрямились и упорствовали в своей неправоте по отношению к христианам, должны были быть приведены к смирению в самом начале правления его приемника. Однако, тот Бенедикт, который, как я говорил, получил христианское крещение под принуждением, все же не поверил своим сердцем в то, что сделал это правильно, Произнося исповедание веры, его губы лишь попусту сотрясали воздух, и будучи на следующий день доставлен к королю и допрошен им, является ли он действительно христианином, ответил, что в своем сердце он всегда был евреем, и что он хотел бы таковым и умереть, ибо, возможно теперь, он не сможет больше жить, находясь уже вблизи от смерти из-за тех побоев, что получил накануне. Поэтому, удалившись с глаз суверена, этот христианский отступник вернулся в еврейство, и став вдвойне дитем ада, чем был до сих пор, умер спустя несколько дней, став, таким образом, христианином только для того, чтобы умереть отступником. Однако, после еврейского погрома, король установил своей прокламацией мир, но как будет рассказано в надлежащем месте, они не долго наслаждались его плодами, поскольку высший суд требовал, чтобы эта богохульная раса была бы наказана еще более строго.

Глава 2

О назначениях на вакантные церкви после коронации Ричарда.

Среди первых предметов, на которые обратил внимание новый король, было то, чтобы многие вакантные церкви в Англии, как это и полагается по их предназначению, имели ли бы у себя достойных епископов. Поэтому, королевский казначей Ричард Илийский (Richard of Ely) принял престол Лондона, Жоффруа де Люси (Godfrey de Lucy) — кафедру Винчестера, королевский канцлер Уилльям Лонгшамп (Longchamp) — епископство Илийское, и йоркский декан Губерт — церковь Солсбери. Кроме того, королевскому брату Жоффруа, который прежде был избран на должность главы церкви Линкольна, и течении многих лет (как о том было рассказано в своем месте) владел этой церковью и получал ее мирские блага, и будучи наконец, оттуда удален, возглавлял до кончины отца королевское казначейство — ему, говорю я, король пожаловал митрополичий престол Йорка, который оставался не занятым в течении почти 10 лет. Нам стало известно, что избрание этого Жоффруа состоялось из-за такой мудрости хитрости. После смерти его отца, были получены письма, как говорили, от нового герцога, который еще находился в Нормандии, которые были состряпаны какими-то людьми в интересах этого самого Жоффруа, и были адресованы капитулу Йорка. В них требовалось, чтобы его брат Жоффруа был избран архиепископом и содержались угрозы тем, кто воспротивится королевскому намерению. Регент и все кто там находился (декан и многие другие отсутствовали) были напуганы и испытывали благоговение от этих писем. И стараясь только ради благосклонности их будущего монарха, они торжественно избрали вышеупомянутого Жоффруа. Но когда король принял диадему и свое отческое королевство, то он разгневался на это избрание и затребовал те письма, что повлияли на выборщиков, так как их существование было тайной, по крайней мере, для него самого. Однако, он был умиротворен обещанием большой суммы денег, в которых остро нуждался для своего похода в Иерусалим, и наконец, дал свое согласие. Но о том, к чему впоследствии привело это избрание, будет рассказано в своем месте.

Глава 3.

О привязанности короля к своему брату Джону.

Кроме того, король замечательным образом объявил о своем личном расположении к своему единоутробному брату Джону, когда, кроме его обширных, доставшихся от отца, приобретений в Ирландии и полученного в дар от отца графства Мортен (Mortaine) в Нормандии, король наделил его таким количеством пожалований в английском королевстве, что казалось, он владеет едва ли не третьей частью его. Наконец, он наделил его Корнуоллом, Девонширом, Ноттингемом и Ланкаширом, вместе с прилегающими провинциями, и еще многими частями королевского домена. Таким же образом, он дал ему в жены дочь графа Глостера, его кузину в четвертом колене, вместе со всем ее отцовским наследием, которое, как хорошо известно, было очень велико. Таким образом, он проторил ему пусть, который едва-ли был законным, и проторил его тому, кто едва стал его братом. Но эта неумеренная и неблагоразумная щедрость по отношению к брату породила впоследствии много зла и наградила глубоким сожалением того, кто одарял столь щедро. Поскольку Джон, поощряемых этой властью тетрарха, первым стал домогаться власти монарха, и впоследствии стал неверен брату, а в конце концов – его явным врагом. Это, однако, произойдет в соответствующем месте нашей истории, и об этом будет разъяснено более подробно.

Глава 4.

О приемнике Ранульфа де Гланвилля на посту главного судьи королевства.

Ранульф де Гланвилль, муж величайшего благоразумия, все еще был юстициарием королевства, как оно и было во времена предыдущего короля, хотя новый король понимал, что он стал стар и действует с гораздо меньшей мудростью и предусмотрительностью, чем когда он только начинал службу в этом качестве. Юстициарий также желал освободиться от бремени своей должности, чтобы смочь с большим удобством подготовиться к отъезду в Иерусалим, поскольку он принял знак Господень еще при короле Генрихе. Поэтому, он торжественно отказался от своей должности, и приемники его были менее способные. Должность тогда была доверена королем епископу Дархэма, который не смутился ее принять, хотя, если бы он был мудр, он бы удовольствовался бы своим собственным местом и продолжал бы служить закону Божественному, вместо того, чтобы стать слугой закона человеческого, поскольку еще никто не мог достойно служить обоим, и запрещение апостолов: "Не можете служить Богу и маммоне" (от Матвея, 6, 24) в высочайшей степени применимо к наследникам апостолов. Так как епископ желал равно удовлетворять и небеса и короля, то разделил себя между обеими должностями. Конечно, Царь небесный, который желал и чья воля была в том, чтобы этот человек всем сердцем, всей душой и всем разумом служил только ему, не принял такой половинчатой службы. Но какова будет судьба епископа, который не исполняет даже половины из тех обязанностей, что предназначены Богу, и который стал епископом, но передал свои полномочия людям недостойным, которые осуществляли их небрежно, в то время как сам он полностью посвящал себя либо делам этой жизни, либо двору, либо общественным собраниям? Никто не может справляться наполовину со службой земного короля, уделяя ей половину требуемого времени. По этой причине, епископ, о котором я упоминаю, после того, как принял свою светскую должность, и будучи уже в годах, проживал на юге Англии и всецело посвятил себя государственным делам.