Проклятые замки

– Каролина! – взорвался муж. – Дьявольская ты душа! Что ты мне нервы изматываешь! Ну, ставь свой чай и уходи! – кричал он уже на Марлу.

Наступил нужный момент, и служанка тихо поставила поднос на кофейный столик. Взяв чашку, она решила подать ее в руки Каролине, и тем временем незаметно впихнуть в ладонь записку так, чтобы Франтишек ничего не заподозрил. Но не тут-то было: он не спускал с жены глаз.

– Ай, горячее… – шепнула Каролина и слегка дернула рукой.

Свернутый листочек упал в ковер. Заметив оплошность, Марла густо покраснела. Каролина все поняла и тут же наступила на него, желая спрятать. Но было поздно.

– Что это упало? А? Что это там такое? – вскочил Франтишек. – Ты что уже, – он свирепо взглянул на Марлу, – записки тут разносишь с подносами? Стерва! Так и знал, что не зря заявилась! А ну показывайте, что там спрятали…

Марла расплакалась и упала на колени.

– Господин Франтишек, что вы такое говорите!

Но тот не слушал, и уже стоял над Каролиной.

Она сидела в кресле и пустым взглядом смотрела на мужа.

– Подними ноги.

– Зачем?

– Подними, я сказал.

– Ты слышала, Марла: если ты замужем за помещиком, он тебя всегда будет считать своей собственностью и даже регулировать, когда тебе поднимать ноги.

– Я говорю в третий раз: подними ноги!

И вдруг Франтишек пнул жену в правую ногу. Каролина закричала. Он быстро присел и вытащил записку. Марла закрыла лицо руками. Сейчас их с Каролиной высекут, а трупы повесят на шпилях замка. Да, такие жуткие картины успело нарисовать ее воображение. Пока госпожа плакала над ушибленной – да еще и кем, собственным мужем! – ногой, Франтишек бегло прочитал записку, что окончательно повергло его в шок.

– Это… это… возмутительно! Вот так, в белый день, у меня под носом… это же…

– Это моя записка! – громко сказала Марла, открыв распухшее лицо.

– Ч-что?

– Моя, моя! Она случайно выпала из рукава, господин, это мне писали, простите!

– Лгунья! Лгунья! Укрывательница!

Франтишек развернулся к Марле, и тут вновь прозвучали слова Каролины, которые она постоянно повторяла:

– Ненавижу, ненавижу! Сломал мне ногу! Дьявол!

Он хотел сделать шаг, как вдруг, совершенно неожиданным образом, на абсолютно ровной поверхности, словно споткнулся о невидимое препятствие в воздухе. Не успев сообразить, что падает, Франтишек беспомощно попытался ухватиться за что-то, но руки не нашли ничего твердого – откуда ему быть посреди комнаты – и, разумеется, упал, растянувшись прямо к ногам Марлы. Служанка ничего не поняла и очень удивилась внезапно рухнувшему вниз Лишке. Каролина с интересом смотрела, как муж падает, и когда его тело ударилось о пол с характерным звуком и протяжным вздохом из груди, она громко и заливисто рассмеялась. Ее смех был похож на дьявольскую радость, что напугало Марлу. Каролина поднялась, забыв о больной ноге, и к ее лицу вновь прилила кровь, вернув здоровый цвет.

– А я говорила: нога за ногу!

– Что тут произошло? – раздался голос Роберта, влетевшего в комнату на звуки плача, который внезапно сменился на смех.

Марла подскочила к нему и принялась объяснять.

– Ох, господин, тут такое… Я принесла госпоже чай, и случайно обронила то, что бережно носила в рукаве весь день, а господа из-за этого поругались. Франтишек ударил ее, чтобы забрать листок, и вдруг сам, можно сказать, чертыхнулся.

– Франтишек, о… Господи, ты ударил Каролину?

– А тебя, брат, погляжу, только это и волнует, – прошипел Франтишек, с трудом перевернувшись и поднявшись на локтях. Его правая нога была неестественно сложена на полу. – Да уж, чертыхнулся – самое верное слово! Как об черта зацепился и носом в пол!

Роберт попробовал помочь ему подняться, но ничего не вышло.

– Кажется, ты сломал ногу.

– Жаль, что не шею, – прошептала Каролина, но так, чтобы все услышали.

– Я не могу встать! О, Бог! Это потому, что я ударил неверную жену?! За это ты меня наказываешь? Господи! – беспомощно крича, он поднял руки кверху. – Я не могу так больше! Она обманывает меня, она получает записки прямо у меня на глазах!

Роберт посмотрел на Марлу. Она виновато опустила глаза, но быстро подняла обратно. Юноша медленно моргнул ей, как бы давая знать, что понял, что на самом деле происходило и какую записку служанка попыталась пронести. Девушка пожала плечами. Она тут не виновата. Это все они. Франтишек, что корчится от боли на полу. И Каролина, что оживилась, как только замаячила перспектива овдоветь.

– Как же ты споткнулся, брат? Это физически не было возможно, да еще так повредить ногу.

– Колдовство какое-то, не иначе, – процедила Марла.

«Колдовство, значит, – пробежало в голове у младшего Лишки, – что-то много у нас в последнее время мистики и колдовства».

Пока слуги занимались тем, что переносили Франтишека в постель и вызывали доктора, Роберт присел рядом с Каролиной.

– Ты в порядке?

– Теперь да, – ответила графиня, – я к нему даже не подойду! Я не буду с ним сидеть! Пусть знает, как со мной плохо обращаться.

– Мне искренне жаль, что он так поступил, Каролина. Я никогда не помнил брата таким, как сейчас. Чтобы ударить женщину, да еще и тебя – ту, что он так любит, – это было немыслимым. Мы все сходим с ума! Твоя-то нога как?

– Моя нога отлично. Разве важно, чтобы у меня тоже вывернуло ногу, Роберт? Неужели недостаточно самого факта, что мой муж начал заниматься руко… точнее сказать, ногоприкладством, вот. Этого мало?

Роберт понимающе кивнул.

– Скажи, а ты хотела, чтобы он упал, Каролина?

Он внимательно следил за ее лицом. Но в нем ничего не изменилось, ни один мускул не дрогнул. Девушка только продолжала слегка улыбаться – всего лишь одним уголком, но эта улыбка таила в себе настолько огромное злорадство, что Роберту стало немного не по себе. Все последние события закрутились перед его глазами. Обескровленные домашние животные. Марек Гавран, свалившийся в обморок во время молитвы. Летучие мыши, атакующие замок ночью, а днем спящие на всех навесных конструкциях. Теперь – старший брат, переломавший кости буквально о воздух. И Каролина, которая внезапно очнулась от психического оцепенения, сейчас стояла и даже не собиралась скрывать радость от травмы мужа. Эти необычные происшествия, соединившиеся в одну линию, наводили Роберта на достаточно неприятную мысль.

Марек или Каролина – кто-то из них двоих? До появления Марека ничего подобного не происходило. Но Роберт и Каролину знал не столь давно, в связи со скорой женитьбой брата в его отсутствие. Не стоило сбрасывать со счетов и ее.

А большее беспокойство вызывал, конечно же, художник. Роберт, несомненно, уже догадался бы, кто же тот такой, если бы не позволял мыслям блуждать в лабиринте, состоящем из сплошных рациональных предрассудков.

Глава 9

– Да, Роберт, я действительно хотела, чтобы он упал, но разве можно заставить человека упасть одной силой мысли? – оправдывалась Каролина. – Я ничего такого не сделала, хотя была бы счастлива, если б он расшиб голову через мою подножку. И вообще, я…

– Он повредил правую ногу, – перебил ее Роберт, – и тебя до этого ударил ровно по правой ноге?

– Да, я правой наступила на записку. По ней он и пнул меня.

Она переступала туда-сюда недавно ушибленной ногой. На удивление, больше ничего не болело.

– Ты уже прочитала ее?

– Нет, – Каролина сделала шаг назад и спрятала руки за спиной. – И не пытайся!

– Каролина, я думаю, будет лучше, если ты ее не прочитаешь, – настойчиво сказал Роберт.

– Как же я несчастна! Каждый в этом доме хочет разрушить мое счастье!

– Госпожа, я выучила текст наизусть, – тихо шепнула Марла.

Каролина смерила ее презрительным взглядом. Отряхнув юбки, она обиженно вздернула подбородок, тряхнула волосами и стремительно вышла из комнаты, скрывшись в бесчисленных коридорах Башен Квиливитра вместе с драгоценным посланием от возлюбленного. Роберт беспомощно вздохнул и опустился в кресло.