Дождаться ночи

— Это над ГЭС они, — пробормотал бывший командир.

Потерев подбородок рукой, Илья посмотрел вокруг. Они стояли на крыше двухэтажного жилого домика, можно сказать многоквартирного барака, построенного еще при товарище Сталине. Вокруг виднелись такие же двухэтажки, ныне уже расселенные и пустые. Через месяц-другой на этом месте должна будет начаться стройка элитных многоэтажек. Оставшийся в своей квартире Михалыч, жил последнее время здесь, как сторож. Расселенные дома хоть уже и обнесли забором, но ворота поставить ещё не успели.

— Все один к одному, Илюша, — сказал Михалыч, когда они вернулись в кухню. — Как ты думаешь, кто это там был?

Он мотнул головой на потолок.

— Кто?

— Китайцы, Илюша! Вот кто!

— Да ну, Михалыч! Это ты загнул. Где мы и где Китай!

— Это да, далековато, но Казахстан рядом. А у них там, почти всё китаезы к рукам прибрали. И оттуда как раз до нас лета от силы час. Так что, всё может быть!

— Ну и что ты думаешь?

— Я думаю, война, — спокойно сказал бывший командир.

— Да ну…

— Смотри сам. Завод бомбили? Бомбили! Связи нет! Сотовые вон сколько уже не работают.

Илья вытащил из кармана свой телефон. На экранчике виднелась надпись «Сеть недоступна».

Михалыч тем временем снял трубку телефона висящего на стене.

— Тоже глухо, — констатировал он, вешая трубку обратно. — Так всё и начинается.

— Так что делать-то будем? — напряженно спросил, сидящий рядом Владик.

— Не кипиши, Владя. Сперва обстановку узнать надо. Тут рядом Сеня Радист живет. Он через свою антенну связь со всеми нашими держит. По всей стране. От Одессы, до Питера и дальше, чуть ли не до Байкала.

— Пойдем к нему? — спросил, приподнимаясь, Владик.

— Сиди пока. Сейчас рано еще. Он не дурак. Пока свяжется со всеми, пока узнает. Чего ему мешать? Завтра с утра и пойдем.

— Слушай? — подал голос Илья. — А может нам пока в магазин сбегать? Если дело серьезное, то…

Михалыч усмехнулся.

— Думаешь ты один такой умный? Там, небось, уже все полки размели. Но вы не ссыте. У меня тут чуланчик во дворе. Там один армян, у него магазинчик неподалеку, хранит припасы и мне за охрану отстегивает, так что ключи у меня. Там, соки, консервы и прочее. На первое время нам хватит. Так что, сидите пока, отдыхайте, сил набирайтесь. Сдается мне, завтра у нас будет интересный денёк.

Вечером, когда уже стемнело, пропало электричество…

Ночью их разбудил рев двигателя и свет фар. Какая-то машина зарулила к ним с улицы и встала между заброшенными домами. Послышался мужской гогот и гортанные голоса. Тут же плакал женский голос.

У поднявшегося с кровати и застывшего в стороне от окна Ильи не осталось сомнения, что рядом происходит групповое изнасилование.

— Ашотик! — плакал девичий голосок. — Ну, пожалуйста! Ну не надо!

В темноте комнаты к окну приблизился Михалыч.

— Может, поможем? — спросил Илья.

— Не стоит. Это их знакомая. Болталась с кем ни попадя, а теперь ноет.

— Но может все-таки… — начал Илья, но тут на улице хлопнул выстрел.

Плач прекратился. Послышались тихие голоса. Хлопнули дверцы машины. Взревел двигатель и автомобиль уехал.

До утра еще несколько раз их будили далекие выстрелы.

— Это нормально, — сказал Михалыч, готовя завтрак. — Будут убивать, будут грабить, будут насиловать. И стрелять будут. Удивительно, что ещё вчера днем не стреляли. Сегодня вы наслушаетесь…

Словно в подтверждение, послышалась автоматная очередь.

— Это АКСУ, — подтягивая к себе тарелку с едой, заметил Владик.

Ему никто не ответил.

Сотовый и проводной телефон по-прежнему не работали. Электричество тоже не появилось. То и дело слышались одиночные выстрелы.

В девять утра, втроём они направились к Сене Радисту.

Их путь проходил как раз между домов, где ночью останавливалась машина. Мужчины остановились, глядя на тело молоденькой девушки, смотрящей пустыми глазами в небо. Легкое платье закатано до подмышек, открывая голое тело.

Никто ничего не сказал. Только Михалыч, вздохнув, огляделся, подобрал пыльный лист рубероида и прикрыл срам.

Бывший командир вёл их проходными дворами. Начались еще не отселённые двухэтажные домики. Возле одного стояла кучка мужиков. Подойдя ближе, Илья увидел, что те стоят над трупом мужика в белой майке и трико.

— Китайцы! — приглушенно рассказывал окружающим мужик без рубашки. — Мы тут сидим, а они идут. Их шестеро и все с волынами! И форма у них, как у ОМОНа, только там камуфляж квадратиками. Они просто мимо шли, а Вован им не понравился. Смотрел не так. Вот они его и шлепнули.

Пробежала женщина, повалилась на колени перед трупом и завыла.

— А с чего ты взял, что это именно китайцы? — поинтересовался Илья у рассказчика.

— Так все так говорят. У нас тут их ещё с вечера видели? Вы разве не слышали, что они ГЭС захватили? Десант был.

— Понятно… — пробормотал Илья, отходя с товарищами от толпы.

Сеня Радист жил на последнем этаже двенадцатиэтажной «свечки», высящейся над окрестными пятиэтажками. Выглядел он лет на пятьдесят, был худ, лыс, но смотрелся весьма живыми и энергичным.

Налив гостям чаю, он внимательно выслушал рассказ Михалыча о вчерашних событиях.

— Всё так и есть, — кивнул он. — Я так думаю, что это, и правда, НАТО были. Решили наш заводик разбомбить, пока китаёзы там не поживились.

— У тебя-то, Сеня, какие данные?

Радист хмыкнул. Он ничего не сказал, а подлил себе в стакан кипятка.

— Данные неутешительные, — сказал он, отхлебывая чай из стакана в металлическом подстаканнике. — Я всю ночь от передатчика не отходил. У нас в городе еще спокойно. А вот в других местах вообще жопа! Москву бомбили! Вроде даже атомными зарядами! Разумеется, правительство в полном составе уже пару дней как в Питере, якобы случайно, на саммите, но факт такой, что нас тут всех продали!

— Это как? — поинтересовался Владик.

— А так! Вчера мы еще жили в Российской Федерации, а теперь такой страны нет! Сибирь вся под управлением ООН. Кавказ теперь свободен. Западная часть тоже вот-вот перейдет к Европе. У соседей не лучше. Казахстан и почти вся Средняя Азия — это Китай уже! Вот как!

— И это тебе там сказали? — Михалыч кивнул на стоящие возле стены большой радиопульт с несколькими микрофонами. Под столом виднелся ряд автомобильных аккумуляторов.

— Да, — кивнул Радист.

— Подождите, — растерянно протянул Владик. — Но это ведь херня какая-то. Вчера всё было нормально, а тут за ночь всё поделили? Бред!

— Парень, — невесело усмехнулся Радист. — Это нам, обывателям, всё внезапно на голову сваливается. А они там наверху всё давно уже поделили. Вот сейчас многие ещё и не сообразили, что война началась. Так ведь и все войны начинались. Вон, в первую мировую, что обыватель думал? Ну, подумаешь, убили какого-то эрцгерцога… А во вторую? Ну, подумаешь, попер Гитлер на Польшу или Францию. Где мы, думали они, а где Франция? Или, вон, даже раньше, когда Чехословакию деребанили. Вот и нас сейчас деребанят…

— Да! — перебил он себя. — Я вам самое главное не сказал. Главное для нас, что Волга — это пограничная линия. Они тут нейтральную территорию решили сделать. Триста километров по оба ее берега и с той и с этой стороны — это нейтральная полоса!

— И что ты думаешь делать? — внимательно глядя на Радиста, спросил Михалыч.

— А чего тут думать? В Ростов пойдем — там территория под контролем ООН. И, главное, там наших много. Я знаю, у ребят оружие в схронах, да и молодых достаточно. Мы вот, опять же… Объединимся и решим.

— Так какой план у нас?

— Уходить. И чем быстрее, тем лучше. Уже стрелять начали, а дальше только хуже будет. Я думаю, на улицах уже трупы валяются. Дня через два тут уже полная жопа будет. У меня сосед, ты может знаешь Степана, который велотурист. Он сегодня утром приехал. Говорит, что к Западу от города, в поселке «Максима Горького» ООН палаточный лагерь для беженцев развертывают. Принимают горожан, кормят. Хорошо бы нам под это дело в Ростов проскочить…