Любовь по предсказанию

Продолжая смотреть ей в глаза, я завел выпавшую прядь волос ей за ухо, и она смутилась от этого жеста.

— Арден, — позвала она.

— М?

— Я должна признаться. Было мгновение — коротенькое такое мгновение, — она чуть развела указательный и большой палец правой руки, — когда я думала, что смогу манипулировать тобой из-за этого треклятого предсказания. Но потом поняла, что, похоже, увязла во всем этом не меньше тебя. Прости. Обычно я не такая. Клянусь богиней.

Шейла искала у меня на лице любое проявление эмоций, однако я оставался спокоен, и это ее взволновало. Она попыталась вырваться из рук, но я крепко держал ее в своих объятиях.

— Ты успокоишься? — спросил я, и только тогда она перестала брыкаться.

Тяжело дыша, Шейла кивнула.

— Тебе уже пора перестать убегать каждый раз, когда тебе кажется, что тебя не любят, — сказал я.

— Что?.. — Она хотела было поспорить, но не нашлась с ответом.

— Я не хочу загадывать, Шейла. Может, мы не переживем этот день. А может, будем жить еще так долго, как в нас будет гореть огонь магии. Давай попробуем — это все, что я могу тебе предложить.

На губах Шейлы заиграла теплая улыбка.

— И ты готов меня терпеть? Долго-долго? — спросила она с искренним любопытством.

Я взял ее ладонь правой рукой и прижал тыльной стороной к губам.

— Сколько потребуется. И столько, сколько ты сможешь терпеть меня.

Шейла поднялась на носочки и несмело прижалась к моим губам. Мысленно я невольно улыбнулся тому, какой несмелой она была в любви и какой смелой — во всем остальном. Она ступала осторожно, словно кошка, которую в любой момент мог спугнуть более крупный хищник.

Языком я осторожно раскрыл ее губы и превратил робкий поцелуй в настоящий. Она была теплая и мягкая, а возвращение к ее губам было возвращением домой. Я готов был томиться в этом поцелуе так долго, как позволял кислород. А в конце концов Шейла бы и стала моим кислородом.

Я прижал ее к себе еще крепче, и из нее вырвался невольный стон, который я посчитал хорошим знаком. Затем я подхватил ее под бедра и посадил на столешницу. Хвала богам, я всегда оставляю поверхность чистой.

Краем сознания я уловил, как щелкнул замок входной двери, и испуганный голос произнес:

— Шляпу забы-ы… Извините. — И дверь снова захлопнулась.

Мы оба улыбнулись, не разрывая поцелуя, потому что остановка была подобна смерти. И лишь когда пискнул телеграфный ящик, мы тяжело дыша отстранились друг от друга.

— Я посмотрю, — выдохнула Шейла.

— Давай.

Я не хотел ее отпускать, и моя рука по-прежнему крепко держала ее за талию, но пришлось смириться. В душе тут же стало невыносимо пусто. Я будто прирос к месту, ноги отказывались идти вперед, будто любое движение приведет к тому, что мы потеряем то, что было между нами сейчас.

Не сразу, но я понял: что-то не так.

Тишина в доме буквально звенела. Я поднял глаза на Шейлу и увидел, как дрожат ее губы. Листок бумаги, который она держала в руках еще мгновение, рассыпался в прах. Она повернулась ко мне в поисках поддержки, на щеках блестели первые слезинки.

— Арден, — позвала она, и я тут же оказался возле нее. Я мог бы не спрашивать, но все равно:

— Что случилось?

— Бабушка пишет, Ниаллу хуже. Говорит, боится, что он не переживет эту ночь.

Магическая кома — очень нестабильная штука. Конечно, официально дуэли запретили почти сразу, как их начали практиковать, но все мы понимаем, что они все еще имели место быть. Жестокие, а порой и смертельные игры для тех, в чьей крови текла магия, но кто практически не умел ей управлять.

— Пойдем, — решительно сказал я и потянул Шейлу к выходу.

— Куда? — не поняла она, однако все равно последовала за мной.

— В столицу. Через портал.

— Но… — начала Шейла и не смогла закончить.

Кажется, она была в шоке.

— На вот, надень. — Я накинул ей на плечи мантию с леопардовой подкладкой и в последний момент догадался схватить с вешалки шляпу, явиться без которой ко двору было бы серьезнейшим нарушением этикета.

— А что, если?.. — прошептала Шейла.

— Ничего, — жестко пресек ее я. — И не вздумай развивать эту мысль.

Перед самым выходом я вспомнил о деньгах, развернулся и полез в самый правый навесной шкафчик кухонного гарнитура. Там, за целым отрядом баночек со специями Шейлы был спрятан мешочек с золотыми монетами. Сунув его во внутренний карман пиджака, я прихватил с полки пустую колбу и открыл входную дверь.

В этот момент на втором этаже раздался «ЧПОК»!

Чертовы трубы на Квин-сквер, 47!

— Потом, — ответил я на невысказанный вопрос Шейлы, и мы вышли на улицу, где уже начало темнеть.

В вечер воскресенья в центре города было многолюдно, и временами нам даже приходилось проталкиваться через толпу, чтобы быстрее добраться до портала. Каждая минута была на счету. Портал располагался сразу за зданием вокзала, и вот там почти никого не было. Потому что почти ни у кого не было денег на столь дорогое путешествие.

— Два до Овлора. — Я протянул кассиру две тяжелые монеты.

В легких саднило. Я взглянул на держащуюся позади меня Шейлу. Она была бледная как смерть и тоже едва дышала, но было заметно, что в ее лице появилась какая-то новая решимость. Вот теперь я узнавал эту маленькую феечку: она предпочитала действовать даже тогда, когда боялась.

А сейчас, судя по ее холодной руке, ей было очень и очень страшно.

— Когда-нибудь перемещалась через портал? — спросил я у нее, опуская билеты в специальный короб у входа.

Она покачала головой.

— Может укачать, но это довольно быстро пройдет, — предупредил я. — Лучше держись за меня, чтобы случайно не вылететь в какой-нибудь другой выход и не потеряться.

— Я и не собиралась тебя отпускать.

В ее словах было столько искренности, что мне стало больно. Больно за то будущее, которого у нас могло не быть и в котором мне так хотелось оказаться.

Портал трещал маленькими молниями, в темно-малиновом омуте проглядывались бесконечные коридоры, через которые мы могли попасть в любой уголок королевства. Глубоко вдохнув, я сделал решительный шаг, и Шейла шагнула следом.

Несколько бесконечных мгновений нас крутило и вертело в потоке магии. Несколько раз мимо нас пролетали другие путешественники. И когда наконец ноги ощутили под собой твердую почву, я почувствовал себя немного пьяным.

— Ты в порядке? — Я первым делом проверил, как Шейла.

С виду она была ничего, хотя прическа немного растрепалась.

Она дунула на упавшую на лицо прядь и криво улыбнулась.

— Лучше и быть не может.

Я-то знал, как она отчаянно храбрится.

Столица встретила нас уже зажженными огнями и серьезными лицами прохожих. Здесь все куда-то спешили, никто ни на кого не обращал внимания. Дома были выше, а в воздухе стоял резкий запах масла, которым смазывают дилижансы.

— Куда теперь? — спросила Шейла, чем вывела меня из оцепенения.

Все-таки жизнь в столице — это слишком для тех, у кого обострены все пять чувств. Я чувствовал, что еще чуть-чуть — и у меня треснет голова.

— Нужно найти дилижанс.

Прохожие отказывались нам помогать, аргументируя это тем, что торопятся.

— Ненавижу большие города, — прошипела Шейла, разглаживая юбку в битком набитом дилижансе, где мне пришлось ехать стоя.

Я наклонился к ней, держась за поручень.

— Кто-то очень сильно хотел стать королевой Иртиании, — поддразнил ее я.

— Еще одно слово — и ты покойник, — зашипела она.

Когда мы вышли на воздух, то я невольно залюбовался чистым небом. В Овларе работают лучшие колдуны и колдуньи, так что затяжные осенние дожди зачастую обходят столицу стороной. Плюсы жить в большом городе.

Дворец оказался таким же огромным, как на фото в газетах. Всюду лепнина, фрески, буйство красок и охраны. Главные ворота охраняли всадники на холеных жеребцах. Мы подошли к одному из гвардейцев, и я сказал:

— Мы пришли увидеть его высочество Флинта Юджиния Александра Грана. Меня зовут Арден Бирн, я из университета святой Хильды.