Мила

— Он серьёзно, про большое количество детей? — шёпотом спросил Лайфэр, не сдержав любопытства. Что бы не сбивать настрой, улыбнулась, просто кивнув.

Френсис, то и дело восторженно вздыхала и уже начала трясти мужей, на предоставления территории трём кланам с четырьмя поколениями и множества пар. Если так подумать, мы привыкли жить в одном большом доме, когда все родные близко. Ну, или в домах в небольшом отдалении друг от друга. Это молодые и свободные от брака цыгане, предпочитают селиться в городе, поближе к работе, но в доме их всегда ждёт накрытый стол и тёплая постель. Мои старшие братья, пока их жёны не забеременели, тоже жили в городе, но потом вернулись в отчий дом, чтобы супруга всегда оставалась под присмотром старших женщин, если что вдруг случится, пока он на работе.

— Как же всё-таки здорово! Новые люди, маленькие дети. А у наших мужчин появится возможность встретить пару. — радости львицы не было конца и края, а вот папа после её слов нахмурился и замолчал, о чём-то думая.

— А может и не так хороша идея, дочка. — спустя несколько минут молчания, пробормотал отец. Френсис чуть со стула не вскочила, от переизбытка эмоций. Поманили, называется конфетой ребёнка, а это только фантик, оказался. — Ты же сама знаешь, какие ревнивые наши парни. Если рядом с их женой начнёт крутиться посторонний мужчина, худо будет.

— Но это же истинные! — непонимающе воскликнул Фомас, ища глазами поддержки у своих побратимов.

— Им будет всё равно. У нас один муж или жена на всю жизнь, и строго с изменами. Мой отец ещё застал времена, когда неверную супругу мог убить её муж. Конечно, чаще просто изгоняли из семьи, обрезая волосы, но с особо вспыльчивыми и такое случалось.

— А сейчас? — все сидели белыми, словно у нас собрание призраков, и только мы с папой живчики. Лайфер, что и задал вопрос, покидать нас с братом не спешили и усевшись на свободные стулья, ввязался в разговор, чем кажется очень смущал моих новых родственников.

— И сейчас такое случается, но редко, и точно не в моём таборе. У нас вообще самый прогрессивный табор. — от немного нервно рассмеялся. И я его понимала, потому что лично слышала, что говорят о разрешении старших, идти учиться на любые специальности. Ободряюще посмотрела на отца, понимая его чувства и заговорила сама.

— У нашего народа приняты ранние браки. Раньше девочек выдавали замуж, когда только наступали месячные, сейчас делают скидку на закон государства, в котором живёт табор, но всё равно до двадцати лет, девушка становится женой и матерью, потому что потом она считается старой девой.

— Милая, тебе двадцать пять. — напомнил Нэб.

— Вот сиди и радуйся, что твоя жена старая дева, у которой нет мужа-ревнивца и нескольких детей! Хрен бы я тут тогда сидела! — хохотнула, погрозив своему демону пальцем. Хотя, про отсутствие ревнивцев, конечно, погорячилась. У меня их целых пять теперь! — И чтоб ты знал, у меня был жених!

— От которого ты отбрыкивалась, как дикий конь от наездника с седлом. — хмуро пробурчал папуля, который помнил, сколько крови я попила, как он выразился — отбрыкиваясь.

Ну, не видела я своего будущего с Олежей, которого воспринимала, как брата. И любимая поговорка его бабушки, что любовь и в браке прийти может, не внушала веры. Я даже начала встречаться с парнем со своего института, только бы семья Олега посчитала меня испорченной, и они скопом пришли к родным с расторжением договорённостей. А они не пришли и только сильнее начали поторапливать друга со свадьбой! Не правильные какие-то цыгане! Но у Олега и самого, личная жизнь била ключом. Его одолевала тогда какая-то девушка, вбившая себе в голову, что именно такой муж ей и нужен. И плевать она хотела с высокой колокольни, что Олег с ней давно расстался и строил отношения с Кристиной.

— Дорогой мой, отец. — состроив самую деловую мину, словно хотела ему продать шахту с алмазами, а не пытаюсь над ним издеваться, проговорила строго-официальным тоном, выпрямляясь на стуле. — Если бы у меня ничего не вышло и я всё же вышла бы за Олежу, то сделала бы всё, чтобы его родня привела меня назад, не дав дойти и до спальни. Они бы ещё из своего кошелька доплачивали бы, чтобы всё прошло быстрее. Уж я-то постаралась бы!

— И почему я не удивлён? — страдальчески возвёл он очи к потолку, под тихий смех моих мужей.

Они, к слову сказать, тоже не были удивлены. Видимо, понимали, что может произойти, даже не прикладывай я, каких-либо усилий. За мной же шлейф из неприятностей стелиться, как от самого прекрасного бального платья! Истинные только и успевают делать так, чтобы этот шлейф не опутывал своими сетями невинных существ.

— Я так и не понял, почему мужья будут ревновать своих жён к истинным? — переспросил Найтёр, а я посмотрела на него как на дэбила.

— По той же самой причине, почему ты ревнуешь истинную к её выбору эльфа. — со всей своей ядовитостью, прыгнула на больную мозоль Бога Стихий и расхохоталась, от его скисшей физиономии. — Ты любишь свою истинную и понимаешь, что это за связь, но не наши мужчины. Да что там говорить, я сама в неё не верила, пока Нэб с Сеером не вернулись домой. Но и то, не могла в это всё поверить, пока не познакомилась с Басти.

— Кстати, где он? — его создатели нахмурились, окинув взглядами столовую, но не заметив нигде розового хвостика. — Он должен быть рядом и охранять тебя.

— Мара, притащи, пожалуйста, Басти. — попросила одну из гончих, что так и продолжали сидеть по углам помещения, никем не замеченными. Через пару минут, моя девочка притащила за хвост комок негатива, верещащего матом. Но стоило ему увидеть двух братьев, как прикусил язычок. — Выспался? — Мара показала мне, за каким занятием застала моего хранителя.

— Выспался? — переспросил Найтэр, а его глаза стали красными.

— О, друг, это ты ещё не знаешь, что он одной кобылке детишек наделал! — хмыкнул Торий, похлопав Стихийника по плечу. А папе вновь, только и оставалось, что переводить непонимающе-шокированные взгляды с одного на другого. Ну, хоть драться никто не планировал и то благо.

— Нет. Я, конечно, могу понять, когда собака залезла на барана. Ненормально, я тогда еле смог оттащить того пса, но они хотя бы одного роста почти! Но как, на кобылку смог залезть кролик?! Как, я спрашиваю?! Хотя нет! Не надо! Я не хочу этого знать! Мне хватает потрясений, что моя дочь замужем за несколькими мужчинами! — папа смог заговорить минут через пять. И если его голос поначалу был едва слышен, под конец мужчина вскочил со стула и начал махать руками.

«Мара, приведи Динаэля!» — отдала приказ гончей, понимая, что папуля не выдерживает потока поступающей информации и пора принять успокоительного. Оно в этом мире хорошее, по себе знаю.

То, что нужно позвать лекаря, поняли и остальные, но я их остановила, потому что уже чувствовала приближение нашего эльфа. Он ворвался в столовую с сумкой на боку. Её раньше с ним никогда не было, но почему-то подумалось, что она станет его неотъемлемым аксессуаром в этом доме. Найдя сначала взглядом меня и поняв, что со мной всё в порядке, Дин перевёл внимание на папу, который начал мерить шагами помещение, покрывая всех матом. Басти заслушался и всё хотел взять карандаш с бумагой для записей. Подбежав к отцу, Дин кинул в него какое-то заклинание. Папа в миг успокоился, а его глаза подёрнулись мечтательной пеленой, и мне это не понравилось. Потому что, что-что, а запрещённые вещества в нашем таборе были категорически запрещены. В прочем, как и любое другое нарушение закона.

— Дин, что ты в него кинул? — спросила нахмурившись.

— Ничего страшного, молодая госпожа. Это просто успокаивающее заклинание, которое обычно используют на душевнобольных, чтобы те не навредили себе и окружающим, в период обострения расстройства. Оно никак не навредит вашему отцу, молодая госпожа. Он просто немного поспит, а потом я ему дам успокаивающий взвар, но будет лучше, если он проснётся в родной для него обстановке. — успокоил меня эльф, погружая папу в сон и левитируя его на выход из столовой. Всё это Динаэль продел так быстро и бесшумно, что мы только диву давались.